Бесславный герой

Чёрная шерсть с золотистым отливом переливалась в лунном свете. Где-то позади слышался пронзительный вой, словно зовущий к себе. Волк с чёрной шерстью прорычал сквозь стиснутые клыки и спрыгнул с высокого камня, срываясь на бег. Под лапами громко хрустела засохшая листва, метавшаяся в стороны от бегущего зверя. Холодный ветер дул ему прямо в морду, но он не смыкал глаз, зажимая уши от очередного воя его стаи. Волк бежал прочь, пока ему давали форы. Через какие-то мгновения они должны были побежать за ним. Он звучно прорычал, тоненько заскулив от острых зубий, что схватили его за заднюю лапу. Когтями он заскрёб землю, срывая пучки сухой травы. Боль была невыносима. Она волной разносилась по всему телу, ударяя в мозг и заставляя адским пламенем бурлить внутри кровь. Казалось, во всей округе наступила тишина и лишь бешеный стук души заглушал её. Волк сдерживался, чтобы не завыть от боли. Он должен был продолжить бежать, но терять лапу в капкане не хотелось. Разум горел, кровь подгоняла адреналин, и он остервенело пытался высвободить лапу, но только сильнее раскрывал на ней рану. Зубья царапали его кожу до мяса. Слишком громкий шорох со стороны заставил задержать дыхание, сузившимися зрачками дико вглядываться во тьму. — Ну вот ты и попался, приятель. В этот момент во взгляде Эррора отразилась тень узнавания, а после из его пасти вырвался угрожающий рык. — Как тебе ещё сил хватает огрызаться? — Кто-то фыркнул и раздражённо вдохнул. — Впрочем. — Послышался щелчок, после которого душа волка пропустила пару ударов. Из-за деревьев, возле которых сгущалась тьма, на него был направлен арбалет. — Тебе лучше поспать. — Эррор не согласно оскалился, вздыбив шерсть на загривке, попытавшись увернуться от летящего в него снаряда, но попытка была тщетной. Захваченная лапа отозвалась болью при движении, и дротик попал ему прямо в шею, вызывая помутнение в глазах, один из зрачков которых широко расплылся. Охотник подошёл к добыче, убеждаясь, что она вырубилась. Довольная улыбка на его лице выражала победу в этой, может, не совсем честной борьбе. Вой донёсся до него. Угрюмо, но всё ещё самодовольно, он освободил лапу из капкана и взвалил на свои плечи волчью тушу. Маленький рост не значил, что у него была такая же сила. Всё-таки у себя в деревне он таскал тяжести и потяжелее. Лунный свет загородили чёрные облака, создавая беспроглядную тьму. Тени повсюду создавали пугающие образы из веток деревьев, что теперь будто тянулись к охотнику. Осень напоминала о себе усилившимся холодным ветром и лужами, что попадались тому по пути.

***

В камине трещали поленья. Языки пламени пытались коснуться мокрой одежды. Когда Инку оставалось совсем немного пройти до дома, то начался сильный ливень, и тот промок до ниточки. В руках у охотника была заточенная ветка липы, обугленная на конце. Своеобразный карандаш хорошо выводил задуманные линии на саморучно сделанной из тины белой бумаге. По всему дому разносились запахи: мяты, душицы и медового клевера. Были и другие еле уловимые запахи, но через них хорошо пробивались два более сильных: дождя и свежей крови. Когда Инк обрабатывал рану, то слышал в ответ тихий скулёж. На лице охотника мелькнуло сочувствие, ведь даже сквозь сон волк чувствовал боль. Но тот заслужил. Столько лет уходить прямо из-под его носа и оставаться порой незамеченным. Инк понимал, что это всего лишь самозащита. Раньше эта охота и постоянная беготня его даже забавляла, но со временем начала лишь раздражать. И ходил он мрачнее своего знакомого, который, к слову, считался тем ещё ворчуном. Колбочки с его «живительной» краской были единственным источником сдержанности от необдуманных поступков. Хотя иногда и такие случались. Жители деревни долго шарахались от охотника тогда. — О, ты проснулся? — За окном лениво поднималось из-за горизонта солнце. Первые лучи его просачивались через окно дома охотника, играя на морде волка, чьи уши стояли торчком и, когда