***
Они продолжали общаться, делиться своими переживаниями и поддерживать в сложных ситуациях, разумеется, не без подколов. Макс рассказывал ему абсолютно все, что творилось в его жизни, самые личные и сокровенные моменты. Он даже поведал тому, сколько будильников должно прозвенеть, прежде чем его глаза смогут открыться. Выяснилось, что у Блэка такая же проблема, так как ему приходилось вставать около пяти утра. Вечерами парни кидали селфи, чтобы поддержать друг друга. Это только сблизило их, ведь Макс отметил, насколько брюнет по ту сторону экрана оказался сексуальным. Да и то, что они состояли в одной ЛГБТ-группе уже о многом говорило. Однако в последнее время их диалоги заканчивались одной и той же проблемой. «Отец вчера ударил меня…», — Макс стиснул зубы, сомневаясь, не поспешил ли с отправкой. Несмотря на то, что их первые сообщения были написаны два месяца назад, а диалог продолжал активно расти, Макс не хотел упасть в глазах Блэка и казаться постоянно ноющим школьником. «Вот урод!» — быстро ответил он, — «Чувак, с тобой все хорошо?!». «Да. Немного ноет щека, но дело даже не в этом…» «… А в чем?» — Блэк добавил смайлик с вопросом. «В том, что я впервые ответил ему». Ровно две минуты Блэк не набирал сообщение. Максу казалось, что прошли все десять, прежде, чем тот написал. «Вау. Это реально круто! Он же постоянно издевался над тобой. Он это заслужил. Ты думаешь, что виноват?». «Боюсь последствий. У меня был депрессняк, и я залипал в ТНРС. Старался зарядиться позитивом». «Так и мне пиши, Ал. Я всегда поддержу». «Я знаю, просто… Мне больно от того, что мы не можем встретиться. И я хочу ощутить эту поддержку, а не смотреть на нее по другую сторону экрана». «Но мы в разных городах. Ты в Питере, а я… А я далеко». Вот опять. Даже спустя месяцы Блэк не хотел говорить, в каком городе он жил. Макс понимал, что ему не хватит средств навестить его, но все равно хотел знать, с какого конца света тот встречал рассвет. Он часто рассуждал о природе, окружающей его, о людях в том месте, насколько далеко находился его дом от развитых городов. Но никакой информации не было. Ничего. Даже если Блэк находился в самой дальней заброшенной деревне, это не поменяло бы отношение к нему. Но Макс не стал настаивать, испугавшись потерять самую дорогую связь в жизни. «Мне тоже было больно. Пока не могу сказать, отчего, потому что сам не решил» — доставила система оповещений. «Что случилось?» — Макс незамедлительно ответил. «Не, фишка в том, что я тоже ловил хорошее настроение в новых постах. Как же многим людям везет. Они находят свои половинки и все такое…» «Да…» На этом их разговор закончился. Макс не мог уснуть полночи, терзая себя вопросами и несбыточными мечтами. Он хотел увидеть Блэка, хотел прикоснуться к нему, хотел услышать его голос вживую, а не по другую сторону экрана. С каждым днем надежда все больше угадала, и Макс начинал корить себя за то, что вступил в эту чертову «радужную» группу. Ведь если бы не она, Блэк никогда бы не написал ему и не добавил в серую жизнь столько света. Он бы не записывал аудиозаписи своим приятным тембром и не присылал бы свое милое личико. Слезы потекли сами собой, и Макс с головой утонул в одеяле.***
Прошло три дня с их последней переписки. Блэк ровно столько же не заходил в сеть, и это начинало пугать. Макс не спрашивал у него номер телефона, поскольку звонить друг другу из разных городов они не планировали. Циферблат часов показывал шесть утра, до выхода на работу оставалось два часа. Не было никакой необходимости вставать так рано, ведь в такое время никто из программистов не приходил. Макс удрученно вздохнул и уставился в горящий экран ноутбука. Все десять вопросов, желающих узнать, что случилось с Блэком, были проигнориванны. «Был в сети 20 августа в 22:43» — гласила надпись в диалоге. Она ярким пламенем мерцала перед глазами Макса, терзая его сердце. Невыносимо было гадать, что же могло произойти. Случилось что-то или он просто захотел оборвать все связи? Неужели Блэк мог выбросить все эти месяцы? Неужели Макс для него ничего не значил? Находиться в комнате стало невозможно. Казалось, будто пространство наполнялось ядовитым дымом, и становилось трудно дышать. Макс соскочил с кровати и рванул к двери. Отец все еще спал в обнимку с какой-то бабой и вряд ли заметил бы отсутствие сына в такое время. Макс сжал в кулаке свой телефон, не отпуская до конца надежду. А вдруг напишет? Щелчок. Дверь со крипом отворилась, и разгоряченное тело окатила желанная волна прохлады. В этот момент телефон в руке завибрировал, и сердце Макса совершило кульбит. Это он… Это точно он! «Ал, прости, что пропал. Я сейчас тоже выхожу на работу, но я не мог не написать. Мне нужно было сделать это именно сейчас, иначе я бы умер прямо в маршрутке. Надеюсь, ты поймешь меня правильно. Я действительно струсил. Со мной такое впервые произошло. Не знал, как сказать тебе это… А вдруг при встрече ты бы отверг меня? Вдруг все было иллюзией, и тебе просто было скучно. Я боялся такого развития событий, потому что ты мне стал дорог.» Макс замер на месте, потеряв дар речи. Какого черта Блэк пытался сказать? Видимо, это было еще не все. Макс с нетерпением ждал, пока друг закончит набирать сообщение. Неожиданно замок в двери напротив громко щелкнул, разрушая мертвую тишину подъезда. Макс невольно вздернул подбородок от шума и… Выронил телефон. Парень в дверном проеме прекратил давить экран пальцами. Тусклый свет лампы отразился в густых темных волосах. Они были намного чернее, чем на размытых селфи. — Блэк?! — Да ты гонишь… Алекс?!