thieves

      Сегодня был по-особенному важный и волнующий день для Питера. Он был хорошим парнем, но именно сегодня ему придется об этом забыть ради своей подруги. Он просто не мог позволить себе выполнить её просьбу законным способом. Во-первых у него не было денег, во-вторых просить их у Старка было максимально глупо и нерационально. Зато идея, посетившая его голову, показалась ему настолько замечательной, что любые минусы придуманного им плана отходили на задний фон. В нелегком деле ему понадобится помощь самого бессовестного парня, который, разумеется, согласится на любую аферу. Ближе к вечеру Питер молчаливо привел Уэйда к небольшому музыкальному магазину, находящемуся через дорогу от них и совсем неизвестному Уилсону ранее. Руки Питера дрожали от волнения, но хватка была безумно сильной, словно он боялся отпустить друга и потерять из виду. — И что мы тут забыли, конфетка? — спросил Уэйд, наклоняясь ближе к своему низкому другу, уставившемуся на прилавок магазина. Питер витал в своих мыслях, пытаясь справиться со своей совестью, которая буквально тянула его за ворот, подальше от этой глупой затеи. Ему нужно было украсть (Питер называл это заимствованием) гитару, но один бы он не справился. Разумеется, Уилсон редко кому помогал за просто так, но они с Питером были почти лучшими друзьями, поэтому он с радостью возился с младшим, когда не ширялся по барам.  — Уэйд, сделаешь так, как я попрошу тебя? Без лишних вопросов. — Всё, что попросишь, конфетка. — Ударь меня в нос, пожалуйста, — попросил Питер, не ожидая от себя, что его просьба будет звучать настолько странно. В его голове всё происходило иначе, но тем не менее, он надеялся, что Уилсон выполнит его просьбу как можно быстрее, пока он не успел передумать и сбежать. Но Уэйд лишь расхохотался, хлопая Питера по плечу. — Долго придется оттирать твое личико, Паркер, придумай что полегче. — Давай! — Питер подставил лицо, прося сделать это быстрее, но никакой отдачи вновь не произошло. — Нет, врежь ты мне! — возразил Уэйд, сложив руки на груди, не собираясь выполнять просьбу. От него так и прёт непостоянством. — У меня иммунитет лучше. — Просто вмажь мне, черт возьми, Уилсон, — почти закричал Питер, потирая костяшки рук, словно сам собирался врезать себе, если этого не сделает его упрямый друг. Он казался серьезным, и Уэйду на секунду даже стало не по себе. Питер встрепенулся, когда Уэйд попросил его закрыть глаза, но всё же зажмурился, приподнимая голову к небу. Всё, что он почувствовал спустя пару мгновений, это не боль, которая точно должна была пронзить его, а влажную мягкость на своих губах. До него не сразу дошло, что это были чертовы губы Уилсона. Последний не успел понять, что пробормотал парень на его внезапный поцелуй, потому что ощутил, как мгновенный импульс боли охватил его переносицу, заставляя нелепо отпрянуть в сторону и издать стон полный удивления и мимолетного страха. Буквально пару секунд потребовалось осознать, что случилось. — Черт возьми, что ты делаешь? — Питер закричал, импульсивно потирая нетронутую выпирающую косточку на переносице и на выдохе задевая покрасневшие губы, затем неуверенно посмотрел на шаткого Уэйда, спрятавшегося в своей уверенности, но всем видом выдающего свое беспокойство. — Твой нос… Его больше волновал не поцелуй, а то, что за ним последовала такая реакция. Питер врезал своему другу от неожиданности, от чего злился скорее на себя, чем на него. — Да! Так и надо было, конфетка! Уэйд выглядел воодушевленным, а Питер весьма удрученным. Он хоть и поступил импульсивно, но искренне переживал за друга. Он даже смутился, когда увидел, что некоторые бродячие кошки уставились на них. — Ты в порядке? Я слишком сильно ударил тебя, — прошептал Питер, затем взял лицо Уэйда в свои ладони, и последний почувствовал на своих щеках невольно потекшие слезы. Нос Уилсона был распластан в кровь, нелепая челка Питера спадала на глаза, заставляя Уэйда так же нелепо улыбнуться, а затем их невольная реакция организмов заставила обоих рассмеяться. Они около минуты смеялись, вцепившись друг в друга, пока Питер не успокоился, вновь хмуря брови. — Ну прекрати, золотце, я в порядке… — жалобно, но с веселой хрипотцой, простонал Уэйд, пытаясь остановить напарника, который полез