"День рождения" пэта

Рауль склонил голову набок и окинул Ясона скептическим взглядом. Пауза затянулась. Тот невозмутимо разглядывал на свет вино, будто жидкость в бокале — это самое интересное, что только может быть на свете. — Ну что ты от меня в конце концов хочешь, — внезапно раздражаясь, спросил он, так что Ам даже не сразу понял, что блонди обращается к нему. — Я… нет, — он немного растерялся, — ничего не хочу. Я просто задал вопрос о том, что произошло. Ясон был одет безукоризненно. Как всегда, во всем белом, идеальный с ног до головы, прическа — волосок к волоску, строгий, но несколько скучающий взгляд, безупречные манеры, гордая осанка, негромкий голос, которому все готовы повиноваться беспрекословно, все в нем было совершенным — кроме кое-какой мелочи… Минк осторожно подтянул повыше и без того высокий воротник сьюта, чтобы оградить себя от столь пристального внимания друга, но Рауль все равно заметил. Темные полосы смотрелись инородно на белоснежной шее, тщательно прикрытые волосами. Да и вообще выглядел Минк слегка напряженным, хотя виртуозно скрывал свое состояние. Когда Ясон в первый раз потянулся за шахматной фигурой, зоркий глаз Рауля тут же углядел почти черные гематомы на запястье — рукав слегка задрался и на мгновение край перчатки отстал на полсантиметра от рукава, демонстрируя узкую полоску кожи консульского запястья. И вот так сюрприз… там тоже были гематомы. — А разве что-то произошло? — синие глаза упорно не смотрели в сторону друга. Ясон и не смог бы — он помнил слова, произнесенные им когда-то: «А если б я сказал, что… что люблю Рики, ты бы, наверно, посмеялся. Так ведь, Рауль?» Вот только Рауль в тот раз не смеялся, а был настолько ошарашен «падением» Минка, что не нашелся с ответом. Так что же теперь он хочет услышать? Разве так уж нужна ему правда? Правду мозг идеального блонди не приемлет. Что ж, пока сам с этим не столкнешься, никогда не поймешь того, кто за чертой. А правда состояла в том, что… — Ты всегда только смотрел, Ясон, но сам ничего не делал, — ухмылка на губах черноволосого монгрела, свесившего голову, не укрылась от блонди. Его тело блестело от пота, дыхание казалось тяжелым. Член был возбужден, но эти скривившиеся в презрительной усмешке губы не давали Ясону покоя. Хотелось стереть эту улыбку. Так не должен кривить рот тот, кто стонет под ним и кричит, умоляя о разрядке час за часом. — Разве? Ты несправедлив ко мне… Разве я ничего не делаю? Крепкая светлая ладонь Минка медленно скользила вверх по внутренней стороне бедра Рики, замирая у самого паха, а затем возвращалась обратно. Ему нравилось его трогать. С тех пор, как Тёмный вернулся, дня не проходило без того, чтобы Ясон его не трогал. — Это всё не то, — процедил сквозь зубы черноволосый зло, раздосадованно, разочарованно, будто великий блонди с IQ 300 никак не может понять сути сказанного и порет откровенную чушь. Столь глупую, что она не заслуживает никакого внимания со стороны переросшего все мыслимые и немыслимые «возрасты» пригодности пэта. Ладонь блонди замерла, брови сошлись к переносице. Он начинал злиться. Резко и больно схватив Рики за подбородок, он развернул его и заставил посмотреть на себя. — А что же, по-твоему, «то», пэт? Черная дикая бездна чужих глаз обожгла Минка, и он даже прищурился, чтобы не выдать, что в этот момент творится внутри него. — О чем мы говорим с тобой, Рики? Следует ли мне наказать тебя? Но вместо привычного страха, всегда следовавшего за словами о наказании, Рики глухо рассмеялся. — Наказать? Прекрасно. Просто прекрасно, — пробормотал монгрел в итоге, качая головой. — Да плевать. Делай что хочешь. Я и так безнадежен. Уж ты постарался на славу. — Безнадежен… — рассеянно повторил Минк и отпустил его лицо, и в этот момент Рики с удивлением понял что-то очень важное и поспешил проверить свою догадку. Так и есть. Уголки его губ дернулись в так и не появившейся улыбке. Оказывается, он умел ранить Ясона такими простыми вещами, на которые сам обижался лет так пятнадцать назад, когда был совсем ребенком. Гордым ребенком. Знавшим себе цену ребенком, считавшим, что сумеет достать звезду с неба, стоит только захотеть… — Ничего такого сверхинтересного, Ясон, — и покровительственные нотки, случайно прозвучавшие в его голосе, удивили Минка, — у меня сегодня день рождения, — соврал черноволосый. Он понятия не имел, какое там число стояло на его ID и не придавал ему никакого значения, а с бизонами пил по случаю, отмечая собственное появление на свет тогда, когда это было удобно всем. Да и Минк наверняка его досье знает наизусть и прекрасно понимает, что тот сейчас врет. — И чего же ты хочешь? — ледяным тоном спросил Минк, прищурившись. — Вряд ли ты меня еще раз отпустишь, — усмехнулся Рики. — Вряд ли, — без эмоций и совершенно серьезно констатировал факт Ясон, придвинувшись к монгрелу почти вплотную и сгребая в стальные объятия. Их лица расположились при этом настолько близко, что Рики видел, как светлая прядь, упавшая на глаза блонди, едва заметно колышется от его дыхания. — Ты не знаешь, что значит быть связанным по рукам и ногам, Ясон… не понимаешь… — прошептал Рики и улыбнулся, глядя на Минка исподлобья. Страшно улыбнулся, на мгновение превращаясь в себя прежнего, яркого, непокоренного, дерзкого и свободного, вложив в этот вымученный сарказм всю свою боль и все отчаяние пойманных в западню души и тела, и блонди сглотнул. — Так покажи мне, — прошептал одними губами Ясон, отстраняясь и медленно вытягивая вперед прижатые друг к другу запястья. — Покажи…