Beg me for mercy Admit you were toxic You poisoned me just for Another dollar in your pocket Now I am the violence I am the sickness Won't accept your silence Beg me for forgiveness grandson - Blood // Water
***
Прошло два часа, но Хакс до сих пор ощущал в руках отдачу от винтовки, из которой пристрелил Брукса. Самодовольная тварь — зазнавшаяся и потерявшая страх настолько, чтобы сметь дерзить ему в лицо. За это ему пришлось расплатиться. После прямого попадания заряда из бластерной винтовки Фазмы — более тяжёлого оружия, чем обычно предпочитал Хакс — собственного лица у Брукса больше не было. Момент, когда красная вспышка осветила потный лоб адмирала и ужас осознания в его глазах, Хакс вспоминал с лёгкой дрожью удовлетворения. Он сжал пальцы в кулак, вновь вспоминая вибрацию, проходящую сквозь цевьё. Холодная месть грела его изнутри. Она питала его бледную, тонкую словно бумага, оболочку, как реактор грел изнутри «Старкиллер». Это было непередаваемое в своей изысканности чувство — держать на мушке того, кто думал, что ты ничем ему не угрожаешь. «Я не слабый — я терпеливый». Фразу, которую Хакс сказал Бруксу прежде чем нажать на спусковой крючок, он готовил долго. Хакс хранил эти слова в глубине мозга: оттачивал их упорнее, чем готовил речи для произнесения на плацу, полировал тщательнее, чем лезвия кинжалов в своей коллекции. Жаль, что отцу не посчастливилось их услышать — плавая в капсуле с бактой, Брендол умер, не приходя в сознание. Он так и не осознал, что Хакс действительно умел ждать подходящего момента и удобного случая, чтобы с лихвой расплатиться за всё. Хорошо, что с Бруксом в итоге получилось так, как Хакс того хотел. Даже покушение на собственную жизнь, воплощённое руками безымянного радарного техника, при необходимой сноровке, можно обернуть себе на пользу. И неужели Кайло Рен всерьёз думал, предлагая Сноуку самостоятельно покарать «саботажника», что Хакс позволит кому-нибудь расправиться со своим врагом за себя? Ну уж нет. Хакс усмехнулся, но улыбка тут же превратилась в гримасу — стоило даже мысленно помянуть Рена, как тот появился из-за угла галереи. У Хакса потяжелело в висках — он не хотел сейчас встречаться с учеником Сноука. Достаточно было того, что они провели несколько часов на той грязной планетке, без возможности избежать общества друг друга. Кайло Рен его спас, но… «Но» в голове Хакса было так много, что он мог бы, ни разу не повторяясь, перечислять их на протяжении долгих часов. Он хотел вежливо разминуться с Реном, но тот заступил ему дорогу. — Хакс. — Магистр? — Похоже, ты считаешь, что удачно разыграл партию. — Разве нет? Рен шагнул ближе, оттесняя Хакса в неглубокую нишу в стене галереи. Плащ, доспех и маска делали образ Рена привычно пугающим, но Хакс знал, кто в действительности находится под всем этим. — Не успел сказать тебе в шаттле, Хакс, поэтому говорю сейчас: играй в свои игрушки подальше от меня. И не смей вовлекать меня в них, — Рен придвинулся ближе. — А не то я… — А не то что? — Хаксу показалось, что в этом вопросе было слишком мало яда, поэтому он издевательски добавил: — Бен. Острая вспышка боли рассекла лоб. Хакс не сдержался и зло зашипел. Рука непроизвольно взметнулась вверх и, ощупав кожу, Хакс с удивлением поднес ладонь к глазам — на ней алела свежая кровь. Похоже, Рен применил свою проклятую Силу, и ранил его в то же место, которое пострадало при падении шаттла. Учуяв запах собственной крови — металлический, теплый, животный — Хакс почувствовал, как у него затрепетали ноздри. — Нравится смотреть на кровь, Рен? — хрипло спросил он. — На твою — особенно. — Хм-м. Хакс вновь поднес руку ко лбу. Поверхностные раны головы были неопасными, но крайне неприятными из-за обильного кровотечения, которое появлялось из-за любой глубокой царапины. Хакс окунул два пальца в кровь, густо сочащуюся из широкого пореза над бровью и, помедлив, с силой провёл ими по визору шлема Рена. — Я польщён, магистр. Рен шумно втянул воздух сквозь вокодер. Он стоял близко — так близко, что казалось, будто они попеременно вдыхают и выдыхают одну порцию сухого корабельного воздуха на двоих. Запах Хаксовой крови, густой и навязчивый, обволакивал их. Рен не шевелился. Хакс мог поклясться, что чувствовал, как его тяжёлый остекленевший взгляд застыл где-то на переносице Хакса, словно Рен пытался взглядом выжечь ему мозг прямо сквозь черепную коробку. Кто знает, может, он в действительности мог так сделать? Возможно, у Хакса ещё не выветрился адреналин после убийства Брукса, а может, виной были иные причины, но он отнял пальцы от шлема и широким мокрым движением языка слизал с них остаток крови. Рен заметно вздрогнул. Он и так слишком часто вторгался в личное пространство Хакса, но сейчас он практически прижимался к нему, в этой тёмной нише в пустой галерее над грузовым ангаром. Кровь капала с брови, противно заливая глаз, но Хакс не двигался, скованный странным ощущением, которое при всём желании сейчас не смог бы объяснить. Прошла минута, не меньше, прежде чем Рен наконец подался назад и пророкотал сквозь вокодер: — Иди в медблок, Хакс, — выплюнул он. — Ты грязный. — Кто бы говорил, — Хакс поджал губы. Он нарочито неаккуратно стёр ладонью по-прежнему сочащуюся из лба кровь, зная, что тем самым делает картину ещё хуже. Липкая краснота в холодном неоновом свете должна была выглядеть дико, но эта дикость — Хакс был уверен — почему-то притягивала Рена. Хакс так и не понял, чего добивался его оппонент, но его заинтриговала реакция. Это было возбуждающе перспективно. Он шагнул из ниши и одёрнул мундир: — Хорошего вечера, магистр. Рен молча посторонился. Хакс направился к выходу из галереи, на ходу доставая датапад, чтобы проверить загруженность медблока. Вслед ему донёсся лёгкий шум и — будь Хакс проклят — если это не напоминало звук, с которым Рен ещё раз втянул воздух, словно пытаясь унюхать шлейф запаха, растворяющийся в воздухе, как кровь в воде. Хакс ещё не понимал правил игры, но уже хотел в неё сыграть. Даже если Рен предупреждал его не делать этого. Особенно если Рен предупреждал его.