в карман за запасными бинтами, припасенными для себя. Тревожно хлопая ресницами, Питер шаркающими тяжелыми шагами отошел от него, сильно шатаясь. Его вечно веселый друг стоял неподвижно, словно боялся, что если сдвинется, то Паркер свалится на месте. — Питер, — продолжил Уэйд, пытаясь выдавить улыбку, запрокинув голову. — Я под обезболом. Мне ни черта не больно. Он достал из кармана пачку таблеток, прописанных врачом. Точнее, он сам себе прописал их, пока врач не видел. — Меня это не успокоило, чувак. Позволь мне хотя бы лицо твое вытереть, ладно? Питер сделал шаг в его сторону, и поймал себя на мысли, что он пытается усмирить не своего друга, а странного уличного пса, и ему это не нравилось. — Только не трогай нос, не просто так ведь ты мне его сломал, — отшутился Уэйд, на что Питер закатил глаза, с желанием провалиться сквозь землю, чтобы избавиться от дикой неловкости. Больше всего ему было стыдно за то, что они оба такие идиоты. Тонкая струйка крови текла по подбородку Уэйда, капая на ворот рубашки. Он немного виновато прошептал, что всё это было необходимо, пока Питер торопливо, заботливыми движениями, стирал алую жидкость с его кожи. — Иногда я совсем не могу понять тебя. Не обязательно было лезть ко мне со своим вездесущим языком. — Ты бы не позволил иначе. Да и к тому же, ты очень милый, когда сердишься. Питер неуверенно кивнул, продолжая останавливать кровотечение, чтобы Уэйду было хотя бы легче дышать. — Это дело должно было занять у нас десять минут, но теперь видимо план полностью изменился, и я не знаю, справишься ли ты со своей ролью… придурок, — прерывисто выпалил Питер, закрывая глаза от того, что план может сыграть против них. Он вообще не знал на что способен Уилсон и сможет ли он сделать то, о чем Питер попросит. — Что мне сделать то? — Ты должен был украсть гитару, пока я отвлекаю народ в магазине, — он указал на толпу людей, заполнивших магазинчик через дорогу. — Но видимо теперь, это будешь делать ты, — Питер положил в руку парня фотографию не очень хорошего качества, на которой была дорогущая красивая гитара. — Тебе прямо очень сильно надо постараться, чтобы все обращали внимание только на тебя, и… — Постой… украсть гитару? — прервал его Уэйд. Он выглядел весьма удивленным. Этот милый малыш собирался что-то украсть? Невероятно, он спит или сегодня Рождество? — Разумеется нет. Одолжить, черт возьми. Но я не думаю, что теперь это хорошая идея. — Нет-нет, дай мне попробовать! Пожалуйста, Питти! Питер смотрел на его лицо, выражающее в своих нежных испачканных чертах и лучистых, невинных глазах такую мольбу, что ему оставалось просто невольно закричать, вызывая его победную улыбку: — Ладно! Если ты налажаешь, то я больше не буду просить мистера Старка вытаскивать тебя из обезьянника. — Если и попадёмся, то только вместе. Но я обещаю, милый, что не налажаю, — Уэйд снова хотел было чмокнуть Питера, но его раскрашенный в алый цвет нос и угрожающий вид Паркера остановили его. Питер забвенно выдохнул, вытирая рукавом его щеки от случайно размазанной крови. Уилсон благодарно улыбнулся и игриво подмигнул ему, направляясь к магазину и оставляя парня наедине со своим недоумением. Черт возьми, Питер стоял в ступоре около тридцати секунд, чтобы осознать все, что произошло за последние минуты. Уэйд поцеловал его. Он выглядел загруженным, но довольным и улыбчивым, и Паркер не мог подумать, что за его буйным, сосредоточенным характером скрывается нечто подобное. Он мог придумать что угодно, но в итоге поцеловал его, зная, как Питер может отреагировать. Подлец. И они совсем не проговорили план действий. Господи, они ужаснейшая команда. Тем не менее, Паркеру пришлось следовать новому плану, попутно пытаясь справиться с чёртовой паникой, которая накатила на него слишком не вовремя. Он мог с легкостью расправиться с актерской частью, за что благодарен Мэй, которая отдала его в детстве в школьный театр, но теперь ему самому придется воровать гитару для концерта Мишель. Его совестливая часть тихонько пинала его под дых. Прежде, чем войти в довольно приятный с виду небольшой магазин, Питер услышал протяжный вопль оттуда, слишком правдоподобный и знакомый, чтобы не начать паниковать еще больше. Еле-еле совладав с собой, чтобы не влететь в эту