Его спасение

Алек Харди, детектив-инспектор из Сандбрука, приехал в Бродчерч, чтобы найти убийцу одиннадцатилетнего мальчика Дэнни. Приехал и остался, хотя дома ждала дочь и бывшая жена. Остался, хотя люди странно косились на него, и абсолютно все полицейские за глаза называли его «shit-face». Он остался и задавался вопросом: почему? Он ненавидел этот город, никого там не знал кроме Миллер и бывших подозреваемых. Остался ли он ради Миллер? Алек усмехнулся и перевернулся на спину. Он лежал в темноте гостиничного номера и рассматривал потолок, подсвеченный огнями улицы, проникающими сквозь открытые шторы. Больное сердце мучило его, и сон не шел. Приходящие все чаще кошмары заставляли его просыпаться в холодном поту, глотая такой необходимый воздух… И так неотвратимо уползающий от него. Харди сел и включил настольную лампу. Было еще кое-что, от чего он убежал. Кое-кто. И Алек просыпался утром, чувствуя подсохшие за ночь дорожки слез, стягивающие кожу на лице, и судорожно сжимал телефон в руках, мечтая позвонить, написать сообщение — простое «привет», — и не мог. Алек поднялся и, одевшись, вышел на улицу. Прохладный ночной воздух обнял его и остался под полами пальто, забираясь за шиворот вместе с моросящим дождем. Харди закутался в плащ и побрел к пляжу, размышляя о закрытом деле. Он не сомневался, что убийцей был Джо Миллер, хотя детективу и было жаль Элли. Но это дело выжало из него последние силы, подорванное здоровье сдавало позиции, оставляя Алека одного болтаться между жизнью и смертью. И он медленно шел по песку, морщась под усиливавшимся дождем, вспоминая несколько недель счастья, от которых сбежал в мрачную атмосферу Бродчерча. Присев на скамейку, он зябко поежился и уставился в незримый горизонт. Ему казалось, что где-то там должно быть место, где он мог быть счастлив. Как бы глупо это не звучало, Алек хотел найти его. Место, где он бы не умирал от сердечной недостаточности, где его партнер не изменял бы ему, где его дочь была бы рядом… Множество вещей, что Харди уже и не надеялся обрести, в месте, которое не надеялся найти. Он поднял взгляд к медленно светлеющему небу, и дождь освежил его уставшие от бессонницы глаза. Сейчас наступит день, он перевезет свои немногочисленные вещи в новый дом, встретится с Миллер, прячущейся от всего мира, и сходит к врачу. Харди взглянул в сторону города и вздохнул. Его жизнь, считал он, подходила к концу, и ему вдруг захотелось жить, чувствовать, любить. Даже дождь был лишь водой, падающей с неба, Алек даже не обратил на него внимания. Из его жизни исчезли все краски в тот момент, когда он вылетел из дома в Сандбруке с сумкой вещей и уехал в Бродчерч. Дома, где жил после измены жены и закрытого дела об убийстве. Дома, где он был не один — был с Томом. Дома, которого у него больше нет.

