Разрывая узы

      Когда-то давным-давно, в те далекие времена, когда люди не имели знаний в кораблестроение, боялись океанов и морей, считая их местом обитания Великих Богов, Создателей всего живого на земле, не доступному обыкновенному смертному человеку, на отдаленном и небольшом острове на западе жили племена, чье существование для прочих людей, обитающих на больших континентах, оказалось сокрытым вплоть до знаменитого перехода через Черный океан Сумамом Мудрым. Во времена те далекие и поистине темные и неизведанные Сумам, родившийся в деревушке, расположенной на берегу Черного океана, слыл мудрым человеком, но крайне безрассудным и чрезмерно любопытным. Отец его был уважаемым на всю деревню жрицом, что в дни, когда над океаном нависали тучи и воды его раз за разом беспокойно нападали на песчаный берег, точно силясь погрузить весь огромный континент в пучину своих темных и холодных вод, стоял на коленях, моля обитавших на глубине Богов о снисхождении к погрязшим во грехе душам человеческим. И Боги слышали его. Ни разу маленькую деревушку, в которой родился Сумам Мудрый, не рушили бушующие воды океана, ибо отец Сумама был воистину великим жрицом, каковых на свете больше и не было. Сумаму же, стоило ему появиться на свет, пророчили судьбу его отца, говоря о том, что мальчик станет ему хорошей заменой, как только душу отца его заберут на глубину Боги. Однако Сумам, пускай он и скрывал это тщательно от глаз других, не желал себе подобной участи. Богов он уважал да вот только знал, что его предназначение не заключается в служении и молитвах. В тайне ото всех Сумам вместе со своими товарищами помышляли о невероятных вещах, в опаске шепотом переговариваясь друг с другом о сокрытых от их взора картинах, прячущихся за линией горизонта. Еще будучи мальчишкой он замечал, что океан — его черные, точно смоль, и такие угрожающие воды — манят его, будто бросая вызов: ежели хватит тебе смелости, то давай, попытайся разгадать все наши тайны, попытайся войти в мир неизведанного! И Сумам, вопреки верованию предков, оставив позади любящих его людей, восхищающихся его незаурядным мышлением и философским умом, вместе со своими верными товарищами твердо решили: нужно вогрузить на воду плот и разгадать все те тайны, которые таят в себе черные воды! Раз за разом пытались они соорудить хороший плот, но даже не сумели переплыть через риф, однажды чуть не потеряв одного из товарищей! И тут-то (хотя это точно и не известно и многие люди рассказывают эту часть истории по-разному) появился безликий человек в черном балахоне. Голос его, будь виден он человеческому глазу, являл бы собой холодную глыбу льда, способную своим падением убить не один десяток людей, и говорил он на всех языках мира, а кто-то даже упоминал о том, что знавал он и язык самих Богов! Безликий узнал о планах Сумама и товарищей его и пообещал им помочь, ибо их задумка, сумеющая довести любого набожного человека аж до смерти, показалось ему крайне интересной! Лишь с помощью безликого, имя которого остается всем неизвестным и по сей день, Сумаму и его товарищам удалось построить превосходный плот, что не потопал и был способен пересечь риф и преодалеть любые преграды!       Долгих три месяца сотворенный с помощью безликого плот бороздил воды океана и вот в один из дней несколько отчаявшийся и разочаровавшийся этим путешествием Сумам, крайне огорченный потерей нескольких своих товарищей, разглядел вдали кривую полосу на горизонте — большой остров! Восхищению, смешанного со страхом и неуверенностью, не было предела: никто даже подумать не мог, что так далеко от большого континента может быть земля, а может быть и прибежище самих Богов!.. С опаской Сумам со своими товарищами высадились на берег и стали плутать по неизведанному острову в поисках жизни, но к своему разочарованию не обнаружили там Богов, зато наткнулись на крайне странные племена. Племена те, как гласят древние письмена одного из товарищей Сумама, вели крайне необычный образ жизни. Обитающие на острове люди не имели ни домов, ни лачуг, ни хижин: все они спали на голой земле без крыши над головой да и ходили без одежды, все грязные, покрытые гноящимися ранами и волдырями. Были подобны те люди животным, разве что на четвереньках не ходили, но рычали они, бегали жадным, перепуганным взглядом по чужакам и выли, как дикое зверье! Поначалу Сумам с товарищами своими испугались, приняв людей тех за проклятые Богами души, что теперь будут мучить их до скончания времен за то, что посмели вторгнуться они в запретные земли, но безликий успокоил их, а после начал вести диалог с дикарями, говоря на их же грубом, отвратительном языке.       