чертову дверь, он напряженно выдохнул и аккуратно отварил её, замечая, что возле кассы столпилось несколько людей, старательно сдерживающих парня с испачканной кровью одеждой. Уэйд просто измазал чёртовы рукава, и как бы невзначай задрал их, оголяя шрамы от недавних побоев с хулиганами, чтобы небольшая проблема с носом казалась не такой уж драматичной. Он, притворно вздыхающий и не сдерживающийся в выражениях, у которого безостановочно текла кровь из носа, был окружен вниманием всего магазина, оставляя неприметному мальчику шанс спокойно справиться со своей задачей. Если бы Питер только знал, что ещё сумасшедшая голова друга может выдать, то он не был бы так удивлен. Все эти люди действительно пытались ему помочь. Питер вроде как должен чувствовать себя отвратительно, но чувствовал лишь азарт и желание узреть то, что произойдёт дальше. Уэйд сильно запрокинул голову, чтобы кровь не потекла дальше лица, а в его движениях Паркер заметил явную несдержанность, будто он действительно испытывал настолько сильную боль. — Вот же урод! Скажи его имя, не защищай! — доносилось от высокого и до ярости беспокойного парня. Уэйд тихонько шептал, что он сам виноват, возможно думая, что друг этого не услышит. Ему пришлось приложить усилия, чтобы вспомнить зачем он сюда вошёл. Паркер поспешил ко складу, стараясь оставаться максимально «нормальным», не обращая внимания на всю ненормальность ситуации. Это действительно ненормально. Как и всё, что происходит в этой гребанной жизни. Как и он сам. Где-то в параллельной реальности он представлял себя жёстким панк рокером, которому плевать на правила и который отправится со своими безумными друзьями на любую аферу, но сейчас он думал о том, что на самом деле его максимум, это смотреть как его «плохой» друг ширяется таблетками и дерется с тупыми задирами, попутно отхватывая от них парочку ударов в живот. Питер вроде как не хотел быть таким же, но всё это так плохо на него действовало, что он просто не мог отступить. Тем более, он уже пообещал Мишель. За стеллажами было довольно тесно, к тому же Питер старался не попадаться на камеры, что осложняло задачу в пару раз, ибо туда, где нет камер, его тело просто не вмещалось, поэтому приходилось скользить вдоль узких стеллажей, ниже опуская голову, чтобы не попасться лицом в объектив. Зачем делают такие узкие проходы? Чтобы издохнуть от недостатка терпения прежде, чем начать карьеру музыканта? После долгих попыток пробраться к складу, Питер услышал очередной вопль и тихие вздохи других людей. Он чувствовал себя как во сне, пока забирал гитару и проскальзывал к черному ходу, оставляя весь свой страх в злосчастном магазине. Он остановился в подворотне, там, где не было камер и выдохнул. Окей, дело сделано. Всё было довольно быстро и безболезненно. Оставалось только дождаться Уэйда и уйти отсюда к черту. Он послал смску, что закончил, но когда прошло более трех минут, Питер заволновался. Кажется, Уилсон всё-таки не так уж и продуманно действовал. Его надо было срочно спасать из ловушки. Питер осмотрел подворотню, затем положил гитару за ближайшие мусорные баки вместе со своей курткой, оставаясь в одном лишь свитере. Он видел что-то подобное в кино, где один и тот же человек ограбил один и тот же магазин два раза за десять минут, но так никто и не смог его поймать, потому что он трижды менял свою одежду и прическу, оставаясь для камер наблюдения абсолютно разными людьми, за которыми оставались разные следы. Разумеется, это кино, а это жизнь, но он ведь даже не попадался на камеры, чтобы так сильно об этом переживать. Он резво обошел магазин и вошел в него, включая весь свой талант актерского мастерства. Питер, вообще то, был меньше Уэйда. Он выглядел смазливее, но тем не менее, когда он перевоплощался, то его можно было спутать даже с отцом такого здорового паренька, как Уилсон. — Ох, Уэйди! Моя конфетка, что с тобой произошло?! Извините, извините, разрешите мне подойти к моему парню! — встревоженно пролепетал Питер, подбегая к измазанному, поникшему и немного покрасневшему Уилсону, окруженному со всех сторон. Последний прыснул от смеха, сдерживая норовящую улыбку, тут же возвращаясь к своей роли, недовольно бурча себе под нос и поднимая руку в притворном жесте, страдальчески накрывая