Помогите Риху

Pov Флаке Сначала в этой туалетной кабинке ты взвинчиваешь свои руки, а спустя пару минут, тут же, винтишь очередного парня или девчушку. Жаль, что так же завинтить тебя в обывательское существование уже нельзя, как бы крепко ты ни закручивал винтики, увы. Думаешь, это чистое незапятнанное счастье ты измеряешь в кубах? Серьёзно? Почему же тогда ты не измеряешь эту искристую радость литрами кровавой кислой блевоты, коей тебя выворачивает под утро в этом же стылом сортире? Ты всегда выглядишь неотразимо: накрашенный, одетый с иголочки. С иголочки, с баяна, с капельницы… Как думаешь, как скоро тональник перестанет скрывать мириады язвочек на твоей потрескавшейся от ломоты коже? Я смотрю на твои, лихорадочно шныряющие по углам тесной студии, глаза. Видимо, кумар уже подёргивает нервишки где-то на периферии. А я всё разглядываю тебя и силюсь понять — где я так нагрешил, какую свинью я подложил Богу, раз он наградил меня тобой. Тело твоё — деревянный гроб. Лицо — его крышка, в которую глубоко забиты тёмные гвозди — глаза. И раз волосы твои — чернозём, то, рьяно зарывающиеся в них мои руки — лопата мародёра. И сам я, в минуты нашей близости, подобен настоящему осквернителю могилы. Озлобленный на весь мир, идеально больной, прирождённый манипулятор, сколько бы я ни пытался разгадать твои помыслы, понять что тобой движет, ты всё равно каждый раз превосходишь себя. А насколько умело ты умеешь включать дурочку! Словно в твоей голове есть специальная кнопочка «вкл/выкл», и чем выше уровень сложности, тем чаще ты на неё жмёшь. Как я устал от твоих «маленьких проблемок», ты себе не представляешь. «-всё в порядке, я уже почти выхожу, единственное, ну, у меня тут проблемка… я не могу найти вену.» И я терпеливо жду тебя ещё сорок минут, ворча в телефон на уставших нас ждать согруппников. " — мы уже не успеваем на поезд, у нас тут небольшая заминка! Помогите Риху найти вену, иначе мы рискуем отсюда не уехать никогда.» Ты случайно очутился в самых нуарных ебенях нашей столицы, которые только можно найти? Пфф, ерунда, конечно же я приеду тебя забирать, убитый, на последнюю мелочь, ночью, по памяти и примерному описанию местности, что ты успел выдать мне, пока твой телефон не сдох. Всего лишь маленькая неустоечка. А ведь если я тебя не найду, убытки мне никто не возместит, только если сам, давно возненавидевший меня, Бог, на небесном суде. И я всё жду, когда же ты изменишься, ведь нельзя так всю жизнь, нельзя же? Но судьба словно уподобляется тебе в стрессовой ситуации. Все ждут. Все нервничают. Но Цвен снова мажет мимо вены. Вот и изменения, что с тобой таки происходят — так же. Что-то, конечно, случается, но не то, что надо. Тьфу. С тобой — как на войне: одна тактика — делать что угодно, какое бы оно ни было мерзкое и нелицеприятное, лишь бы работало. Или, если тебе так понятнее, как с наркотой — пихать в себя всё, пока брать не перестанет. Один чёрт — бесполезно. Но как бы я ни пытался от тебя ускользнуть, как бы ты ни выкаблучивался — моё подсознание, твои сети, да всё мироздание в целом, сплавят нас ещё сильнее. Ты знаешь, что какую бы лютую дичь ты ни вытворил на этот раз, я всё равно приду, вытащу тебя из этого бурлящего болота, потыкаю во всё носом, зная, что сие действие совершенно бесполезно, и всё будет как обычно. Я, в глубинах подсознания, тоже знаю, я, блять, не смотря на свою субтильность, сломаю хребет каждому святому, который попытается встать между мной и твоей весьма привлекательной тушей. Я сверну шею всем высокопарным чувствам, всему самому светлому, но от меня ты не избавишься. Кажется, перспектива заставить тебя жить, даёт мне второе дыхание и бонус в виде не пойми откуда взявшихся сил. Я всегда буду рядом, чтоб напомнить тебе, какой же ты омерзительный выродок, даже если для очередной лекции тебя придётся вытащить из преисподней. **** Pov Рихард Маменька всё детство упорно наставляла мне, что если я буду выглядеть как приличный человек, то девочки обязательно станут вешаться пачками на мои широкие плечи, девочкам нравятся надёжные мальчики, так говорила она. Но, чёрт, она ни разу не предупредила о том, что на меня будут иметь планы не только девушки. Вот такие инфернальные существа, вроде тебя — тоже. Клянусь, если бы из насилия можно было генерировать хоть что-то полезное, да хоть дуновение ветра, я бы сломал каждую косточку в твоём теле. И если бы от остановки твоего сердца случилось нечто похожее, уверяю, я бы вечно наслаждался тишиной в твоей грудной клетке. Будь это так, я бы заполнил мир энергией ураганов под завязку. Хотя, от живого тебя, энергии гораздо больше, по правде, я от этого даже устал. Какого чёрта тебе надо постоянно напоминать мне что правильно, а что нет? Иногда мне кажется, что в твоих очках розовые стёкла вместо линз с диоптриями. Разбить бы их к чёртовой матери, чтоб ты больше не вмешивался в моё саморазрушение. Я пробовал и видел в жизни такое, о чём ты даже спрашивать боишься. Как, скажи мне на милость, в тебе могут одновременно уживаться такая неуёмная инфантильная жажда жить и менторский тон всезнающего человека, когда тебе снова приспичило вынести мне мозги, после очередной афтепати, на которой я немного перебрал. Как ты можешь быть таким занудой и так искренне светиться от счастья, когда я наконец несколько дней держу себя в трезвости? Ты целиком состоишь из противоположностей — ну кто в здравом уме будет тащить до одури пьяное тело, которое весит в два раза больше? Вероятно, ты просто совсем не в здравом уме. И вот кому из нас надо мозги поправить? Когда дело касается меня, ты словно выпускаешь своё всезнающее и всеспасающее альтер-эго. Тогда как в обычных ситуациях твой характер напоминает приторный компот, благодаря которому тебе очень сложно сдерживать умилительно грустные вздохи, читая очередную грустную историю про зверушек от твоего обожаемого Джека Лондона. Или, например, как бы ты ни отрицал, тебе всегда требуется помощь для того, чтоб перенести не очень-то и тяжёлую аппаратуру. Думаю, ты — что-то вроде того Халка из обожаемых тобой бесконечных пазлов, что всё ещё занимают большую часть полок: в обычной жизни генетатор позитива для всех и каждого, но как дело касается меня, то впору лезть на стену от твоих душеспасительных речей, пропитанных язвительностью и пассивной агрессией. Хотя, знаешь, без тебя бы я на самом деле пропал. Пропал, и ни капли не пожалел бы об этом. Всё-таки, ты мой, хоть и вечно бурчащий, но смысл жизни. Наверное, розовые очки это болезнь, которая передаётся любыми путями, какими я только взаимодействую с тобой. Даже если я и выберусь из пропасти вечных тусовок, ты найдёшь из-за чего на меня поворчать. А я в ответ, как обычно пожелаю тебе подавиться своим ядом, накрывая тощие плечи своим пиджаком, который велик тебе на несколько размеров. И сделаю я это, определённо, только потому, что простуженный ты — ещё большая язва.