Соблазняющий

Прошла первая неделя нашего пребывания в Китае. Несмотря на все мои отвлекающие маневры... скучал я невыносимо! Хотел видеть и слышать ЕГО, хотел почувствовать его руку на своем плече. Спасали Сонмин и Чжоу Ми. Кюхён что-то больше не подходил ко мне, будто я его чем-то обидел. Китаец же признался мне, что я ему здорово помогаю. — Только бы Кюхён не подошел ко мне сам, только бы он все не испортил! Я почти взял себя в руки... Вечером, через твиттер, мне пришло сообщение от Йесона. Он выложил фотографию с одного из наших последних выступлений в Пекине, где я улыбаюсь в зал, а сзади меня обнимает высоченный Мими, глядя на меня сбоку ну ооочень двусмысленным взглядом, и написал: «Желаю удачных выступлений! Хорошо проводите время, я даже ревную ))). Через три дня у нашей Эйфелевой башни День Рождения! Рёук-а, много не пей, и не наделай глупостей ке-ке-ке ^o^» Я обрадовался до смерти... Даже не сразу нашелся, что ответить! Конечно, подобные сообщения через твиттер носят шутливый характер, потому, что все могут прочитать их, но мне все равно было безумно приятно. Я подумал немного и быстро набрал ответ: «Спасибо за поддержку, хён. Не ревнуй, я только твой =о=» Черт побери, как бы мне хотелось когда-нибудь написать то же самое, но только по-настоящему, хотелось, чтобы это когда-нибудь стало правдой. *** — С Днем Рождения! — кричали ребята, внося в зал огромный торт, украшенный сливками и фруктами. Китаец улыбался от уха до уха, оператор бегал вокруг него, стараясь снять со всех сторон и его, и торт. Это был предпоследний день нашего пребывания в Китае. Поездка как раз выдалась на его День Рождения. Лучше и не придумаешь — и с родителями смог отпраздновать, и с нами. Ну, по старой традиции, мы смачно впечатали его лицом в десерт перед тем, как начать есть. Мими, счастливый до невозможности, пытался убрать с лица крем и не уронить этот торт, точнее то, что от него осталось. Он подошел к камере и начал по-китайски благодарить всех за праздник, а я подошел, и встал рядом, чтобы составить ему компанию. На его щеке прилип целый кусок крема, я собрал пальцем немного, и быстро отправил в рот. Вкусно! Чжоу Ми повернулся ко мне, и, улыбаясь, испачкал кремом мой нос. Я рассмеялся. Вид довольного китайца согревал мне душу лучше всякого алкоголя. Оператор отошел снимать стол, а меня кто-то потянул за рукав, и обернувшись, я увидел Сонмина. Он быстро вытер мой нос салфеткой и наклонился к моему уху, шепча: — Я уже примерно представляю, о чем вы договорились с Чжоу Ми... — он бросил взгляд в зал и продолжил, — но смотрите, не переиграйте. Он отошел, а я непонимающе уставился в его спину. О чем это он? Он же в курсе всего, мне нужен только Йесон, а Чжоу... Мой взгляд внезапно столкнулся с глазами Кюхёна. Его лицо было каменным, по нему ничего невозможно было прочитать. Он быстро отвел взгляд, и уверенно зашагал к китайцу, который снова что-то щебетал в камеру. Макнэ с серьезным видом встал около него, отчего взгляд Мими стал на секунду каким-то растерянным и беспомощным, и... Я глазам не поверил! Кюхён медленно поднял руку, и повернул лицо китайца к себе за подбородок, а потом — зрачки Чжоу Ми расширились — он неспеша вытер большим пальцем его щеку, пристально глядя прямо в глаза. Я видел, как Мими замер, боясь пошевелиться. Кю отошел от него и вытер руку об салфетку. Рыжий натянуто улыбнулся в объектив, и продолжил что-то говорить, но его глаза лихорадочно блестели. О, Боже, Кю! Что ж ты творишь? *** Я сидел на своей кровати, прислонившись спиной к стене, и закрывал рот рукой, пытаясь сдержать слезы. Чжоу Ми вот уже полчаса бился в истерике. Он кричал, плакал, и снова кричал, на китайском, на корейском... — Он прекрасно все знает! Он специально! — его лицо покраснело, а слезы не останавливались ни на минуту. Я еле дышал. Меня просто переполняли чувства. Я не понимал Кюхёна, не понимал, как он может так издеваться над человеком, который его любит. — О, Господи, за что он так со мной? — шептал Ми, упираясь лбом в холодную стену, стоя около кровати. — Он никогда не даст мне ни малейшего шанса, но позволяет себе так играть со мной. За что? За что, черт побери? Он замахнулся и с силой стукнул кулаком по стене. Мими всхлипнул еще громче, и повернулся спиной, ударяя по стене затылком. Я просто не мог пошевелиться. Все силы будто покинули меня. Я не мог сказать ни слова, только сидел и быстро дышал, чтобы не расплакаться, как Чжоу Ми. — Кюхён, что же ты делаешь? — прошептал хён и обессилено сполз по стене вниз, уронив голову на руки. Он плакал и плакал. Смотря на него, я готов был возненавидеть нашего макнэ. Как бы ты не относился к человеку, а так на его чувствах играть нельзя! Китаец громко втянул воздух несколько раз, и резко оторвал руки от лица. Я вынырнул из своих мыслей и присмотрелся к нему. Мои глаза расширились, я застыл на секунду, соображая — Чжоу Ми задыхался, он с шумом втягивал воздух, держа руку на груди в районе сердца. — Чжоу Ми! — крикнул я, срываясь с кровати. — Мими, что с тобой? — орал я, тряся его за плечо. У него были огромные испуганные глаза, красные от слез. — О Господи, Ми! — кричал я. Китаец вздохнул, наконец, глубоко, и его голова упала на бок. Он потерял сознание.