Ход конём

Судить о личности по внешности Хэнк отучился ещё в детстве, вообще она особой роли не играет, когда речь идёт о профессиональных качествах. В остальном: Хэнку жутко нравились люди, которые были значительно ниже него. А если к низкому росту добавлялись острый ум, цепкая хватка и ощущение опасности, то ему приходилось ещё сильнее себя сдерживать от заигрывания. Если бы он встретил Ричарда Перкинса ранее, Хэнк бы попробовал. Ниже на почти на две головы, как казалось с высоты Хэнка, при этом очень цепкий взгляд карих глаз и позиция «Я здесь главный», сквозившая в каждом движении, слове, интонации — всё это завораживало, притягивало взгляд. «Мелкий и опасный», — усмехнулся про себя Хэнк. С таким было бы интересно. А дальше или ответные заигрывания, словесные пикировки, что Хэнк очень любил, или отказ. Ну, или как поступил несколько лет назад один впечатлительный ЦРУшник, который одновременно настоял на выговоре («Приставал к агенту ЦРУ» — один из самых забавных, на взгляд Хэнка, выговоров) и перевёл дело в горизонтальную плоскость на следующий день. Однако настроение не способствовало, как и условия, при которых они познакомились. Ричард пришёл, чтобы отобрать его дело, Хэнк это прекрасно понимал, не впервые. Ну, что ж, не судьба, на этот раз он хотя бы знал в лицо, на кого будет ругаться впоследствии. Или фантазировать, как смотрелся бы Ричард в более интимной обстановке. — Приятно было познакомиться, хорошего дня, — сохраняя невозмутимый вид, Хэнк закончил бестолковый разговор и пошёл заниматься делом. А пока они вместе находились в Башне Стрэтфорда, Хэнк старался не слишком засматриваться на федерала, который с неким интересом следил за ним и Коннором. Потом случился девиант на крыше, срыв Коннора, и мысли о Ричарде вылетели из головы. Ненадолго. То, что дело у них заберут, было логичным, но это произошло слишком быстро. Хэнк ещё не отошёл от злости на Камски, когда его огорошили неприятной новостью. Последние дни выдались слишком дурацкими, да ещё и снова приходилось отдать всё, что успели разузнать в ходе расследования. Это было уже пятое подобное дело за последние пару лет, и тенденция Хэнку конкретно не нравилась. Так что ничего удивительного в желании врезать федералу? Хэнк искренне надеялся, что со стороны это выглядело именно так, а не попыткой препятствовать работе сотрудника Бюро. Конечно, он бы предпочёл любой другой способ, но они не в тех были отношениях для милой беседы, а зажать где-нибудь в коридоре для непристойного предложения без драки вряд ли бы вышло. И, несмотря на последующий бардак в городе, Хэнк держал в голове: последствия будут. И особо не рассчитывал, что человек, подобный Ричарду Перкинсу, о нём забудет. Он считал, что готов ко всему: к лишению свободы, потере значка и даже к тому, что придётся бежать из страны, поэтому как-то смирился: сидеть ровно на пятой точке ему в ближайшие полгода или дольше не грозит. Порой Хэнк прям желал чего-нибудь такого, когда без сил падал на диван или кровать после уматывающего рабочего дня, лишь бы вырваться из череды проблем, которые пришли вслед за новым миром. И сон не приносил расслабления: там его нередко навещал Ричард. Иногда они просто общались, но куда чаще после снов с его участием Хэнк просыпался во взбудораженном состоянии. — Время расплаты, большой парень, — проговорил Ричард, поигрывая плетью. Хэнк дёрнулся, но он был надёжно пристёгнут к стулу в допросной. Интимный полумрак, на столе папки, в которых находились доказательства преступления, а Ричард, полностью одетый, смотрел на него свысока, хотя даже в таком положении он казался ненамного выше. От этого бросало в жар, и Хэнк выпрямился, расправил широкие плечи, и посмотрел с усмешкой. «Ну и что ты мне можешь сделать?» В глазах Ричарда читался ответ: он может многое. Потусторонний ветер раскрыл папки и раскидал по столу фотографии, на которых Хэнк исподтишка любовался на Ричарда, при этом выражение лица было крайне похабным. И хоть он совсем не помнил эти моменты, но в его голове билось: «Виновен по всем статьям!» Ричард подошёл к нему впритык, обхватил ладонью горло, вынуждая задрать голову. Мозоли слегка царапали кожу, намекая на то, что этим рукам не привыкать к оружию. Ладонь была широкой, сильной, но