…

Когда Алек подошел к гостинице, уже светало. От долгой прогулки у него болели ноги, от бессонной ночи зудела голова, от потерянной любви — сердце. У входа в гостиницу стоял мотоцикл, на ступеньке сидел мужчина, низко опустив голову, и курил. Рядом валялись несколько окурков. Харди приблизился и бросил взгляд на его руку, держащую сигарету и резко остановился: запястье мужчины обвивала выцветшая, подползавшая к толстому ободку серебряного кольца на безымянном пальце, змея. Мужчина поднял голову и усмехнулся, рассматривая ошеломленного детектива: — Ну, здравствуй, детектив-инспектор Харди. — Он поднялся и приблизился к Алеку. — Не ждал меня, любовь моя? Не думал, что я найду тебя? — Том… — ошарашенно выдохнул Харди и схватился за сердце, которое заболело с удвоенной силой. Том, до этого ухмылявшийся, нахмурился и быстро подхватил Алека за талию, придерживая. — Ты не сделал операцию? — Том усадил его на ступеньки и присел рядом. Алек передернул плечами, избавляясь от его рук, и сквозь зубы прохрипел: — Не твое дело. — Так уж и не мое? — глубокая морщина залегла между бровей Тома. — Зачем ты приехал? — сильный шотландский акцент Алека стал еще глубже, пока он медленно дышал, успокаивая бушевавшее сердце. — А почему ты сбежал? — Том облокотился о колени, внимательно рассматривая детектива. Тот кинул на него растерянный взгляд, потом вскочил, держась за забор трясущейся рукой. — Алек! — Том встал следом, не касаясь, но и не давая Харди уйти дальше. — Почему ты испугался? — Я не испугался. — Алек закатил глаза. — Я просто не мог больше находиться там. Везде натыкаться на бывшую жену, видеть укоризну в глазах дочери. Это угнетало меня… — Я тебя тоже угнетал? — Харди вскинул голову, смотря Тому в глаза. Тот грустно улыбнулся, отходя и присаживаясь обратно на ступеньки. — Том… — Харди присел рядом. — Я не мог больше там находиться, мне нужно было сбежать, что-то поменять… — А со мной ты не мог поговорить? — воскликнул Том. — А ты бы уехал вместе со мной? — в отчаянии спросил Алек. Том кивнул в сторону мотоцикла. К багажнику была привязана спортивная сумка. — Я сдал ключи от дома вчера утром. — Том вздохнул. — продал его паре с подростком, подумал, что им там будет уютнее, чем мне одному. — Ты сдал ключи? — Харди перевел взгляд на Тома. — Я приехал сюда в надежде, что ты сбежал не от меня, но от прежней жизни. — Том звякнул ключами от мотоцикла. — Но если я ошибся… Алек приблизился и поцеловал его, вкладывая в этот поцелуй все чувства, на которые был способен. Том обхватил его лицо ладонями, притягивая ближе. — Господи, как я скучал, — прошептал он, проходясь руками по шее к волосам Харди. — Прекрати свои нежности, — пробурчал Алек, хватаясь за плечи Тома и целуя его снова. — Я умираю в этом городе. Господи, Том, я тону… — Я здесь, я вытащу тебя, — шептал Том. — Конечно, вытащу. Они целовались, сидя на ступеньках перед отелем. Харди вдруг ощутил, как же холодно ему было последние пару месяцев. Как вместе с разлукой пришло безразличие, и все чувства слились в одно — ненависть. Ненависть к миру, к себе, к убийце Дэнни, к убийце девочек из Сэндбрука. Алек ждал, что Том приедет и вытащит его из этой пропасти, как уже вытаскивал когда-то. Ждал и не мог себе в этом признаться. — Пойдем внутрь, — прошептал он, притягивая Тома ближе к себе. Как они оказались внутри, никто уже не помнил: Алек задыхался, прижимаясь к Тому, и зарывался в его волосы, не давая отстраниться. Том толкнул его к стене, вырывая тихий вскрик, и сразу прижался вплотную, обнимая. Алек рассматривал его и не мог насытиться. Трогал, гладил по груди и забирался ледяными руками под футболку и не понимал, как жил без этого последние пару месяцев. — Алек? — прошептал Том, смотря ему в глаза. Харди не мог отвести взгляда. Том улыбнулся, опуская ладони на спину Алека и притягивая его к себе за пояс брюк. — Да? — Мужчина откинул голову, прижимаясь пахом к тазу