Reliable

      Хигучи шла позади Акутагавы, ее карие глаза сканировали каждый угол, каждую крышу, тень на предмет малейшего признака опасности. Она была почти уверена, что им с Акутагавой удалось разоружить и убить всех из вражеской организации, кто скрывался на складах, но всегда следовало быть осторожным. Секунда высокомерия в их работе могла означать смерть. От этой мысли Хигучи крепче сжала пистолет.       Но все же она не могла перестать время от времени рассматривать и изучать своего напарника. Ичиё не знала, что конкретно, но что-то в Акутагаве всегда приковывало ее взгляд и вызывало интерес. Сначала она думала, что это только его внешность. Ей он казался невероятно красивым с его молочно-белой кожей, уверенной манерой разговора и склонностью к утонченной готической моде. Он также был невероятно силен — настолько, что Хигучи каждый раз трепетала, когда видела, как Акутагава использует Расёмон. Да, все это сыграло свою роль, но были и другие, особенные мелочи, которые Ичиё замечала в нем. Как, например, сейчас она заметила, что его шаги были тихими, словно кошачьими, и не создавали ни звука. Это заставило Хигучи понять, насколько шумной была ее собственная походка, и девушка, подражая Акутагаве, ослабила шаг.       Хигучи наблюдала за его как всегда жесткой и уверенной походкой: прямая спина, руки в карманах пальто; Акутагава шел так, словно совершал легкую прогулку. Неподготовленному глазу он бы показался простым прохожим. Но Хигучи знала его лучше. Акутагава никогда не чувствовал себя комфортно и расслабленно, даже в тех случаях, когда мог бы. Даже сейчас она могла видеть едва уловимые красно-черные тени, притаившиеся в складках его пальто, словно змеи, готовые ударить при малейшем намеке на опасность.       Конечно, это было понятно в их теперешней ситуации, когда кто-то мог застрелить их в любой момент, ведь Хигучи сама все еще нервничала. Но ее огорчало, что Акутагава ни разу не был расслаблен, даже когда просто находился рядом с ней. Она не могла не задумываться о том, какую жизнь он вел раньше, раз теперь во всем видит опасность. Ичиё могла лишь догадываться, но не больше. Она сильно сомневалась, что он когда-нибудь ей расскажет. Она знала, что он избегает любой возможности показаться уязвимым.       Хигучи хотелось бы показать Акутагаве, что уязвимость не всегда является слабостью. Что трудности, которые он преодолел в прошлом, заставляют ее лишь сильнее восхищаться им, ведь он, несмотря ни на что, остался сильным. В конце концов, у Хигучи были свои демоны. Ей хотелось, чтобы Акутагава знал, что он не один.       Многие люди не понимали ее преданности Акутагаве. Во время общественных мероприятий в Портовой Мафии многие выражали ей сочувствие, говоря о том, как нелегко работать с кем-то вроде него. И Ичиё знала, почему они сделали такие выводы. Временами Акутагава был раздражительным и нетерпеливым, часто его одолевал гнев. Иногда казалось, что, независимо от того, что Хигучи сделала, Акутагава никогда не будет доволен.       Но это не всегда было так — Хигучи видела и другую его сторону. Ту, что пыталась защищать товарищей любой ценой. Ту, что заставляла Акутагаву принять пулю в плечо за нее, когда враг одерживал вверх. Ту, что заставляла его слегка улыбаться, когда она удачно пошутила. Ту сторону, которая давала понять, что ему кто-то нужен.       Хигучи знала, что Акутагава никогда не будет испытывать к ней тех же чувств, что она испытывает к нему, и это причиняло боль. Но ей было бы достаточно, если бы однажды Акутагава посчитал ее другом или хотя бы человеком, на которого можно положиться.       Она хотела бы быть в числе тех немногих, кому Акутагава открывал самого себя.       Они молча шли вдвоем, готовые к любой засаде, пока, наконец, не оказались в густонаселенной части города и только тогда смогли немного расслабиться. Темных лезвий Расёмона уже почти не было видно. Организация, против которой они выступали, не предпринимала ничего, кроме точечных атак в трущобах и переулках. Они не стали бы драться на открытой территории.       Ичиё быстро спрятала свой пистолет, чтобы не напугать никого, и вдруг услышала, как Акутагава сказал:       — Хигучи…       Застыв на мгновение, она выпрямилась и ответила:       — Да, Акутагава-семпай?       Секунду Рюноске молча смотрел на нее, затем произнес почти застенчиво:       — Спасибо за помощь. Ты хорошо поработала.       Хигучи поучаствовала, как ее сердце взорвалось, и дрожащим голосом проговорила:       — Нет проблем, Акутагава-семпай, я просто делаю свою работу. Во всяком случае, я рада, что вы удовлетворены.       Акутагава коротко кивнул в ответ, но Хигучи увидела, как легкий румянец окрасил его бледные щеки. Она улыбнулась.       Это было хорошее начало.