Инк подал голос, они живо дёрнулись, подтверждая догадку. Зверь лежал на какой-то мягкой ткани, что обволакивала дощечку. Инк отпустил карандаш, размяв шею. Он же не мог так просто оставить этого подлого зверюгу, не подумав о своей безопасности. — Не пытайся, приятель. — Он усмехнулся, когда волк предпринял попытку поднять голову. Та с глухим стуком о дощечку провалилась. Лежал он на боку, а все его конечности были крепко-накрепко связаны верёвкой, причём не задевая раны. Металлический ошейник на шее был прикреплён к таким же цепям, что насмерть были прикованы к стене. И если бы волк хотел выбраться, то ему бы пришлось снести стену. От своего положения он вздыбил угольно-чёрную шерсть, грозно рыча. Инк чувствовал себя защищённым в своём доме, так что, не уделив такому угрожающему выпаду в его сторону внимание, он преспокойно, но неторопливо, пошёл на уже залитую светом кухню. Она была завешана разными травами, заставлена банками, корзинами. В шкафчиках хранились посуда, инструменты. Напротив печи же разместилась настоящая небольшая лаборатория, пол около которой был заляпан разноцветными пятнами. Инк налил прохладной воды в металлическую миску и осторожно поставил около морды волка. — Лучше не строй из себя барана и выпей. — Охотник терпеливо скрестил руки, пока зверюга обнюхивала воду. Шершавый язык опасливо коснулся поверхности и, наконец, волк начал пить. — Знаешь, я буду звать тебя пока Черныш. Хотя приходили идеи и лучше! — Инк лукаво ухмыльнулся. — Например, Говнюк, Тупая скотина, пёс ободранный, я знаю как вы не любите сравнение вас с вашими одомашненными версиями, но тебе очень повезло. У меня радостное настроение. — Последнее получилось пугающе. На лице охотника даже угрожающе повисла тень, заставляя волка глухо зарычать, но от воды тот не оторвался, пока достаточно не напился. — Готов ли ты узнать, Черныш, зачем я за тобой так долго гоняюсь? — Кличка, даже такая, уж больно не пришлась зверю по вкусу и он клацнул клыками. — Тише-тише, приятель. И так, я вижу, тебе интересно. — Инк поднёс ладонь к своему подбородку, прикрыв глаза. — Сейчас… — он задумчиво нахмурился, вдруг щёлкнув пальцами и подбежав к ящику, на котором лежала какая-то пыльная бумажка. — Вот! — Он поспешно смахнул толстый слой пыли, и «Черныш», не удержавшись, чихнул, недовольно завертев хвостом. Сколько лет этому письму?! — По приказу местного короля нужно принести шкуру чёрного волка. — Инк вдумчиво читал. И читал он с таким выражением, будто только сейчас до него дошли все подробности приказа. — Принёсший шкуру будет вознаграждён тысячью золотых. А это неплохо, да Черныш? — Охотник переместил заинтересованный взгляд на волка, который притих. Такой взгляд был с огоньками любопытства. — Твоя шкурка так подходит по требованиям, надеюсь, мои старания и правда окупятся! Он так радостно рассуждал о снятии шкуры с живого существа, что у Эррора, который Черныш, тихо пробуждалась паника, хорошо скрывающаяся за нарастающим адреналином. — Что ж, думаю, время тянуть больше не стоит. — Огонь любопытства разросся до безумного энтузиазма. Окрылённый обещанной наградой, Инк словно парил по кухне, ища нужные инструменты. Эррор оцепенел. Этот весёлый вечно охотник, что гонялся за ним, казался до ужаса безмозглым и до возмущения наивным. На кухне он гремел чем-то. Волку было не так уже важно чем именно. Дух борьбы за свою жизнь с негодованием закипал, и он брыкался, с досадой наблюдая, что верёвки слишком прочные. Эррор взвыл от беспомощности и это не скрылось от охотника. — Не бойся, приятель, я сделаю всё быстро! — С почти детским оптимизмом бодро отозвался он с кухни. Волк чувствовал всем своим нутром, что дело приобретало тревожные и пугающие последствия. В этот момент он был готов к самым решительным поступкам. — Ну вот почти готово, только доделаю кое-чт- Шок внезапной тенью поселился на его лице. Перед ним сидел чёрнокостный скелет, дикими глазищами сверля охотника. — Удивлён да? — Хрипловато