Что именно творилось в те дни на острове с Сумамом и его товарищами, что делал безликий не было никому точно известно, ибо имелись лишь одни догадки, лишенные всяческих доказательств. Кто-то поговаривал о том, что Сумам со своими товарищами остался навечно на острове, принявшись обучать дикарей, пытаясь «сделать из них людей», что и послужило началом развития острова, а кто-то утверждает, что безликий как раз-таки и прибился к Сумаму, дабы доплыть до островов и подчинить себе всех его жителей. Однако нет никакой разницы между всеми существующими догадками, ибо исход все равно остается один. После успешного путешествия и высадки безликого, Сумама и его товарищей на остров прознавшие об этом люди тоже захотели покорять воды океанов и морей — с тех самых пор люди открыли ддя себя кораблестроение. Остров, названный Сумамом Ахан (с его родного языка это обозначало «отчужденный»), и его жители стали самым настоящим объектом для изучений. Их Боги отличались от привычных другим людям, ибо поклонялись они деревянным идолам, приносили им кровавые жертвы, а большая часть из племен острова являлась результатом богомерзкого инцеста: отцы сношались с дочерьми, матери с сыновьями, братья с сестрами. Также у них был чудовищный, до омерзения противный множеству людей с больших континентов обычай — каннибализм. У них считалось, что девушка должна непременно лишиться невинности сразу после того, как у нее пошла кровь, и после соития забеременеть. Родившемуся первеницу сразу же перерезали глотку, выпускали всю кровь и жареными подавали старикам, ибо считалось у этих дикарей, что первенец, родившийся при соитии после первой крови, является проклятым и избавиться от него можно только когда самый старый человек (а таковыми у них считались примерно 40-летние мужчины и женщины) пожрет плоть убитого младенца. Но все-таки со временем — и времени потребовалось неимоверно много — дикарские обычаи стали постепенно забываться. Прошло несколько столетий с высадки Сумама и за это время люди сумели хорошо освоить кораблестроение, открыв для других еще несколько островов — как обитаемых такими же дикарями, как и на Ахане, так и необитаемых. На самом же Ахане мало осталось чистокровных уроженцев острова: посмотреть на дикарей приезжали с больших континентов и некоторые из любопытных не брезговали даже сношаться с дикарями!       По истечению половины тысячелетия Ахан приобрел вполне достойный вид: дикарские обычаи канули в лету, грубый язык был забыт, деревянные идолы давным-давно сожжены и родившиеся первенцы со временем вырастали, к своему счастью не оказываясь в животе желтозубых стариков. Уже тогда власть в Ахане получил Цовоун Шавэн-Ихиф — доверенное лицо Вад-Здаса Литта, правителя страны на те времена являющейся самой могущественной на всем континенте, омываемом с запада водами Черного океана. По приказу Вад-Здаса Цовоун правил на Ахане, основывая города и деревня, издавая указы от королевского лица — таким образом Ахан стал территорией королевства Рицфист, коим правил Вад-Здас. Избрал же себе в первые советники Цовоун человека с острова по имени Дсцирь Ка-Эргарэтт, невероятно умного, отличающегося блестящими манерами и хитростью красивого юношу с красновато-золотистыми волосами и глазами зелеными, точно блистающий на солнце изумруд. Дсцирь сумел угодить не только назначенному королем в правители Ахана Цовоуну, но и самому королю, от чего молодой человек стал казаться остальным самым настоящим посланником Богов: и школы на острове он основал, объявив о том, что дети обязательно должны получить достойное образование для служения на благо королевства, и помог упорядочить рабовладельческую структуру между Аханом и Рицфистом, и списки Цовоуну предоставлял с перечнем пригодных юношей для укрепления военной мощи королевства — лучше него не было советника!.. Но было это до того, пока кто-то из людей не пустил слушок: Дсцирь Ка-Эргарэтт крутит да вертит Цовоуном да Вад-Здасом, как только пожелает, а эти-то и не замечают! Да вот только слухам этим значение придали слишком поздно: Дсцирь признавался народом, как острова, так и королевства, его полюбили больше, чем Цовоуна, распуская слухи о том, что доверенное лицо короля, заправляющее на Ахане, дела совсем вести не умеет и лишь благодаря советнику все идет так, как надо. Дсцирь сумел обзавестись друзьями среди свиты короля и вскоре, якобы по чистой случайности, Вад-Здас скончался на четвертом десятке своего существования. Наследник его до коронации не дожил, так как был убит на охоте, а дочь, еще задолго до убийства короля без памяти влюбившаяся в Дсциря у вышла за