ею свой лоб. Если бы Паркер не знал всего, что за этим стоит, то он, возможно, сорвался бы к нему с еще большей драматичностью. — Пит… я… о боже. Питер заметил, как его ноги подкосились. Уэйд резво взял его под руку, навалившись всем весом, когда несколько людей наконец отпустили его. Он с силой тянул за рукав в попытке взобраться выше, тем самым намереваясь обличить питерские запястья. — Уэйд, прошу тебя. То, что произошло дальше, заставило парня удивленно простонать, ибо Питер подхватил его на руки, позволяя ему зацепиться за шею. Он чувствовал себя на удивление правильно, отыгрывая свою важную роль, к которой он готовился от силы минуту. Паркер был на удивление сильным, и он просто таял, когда осознавал, что его кто-то несет на ручках. Мечта ребенка исполнилась. — Я заберу его, если вы не против, — обратился Питер к взволнованной толпе. Милая дама с испачканным платком кивнула, с сочувствием глядя на Уэйда, строившего щенячью морду, и с благодарностью на его парня. — Все хорошо, обработаем твои раны, все хорошо. — Да. Да… спасибо вам… спасибо… — оглядываясь на какую-то девушку, — видимо на ту, которая дала платок, — прошептал Уэйд и уткнулся носом в чужую ключицу, обрекая ее владельца задержать дыхание и сильно ущипнуть раненого за руку. Они медленно вышли из магазина под пристальными взглядами людей с полнейшей уверенностью, что им даже не придется от них бежать. Толпа была шокирована, но тем не менее облегченно выдохнула, что-то усиленно шепча за их спинами. Отойдя на безопасное расстояние, Питер отпустил массивного Уэйда, который тут же радостно беззвучно закричал, целуя его в щеку. Паркер пытался успокоить свое сердце от жгучего напряжения, после этого странного номера. — Ты что, пародировал итальянский акцент? — поинтересовался счастливый Уэйд, осматривая всполошенного Питера. — У меня итальянские корни. — Схватываешь на лету, il mio preferito*. Питер вспыхнул, когда услышал это. Из уста Уэйда это обращение звучало… мило. — Звучит неплохо, но я не знаю итальянского, — соврал Питер, пряча свою смущенную улыбку куда подальше. — Тебе и не нужно, золотце. Пошли уже, иначе эти люди сделают из нас пасту. Эта ситуация каким-то чудесным образом подбодрила Питера, а потому он отпустил тихий смешок в сторону друга. Его глаза засверкали странными полупрозрачными огоньками, но потухли так же быстро как и зажглись, заставляя парня вновь нахмуриться. Он по-прежнему переживал. — Стой, Уэйд, ты точно в порядке? Я кажется реально немного волнуюсь за тебя, учитывая, что твои таблетки обыкновенное плацебо, — скривился Питер, глядя как Уэйд закинулся очередной порцией анальгетиков. — Всё просто охуенно! — восторженно почти пропел Уэйд, надевая куртку и доставая из кармана пустую и мятую упаковку от сигарет, тут же её выкидывая в мусорный бак. — Благодаря тебе, Питер. Питер завороженно смотрел на засохшую кровь на щеке Уилсона. Его нос выглядел лучше, но сам он изредка шипел от боли, а затем улыбался, словно счастливейший человек на земле. У Питера где-то в подкорке заела шарманка «неделайэтогонеделайэтого», но сердце, забившееся в такт какой-то отдаленной мелодии, и руки, в одно мгновение крепко вцепившиеся в Уилсона, заставили его всё-таки сделать первый шаг. Он, как полагается, хотел просто удостовериться, что его друг в порядке, при этом чуть не промазав по чужим губам, впиваясь в них со страстью, перебиваемую смущением и волнением за свои действия. Уэйд что-то восторженно пробормотал в их небрежный поцелуй, точнее ровно в тот момент, когда Питер случайно прикусил его нижнюю губу, а затем попытался неумело зализать след. У обоих сбилось дыхание, а странные чувства заполнили их сердца и головы. Теперь это казалось чем-то правильным, чем-то вроде награды за проделанную работу. Это длилось около минуты. Потрепанные, измазанные в крови и до одурения счастливые воришки целовались возле мусорных баков с единственной мыслью, что они настоящие идиоты. И Уэйд был так рад, что его мысли в кои-то веки совпадают с мыслями другого человека. — Вау, по статистике каждая пятая совместная кража приводит к романтическим отношениям, — выпалил Уэйд, когда они отлипли друг от друга. — Ты врешь. И это не кража, а одолжение, — сказал Питер, вновь целуя хохочущего парня.