у Хэнка всё равно больше. Если бы он только мог высвободиться из наручников, то обязательно полностью накрыл ладонь Ричарда своею, но скованные сзади руки этого не позволяли сделать, и ему оставалось только впитывать прикосновения и наблюдать. Хэнк скосил взгляд и подумал, что схвати он Ричарда за шею, то его пальцы могли бы сомкнуться. С такого близкого расстояния особо остро ощущалось, насколько разные они по телосложению. Ричард сильнее сжал ладонь, прерывая мысли Хэнка и вынуждая смотреть прямо в глаза. Под гипнотизирующим взглядом Хэнк почувствовал прикосновение кончика плети на шее, затем ниже, но не мог отвести глаз. Дойдя до груди, Ричард надавил и обвёл татуировку. Только в этот момент пришло осознание того, что он был абсолютно голым и ничто не скрывало его от чужого изучающего взгляда. Ричард скользнул ниже, рисуя неведомые узоры, пока не дошёл до полувозбуждённого члена. — О, ты и здесь не маленький, — проговорил Ричард, и член Хэнка оплели верёвки, вырывая у него стон. — Большой со всех сторон, — прошептал на ухо, зайдя со спины, и схватил за задницу, а верёвки стали опутывать ещё и бёдра, вынуждая развести ноги шире. Хэнк усмехнулся: — А ты не лопнешь? И тут же зашёлся стоном, когда Ричард, оседлав его боком (Хэнк слишком большой, чтобы обхватить его ногами), вцепился зубами в кожу, оставляя горящий след. — Ну что же, — Ричард скользил руками по бёдрам, сжимая, отслеживая каждый шрам, прежде чем дотянуться до поясницы. И выдохнул: — Такой размер мне подходит. Хэнк проснулся возбуждённый и в смешанных чувствах. Через месяц агент Перкинс дал о себе знать. Смотря на баснословный размер штрафа, Хэнк, до этого жутко уставший из-за нового дела, испытал прилив сил от недоумения и сильного желания разобраться. Нужный телефон удалось раздобыть очень быстро. Во время длинных гудков Хэнк прикидывал, что он будет делать, если Ричард всё же не возьмёт трубку. Бегать за ним по всей стране для разговора не хотелось, но он мог, если Джеффри отпустит. Варианты имелись. — Да-да? — раздался знакомый голос, который преследовал в фантазиях. Хэнк прокашлялся и представился: — Здравствуйте, это лейтенант Андерсон, — он хотел продолжить, но его перебили: — Я догадался. У вас ко мне какие-то вопросы? Хэнк закатил глаза и призвал всю свою дипломатичность, которую покоцали последние годы. Потом решил не ходить вокруг да около. — За эту сумму можно сделать пластическую операцию, слетать на Луну и год отдыхать на лучших курортах Европы. — И вы её выплатить не можете, как я понимаю? — Хэнк закатил глаза от того, каким довольным тоном был задан этот вопрос. Ричард издевался. — Да тут годовой ВВП какой-нибудь небольшой страны, а не штраф, — Хэнк постарался не повышать тона, тем более в голосе Ричарда он не с­лы­шал осо­бой аг­рессии. — Я вообще удивлён, что кто-то пропустил штраф таких размеров. — У меня есть особая приязнь к вещам больших размеров, — пояснил Ричард, и у Хэнка пробежали мурашки от интонации, которой были выделены последние слова. Он же правильно услышал? — Ваши действия? — Тут зависит от того, на что эта сумма намекает: на соревнование «у кого круче адвокат» или на личную встречу, чтобы мы могли решить всё полюбовно. Хэнк постучал по столу, ожидая ответ. В способностях своих знакомых-адвокатов Хэнк не сомневался, но больно-таки ему не хотелось в подобное втягиваться, да и самый умелый в этом вопросе временно сбежал в другой город, поэтому надеялся, что они с Ричардом могут обойтись без лишних действующих лиц. Раздался звук сообщения, и почти сразу Ричард пояснил: — В следующую субботу в полдень в указанном месте. Все подробности в сообщении. А пока я не могу больше отвлекаться. Хэнк глянул адрес — приличное место в Детройте — и ответил: — Ну, тогда до связи? — До свидания, лейтенант Андерсон, — попрощался Ричард, особо выделив слово «свидание». Отложив телефон в сторону, Хэнк задумчиво уставился в потолок, который намекал на необходимость ремонта. Всё прошло быстро и без особых нерв. Всё ещё впереди? Главное теперь было случайно не продать душу дьяволу, а то будет как-то обидно. Фыркнул от шаловливой мысли, что сны в ско­ром вре­мени впол­не мо­гут ма­тери­али­зовать­ся, и широко улыбнулся. Встреча с Ричардом обещала быть интересной.