него, благодаря чему ранее известный, как первый советник доверенного лица короля завладел всем Рицфистом. Первые года его правления были самыми тяжелыми: будучи преданные почившему королю люди всячески пытались «убрать» Дсциря, поднимая восстания, одно из которых послужило началом гражданской войны, которая в свою очередь привлекла «стервятников». Расположенные близ великого королевства, ранее внушающее страх своей военной мощью, страны решили напасть на Рицфист, посчитав возникнувшую гражданскую войну самым подходящим моментом для нападения и захвата страны. Да вот только не тут-то было. Дсцирь был умен и хитер, что было, как полагали другие люди, не свойственно для уроженца Ахана, который ранее населяли лишь безмозглые дикари. Проблему разросненности государства он решил убив лишь зачинщиков, что стояли еще во главе крупного восстания, от чего оставшиеся без своих агитаторов люди растерялись, позволив свести большую часть возмущений на нет. Тогда Дсцирь принялся за страны, что решили воспользоваться моментом и напасть. Новый король Рицфиста обратился к Захиру Мундэ, правителю не особо большой страны, расположившейся на севере на небольшом острове. Он пообещал в случае оказанной поддержки и победы против королевства Амин и Шаррит отдать ему территорию любой из этих стран. Многим подобный ход показался безумным, ведь королевство северного острова было небольшим и не обладало соответствующей военной мощью, однако Дсцирю не требовалась армия: ему понадобились расположенные в подчинении острова воды, через которые можно было бы переправить корабли Рицфиста к границе Амина и атаковать одновременно и по воде, и по суше. Пока строился план против одного королевства, уже готового выдвинуться в поход на Рицфист, Дсцирь принялся за Шаррит. Вступив с правителем того государства в переговоры он пообещал отдать ему Нэссу, свою жену, дочь бывшего короля, в наложницы и ежели она ему понравится, то пускай он ее забирает и оставляет свое согласие с Амином против Рицфиста. Правитель Шаррита, конечно же, принял предложение, но, как Дсцирь и рассчитывал, отказываться от союза он не собирался. Нэссу, к которой Дсцирь и пальцем не прикоснулся, оставив ее девственницей, правитель Шаррита взял грубой силой, а затем отдал ее своим генералам, от чего вскоре девушка умерла. Однако не прошло и недели, как все те, кто жестоко надругался над Нэссой, серьезно заболели. Тогда придворные лекари Шаррита стали утверждать, что Дсцирь промышляет магией, что он отравил кровь Нэссы, через которую наслал проклятие на всех, кто ее насиловал. Испугавшийся государь отправил к Дсцирю послов с просьбой излечения, на что Дсцирь передал ему письмо, в котором писал:

«Великий и Достопочтенный государь, правитель Шарриты, прошу вас, не верьте слухам о крови бедной Нэссы, которую я, правитель Рицфиста, якобы проклял. Девушка, что была невинна, как милое и наивное дитя, чиста и непорочна, как посланник божий, не могла быть проклята даже самыми страшными силами тьмы! Уверяю вас, достопочтенный государь, недуг ваш и ваших генералов есть наказание вам за помысли нечистые да планы не добрые, коими помышляли вы вместе с правителем Амина за спиною моей в темные времена на доставшихся мне по праву женитьбы землях. Боги народа моего, имеющие место быть и в ваших верованиях в другом обличьем, благословили меня и путь мой, дав знак мне: накануне становления первым советником безвести пропавшего господина Цовоуна мне приснился сон о золотой птице, вышагивающей вперед по кроваво-красной тропе, что толковалось среди моих предков, как взлет и великие достижения, на пути к которым путь мой будет окроплен кровью неприятелей…»       Правитель Шаррита, боявшийся за свою жизнь и дрожащий от мыслей о проклятии и негодовании Богов, трусливо поджал хвост, оставив Амин на растерзание подступившим кораблям и армии. Как только королевство пало, недуг короля Шаррита отступил и его генералы также излечились. Таким образом Дсцирь обзавелся надеждным, но, что удачно, крайне трусливым союзником, отдав, как и обещал, северному острову разоренный и разграбленный Амин.       Проходили годы, а границы Рицфиста все расширялись и расширялись. Мелкие государства входили в состав расширяющегося королевства через брак с дочерьми, лишенных братьев, наследников страны, правителей, а более крупные, не желающие иметь никаких дел с Рицфистом, были покорены в кровопролитных битвах. Спустя почти век род Эргарэтт был известен на весь мир и совсем скоро территориально увеличившееся со времен Дсциря почти в пять раз государство прекрало называться королевством Рицфист, став отныне империей Эргарэтт.