спросил Эррор, что до Инка дошло лишь какое-то сухое рычание. Охотник вперился глазами в незнакомца, опасливо ища волка. Уверенности немного прибавилось от глуповатого выражения лица. — Не получается найти большого злого волка? — С наигранной жалостью вырвалось у того. И Эррор сам поразился, когда охотник ему стыдливого кивнул. — Ты что, серьёзно такой тупой? — Прозвучало ехидно, но с капелькой удивлённости. Эррор уже уверенней протянул руки к ставшему огромным ошейнику из-за его метаморфозы. — Это было неожиданно. — Охотник поднёс ко рту колбочку с синей жидкостью и слизнул самую малость. Эррор даже не заметил как заворожённо наблюдал за этим секундным движением. — Но не страшно! Ты всё равно пригодишься! — Его лицо озарила печальная, но с долей озорства улыбка. Щелчок, и ошейник вновь облегал шею, а верёвки с новой силой затянули его конечности. — Давай-ка посмотрим повнимательней! Вот тут, — он достал из ящика ещё одно пыльное письмо, — наш король ищет себе раба! Награда не такая большая, но существенная! Черныш, ты подходишь. — Да ты псих. — Эррор хмуро свёл брови, как-то презрительно оттянув уголок рта. — Я не Черныш! Избавь меня от этой идиотской клички! И эти письма выглядят через чур старыми. — Проворчал он с неприязнью. Инк потёр край своей белой рубахи, внимательно оглядев письма. —Да, ты прав, Черныш. — Кажется, тот был готов расплакаться. Эррор даже за кличку не стал упрекать. — Уже кто-нибудь другой давно принёс нашему королю и то и другое! Ох, это таааак печально. — Крайне чувственно протянул охотник, растирая появляющиеся слёзы. Для Эррора это было похоже на какой-то цирк, который он однажды видел летом. Люди и монстры тогда кричали, визжали, прыгали на сцене, а остальные находили в этом что-то смешное. Но самому сейчас волку смешно не было. Он ощущал лишь неловкость из-за сложившейся ситуации. — Что за охотник, который плачет? — Пробубнил он, забегав глазами по своей клетке. Здесь было…очень солнечно. — Ты вообще точно охотник?.. Инк смахнул слёзы, шмыгнув и посмотрев на бывшего волка. Взгляд был спокойным, затуманенным будто. Но печаль во взгляде словно ускакала. — Чёрт! Да ты ж ведь голый! — Этот возглас услышала бы вся деревня, если бы, конечно, вся деревня ещё не спала. Охотник метнулся к стулу, на котором висели какие-то тряпки. — И что с того? — Эррор выгнул бровь, осмотрев себя сверху вниз. Рёбра, позвоночник, таз. Это ведь разумно. Волкам одежда не нужна. Но в него прилетела белая рубаха и такие же штаны, с вышитым на них красным орнаментом. Эррор глубоко вздохнул. Ясно стало почему этот недоохотник не мог его поймать. — Я посмотрю, ты сначала делаешь, а потом думаешь, да? Как я надену на себя это, если я привязан? — Он уже не мог реагировать как-то остро и просто спокойно рассуждал о тупости этого недальнозоркого скелета. — О… Он смущённо потупил взгляд на ошейнике и верёвках. Инк же не мог знать, что волка нужно было сначала одеть. Так что недовольно уже посмотрел прямо в лицо пойманному. — Я что, должен каждого зверя одевать по-твоему?! — С упрёком задал он вопрос, тыча пальцем в ошейник. — Жалко, что королю уже принесли раба, а то ты у нас вон какой разумный! Может, кумекал хоть там иногда. — Он сложил руки на груди, отвернувшись. Движения его были быстрыми, а поза такая, будто сдерживал охотник в себе накипающую злобу. Или обиду. — Ты так отчаянно гонишься за наградой? — Волк был почти удивлён. В доме было всё, что душе угодно, а этому дураку нужны были металлические кружочки. — Да? — Охотник опустил брови, сам неуверенный в своих словах. — Когда кто-то приходит к королю и даёт то, что он просит, то этого монстра или человека награждают. Он считается героем, все его любят! — Голос сквозил завистливым отчаяньем. — И я тоже хочу…что бы меня любили. — Зрачки в глазах охотника потухли и он безжизненно уставился на Эррора, которому захотелось забиться в угол от такого взгляда подальше. Кажется, одиночество могло свести с ума.