Тома. Тот рассматривал его из-под опущенных ресниц, потом неспеша расстегнул его рубашку, оставляя ее висеть на его плечах. Том склонился к нему, раскрытыми ладонями проводя по покрывшейся мурашками коже живота и груди и зарылся в волосы, и прошептал, опаляя дыханием ухо Харди: — Я люблю тебя. Алек обхватил его шею, прижимаясь всем телом к Тому. Приподнявшись на носки, когда Том обнял его, придерживая, и поцеловал. Всем своим телом Алек чувствовал Тома, его возбуждение. Его руки, казалось, блуждали по всему его телу, медленно освобождая от одежды. Харди плавился под его руками и, упав в кровать, потянулся к нему, нависшему сверху. Том рассматривал его, потом облокотился о матрас и прижался к его губам. Его ладонь опустилась на грудь Алека, мягко играя с соском, вторая опустилась с другой стороны, отсчитывая ритм сердца. Том спустился губами к его шее, прикусывая кожу на ней. Алек застонал, откидывая голову и раздвигая ноги: позволяя Тому устроиться между ними и прижаться своим пахом к его. Его член болезненно ныл, скрытый под нижним бельем, и Харди скользнул руками по спине Тома, забираясь ладонями под его белье и прижимая его еще ближе к себе. — Не терпится? — прошептал Том, улыбаясь и убирая руки с груди Алека и поддевая большим пальцем резинку трусов. — Ты невыносим, — выдохнул Алек, приподнимаясь и позволяя Тому раздеть себя окончательно. — Насколько невыносим? — спросил мужчина, склоняясь к груди Харди и медленно ведя языком вниз. Алек задохнулся стоном и откинулся на скомканное одеяло у его головы. Его ладонь опустилась на макушку Тома, направляя ее вниз. — Совершенно. — Харди поддался рукам Тома, раздвигая ноги сильнее. Том, не удержавшись, прикусил низ его живота, сразу зализывая укус и вызывая тихий стон мужчины. Вторая рука Алека опустилась и легла рядом с ладонью Тома: тот переплел их пальцы и лизнул головку члена любовника, дразня его. Ладонь Алека, расслабленно перебиравшая его волосы, напряглась и удержала его голову, а Харди толкнулся внутрь расслабленного горла, приподнимая бедра. Его сердце бешено забилось. Ритм все ускорялся, в ушах начало шуметь, но Алек не мог отпустить Тома от себя даже на миллиметр. Вдруг тот сам отстранился, облизывая губы, и прошептал: — Я схожу за смазкой. — Алек удержал его, также тихо отвечая: — В тумбочке. — М-м-м, с кем же ты тут спал? — спросил Том лукаво, нависая над Харди и кладя тюбик рядом. Он перехватил руки Алека, блуждающие по его спине, и завел их ему за голову, удерживая за запястья. — Знаешь же, что ни с кем, — серьёзно ответил Алек. Его грудь тяжело вздымалась, руки, удерживаемые Томом, беспокойно перебирали в воздухе пальцами. Весь Харди был как натянутая струна: он переводил взгляд с глаз Тома на его губы и до крови искусал собственные. Том улыбнулся и поцеловал его, отпуская запястья. Уже тогда он понял, что Алек находился на грани и то, как сильно они рисковали. Еще раньше, дома, Том остерегался заниматься с ним сексом, опасаясь за его состояние, сейчас же… Но он был так хорош, так желанен: раскинувшийся на смятой простыне, наблюдавший за ним из-под прикрытых ресниц, обнимавший его, цеплявшийся за него, как за соломинку, надеясь, что Том вытащит его из той пучины, в которую он попал. — Алек. — Он оторвался от его губ, обводя контуры лица возлюбленного кончиками пальцев. — Если что-то пойдет не так… Если ты почувствуешь себя плохо… — Господи, Том, мы это уже проходили! — возмутился Харди, продолжая, впрочем, говорить шепотом. — Со мной все будет в порядке. — Поклянись мне, что сразу скажешь, — спокойно закончил прерванную фразу Том. — Или ничего не будет. — Мы два месяца не виделись, и ты отказываешь мне в сексе, потому что у меня барахлит сердце? — разозлился Алек, садясь напротив Тома. — Ты думаешь, я не знаю, когда надо остановиться? — Думаю, ты и понятия не имеешь. — Том подтянул его ближе к себе. — Я просто не хочу прямо отсюда ехать в больницу. Я так долго не видел тебя и не могу представить и минуты в разлуке, особенно если в этот момент ты будешь в операционной. — Со мной все будет в порядке. — Алек неожиданно нежно провел ладонью по лицу Тома, потом медленно сел на его колени, прижимаясь к его паху. — Я так хочу тебя, что мое сердце скоро взорвется. — Так недопустим же этого, — улыбнулся Том и опустил Харди обратно на кровать. Он поцеловал Алека, щелкая колпачком от смазки. Медленно проникая холодным, скользким пальцем внутрь мужчины, Том старался отвлечь его, покрывая поцелуями его шею. Харди неосознанно напрягся, цепляясь за волосы Тома, и потянул его к себе, вовлекая в поцелуй. — Тише, — шептал Том, спускаясь поцелуями к уху любовника и прикусывая мочку. — Говорил же, что ни с кем, — прошипел Алек, пытаясь расслабиться. Ощущать внутри себя пальцы Тома, скользившие, сгибавшиеся в фалангах и аккуратно раздвигающие узкие стенки, было необычно — Алек отвык от того, как Том был всегда нежен с ним. Он покрывал поцелуями его шею, заставляя мурашки ползать по телу, и спускался ниже к груди, отвлекая Алека от неприятных ощущений. Харди в свое время попытался разузнать правду о Томе через свои связи в полиции, но далеко не ушел. Вся информация была будто подчищена; всплыли лишь отдельные события. В том числе Алеку удалось выяснить, почему Том сбежал из Лондона, откуда был родом. Харди пришлось повозиться прежде, чем он узнал, что мужчина, насильно удерживавший Тома у себя, был его парнем и теперь посажен на десять лет без права досрочного освобождения. Потому Том, встретив Алека, и относился к нему, как к фарфоровой кукле. Особенно, когда болезнь его сердца усилилась. — Ты готов? — негромко спросил Том, закидывая бедро Харди себе на талию, а свободной рукой опираясь о матрас. Алек вдруг улыбнулся: — С того момента, как увидел тебя сидящим на тех ступеньках. — Он сомкнул ноги за спиной Тома, но последний подтянул его бедро выше, кладя его себе на плечо и аккуратно входя. — Без презерватива? — Харди схватился за плечи Тома, откидывая голову назад. Недостаточно растянутые стенки напряглись, обтягивая член Тома, скользящего внутрь по остаткам смазки. — Подумал, что тебе должно понравиться. — Том улыбнулся, полностью входя в Алека и с тихим стоном утыкаясь ему в шею. — Какой же ты узкий, Господи! — Всего лишь Харди, — шепотом ответил Алек, проглатывая тихие болезненные стоны и с благодарностью отвечая на неспешный поцелуй. — Возьмешь мою фамилию, когда поженимся, — сказал Том, выходя и оставляя внутри мужчины лишь головку члена, а потом медленно проталкиваясь внутрь. Он держал любовника за талию, не давая ему задать ритм и порвать себя. — Не дождешься, — огрызнулся Алек и оказался прижат к кровати всем нелегким, хоть и подтянутым телом Тома. Он перехватил его руки, держа их у него над головой, и переплел их пальцы. — Чего не дождусь? — лукаво спросил он, делая огромные усилия, чтобы не сорваться и разогнаться, втрахивая любовника в кровать. — Твою фамилию я не возьму. — Детектив вытянул голову и поцеловал Тома. Тот улыбнулся, скрывая улыбку в изгибе шеи Алека и сжав его бока, неспеша вошел снова. Харди зарылся руками в его волосы, обнимая ногами за талию и прижимаясь как можно ближе. Харди задыхался, чувствуя губы Тома на своих, его руки, крепко сжимавшие его бедра, его член, так правильно входящий в него. Алек задыхался, утопая в запахе Тома, горя от тепла его тела — Алек ведь уже почти привык засыпать один, без рук, обнимавших его и нагло прижимавших к себе, рук, в которых Алек чувствовал себя в безопасности. И теперь эти руки обнимали его снова, голос шептал, а губы касались уха, и Алек понимал, что больше не отпустит. Не сможет. — Тише, любовь моя, все хорошо. — Том был уже близок к разрядке, когда заметил слезу, медленно стекавшую по щеке. — Ты плачешь, — объяснил он, заметив непонимающий взгляд Алека. — Я люблю тебя, — прошептал Алек. Том, не выдержав, кончил в него; Харди последовал за ним. Том мягко опустил ладонь на запястье мужчины: — У тебя слишком сильный пульс, — заметил он. Алек закатил глаза, вздрагивая всем телом, когда Том провел по его члену рукой, продлевая агонию наслаждения. — Может, тогда ты слезешь с меня? — недовольно спросил он, щурясь от неожиданно яркого солнца, проникавшего сквозь плохо закрытые шторы. С тихим вздохом Том откатился, выходя из Харди. Тот закусил губу, скрывая недовольный стон, и приподнялся на локтях. — Где твои таблетки? — Том уже успел порыться в тумбочке и пальто Алека и вынул оттуда полупустую упаковку. — Это? Харди кивнул, садясь и закутываясь в одеяло. Том, отошедший, чтобы налить воды, вернулся и невольно улыбнулся, рассматривая такого растрепанного и домашнего детектива. Его щеки слегка покраснели, а сам он улыбался уголками глаз, хотя и держался за сердце. Том присел рядом и, взяв за подбородок, поцеловал его, закрывая глаза. Шершавые и обкусанные губы Алека открылись ему, и Том прижался ближе, запуская руку в волосы мужчины. Одной рукой держа таблетки и стакан с водой, он мягко упал сверху на завернутого в одеяло Харди, который прижимал его голову ближе к себе, не давая отстраниться. — Держи. — Он отстранился, в последний раз прижимаясь губами к уголку губ Алека, а потом снял с кровати простынь, откидывая ее в сторону. — В шкафу есть запасные. — Харди встал, чтобы помочь. — Сядь, Алек. Я справлюсь. — Том подошел к нему с чистой простыней в руке и обнял. Одеяло благополучно упало на пол, а Том с Харди на не заправленную кровать. — И почему ты не снял здесь квартиру или дом? — спросил Том, кладя руки на грудь Алека, а сверху пристраивая голову. — Нужды не было. — Он пожал плечами. — Теперь снимешь? — неожиданно спокойно спросил Том. — А ты останешься? — Общая расслабленность организма располагала к откровенному разговору. — Если хочешь, останусь. — Том встал и поднял Харди, заправляя кровать. Он отвернулся, но Алек чувствовал, как сильно он жаждал ответа. — Ты почти предложение мне сделал. И теперь хочешь уехать? — Том повернулся к нему и подошел ближе. Потом взял руки Алека в свои. — Так ты согласен? Выйдешь за меня? Харди, помедлив, кивнул. Том улыбнулся: — Тогда я остаюсь. — Он сел на кровать и потянул мужчину за собой. Уже лежа, накрыв их обоих одеялом он добавил. — Я присмотрел хороший дом на берегу. Там есть спальня для твоей дочери, если она решит переехать к тебе. — Не решит. — Алек положил голову на грудь Тома. Тот гладил его по волосам, рассматривая освещенный утренним солнцем потолок. — Ты этого не знаешь. Если снимешь дом с дополнительной спальней, ей будет приятно. Она будет знать, что ты ее ждешь. — Ты видел ее? — вдруг спросил Алек, кладя ладонь на живот Тома, скрытый под одеялом, и гладя разгоряченную кожу. — Да. Она очень скучает. — Том опустился руку на спине Харди, обнимая его. — Она ждет тебя. — И если мы поженимся. — Алек приподнялся на локтях, смотря Тому в глаза. — Ты не будешь против, что она живет с нами. — Напротив. — Том улыбнулся. — Я буду счастлив. — Почему? — Алек выглядел растерянным. — Потому что ты любишь ее, а я люблю тебя. — Он притянул Харди обратно. — Ложись спать. — Мне вообще-то пора на работу, — заметил Алек. — Надо уладить администрационные моменты. — Спи. — Том поцеловал его в лоб. — Ты валишься с ног. Один день они обойдутся без тебя. Алек его не услышал — он уже спал, утомленный последними неделями. Том улыбнулся и осторожно высвободился из его объятий, вставая с кровати. Ему нужно было съездить за завтраком до того, как Алек проснулся. За завтраком и кольцом, которое он заказал пару недель назад. Том, не удержавшись, присел на кровать и коснулся губами виска Алека. Тот даже не пошевелился, лишь еле слышно прошептал: — Том… Мужчина улыбнулся и, захватив куртку, вышел на улицу. Теперь он верил, что все в жизни Алека образуется с его помощью или без нее.