«Не забудь кто ты есть, не забудь свое имя».
***
Дневные лучи света с легкостью проникали в полупустую комнату, пронизывая микроскопические частицы пыли, недавно находившиеся на мебели. Заклеив все коробки прозрачным скотчем, девушка присела на край кровати, чувствуя себя совершенно не в своей тарелке. В доме горячо любимой бабушки она провела всего лишь три месяца, но так скоро прощаться с ней не готова. Посидев так еще немного, Пранприя начала вытаскивать по одной коробке на высокое крыльцо, где её отец что-то рассказывал маме, активно жестикулируя, хоть та и почти его не слушала, все внимание отдав Рие: — Ты в порядке? — немного озабоченно спрашивает миссис Манобан. — Да, все хорошо... — на автомате выдаёт девушка, — просто никак не могу свыкнуться с тем, что уже нужно уезжать. Её мама подошла ближе и обняла свою милейшую дочурку, одновременно утешая её. Пранприя очень весёлый и жизнерадостный человек, поэтому возможность увидеть её в печальном настроении примерно равна одному проценту, если даже не нулю. Однако отцу всё-таки пришлось отвлечь их из-за того, что время пребывания здесь подходило к концу и им нужно было выдвигаться. На крыльцо вышла и бабушка, также не желавшая расставаться с родными, прощаясь со всеми. Рия уселась на заднем сиденье просторного пикапа и закрыла дверцу машины, в последний раз вдыхая в себя воздух лета. По дороге домой стояла невыносимая жара, благо спасали всю эту ситуацию необыкновенно живописные пейзажи, заставляющие тебя без остановки пялится в запотевшее окно, даже не моргая. В таком положении девушка с матерью провели часа два точно, не говоря уж и об отце, который сидел за рулём. Девственные поля и леса так сильно очаровали бедную Рию, что она не заметила падающую стрелку на спидометре и затухание рокочущего двигателя. Миссис Манобан решила выйти в придорожный магазин, так как человеку просто необходима вода и следующие три часа могут показаться пыткой без неё. В итоге в машине осталось всего лишь два человека: Пранприя и её отец Марко, с которым никогда не бывает скучно. Так молчание перерастает в смешной разговор с капелькой игривости и сарказма. Они говорили на разные темы, начиная от жизни у бабушки, и заканчивая тем, как папе удаётся делать настолько безупречную глазунью. Все было в порядке, пока дело не дошло до того, что они уже обсуждали ранее: — Пап, называй меня Лалисой! Ты же знаешь... — посмотрела на него Рия, озорливо сверкая глазками. Вдруг обстановка сменилась на более серьезную и отец произнес: — Послушай, дорогая. Мы с твоей мамой считаем что тебе не обязательно менять своё прекрасное имя, оно тебе так подходит, — прокашлялся он. — Я сменю имя и это не обсуждается. — уже тише проговорила девушка. Наступила тишина. Каждый думал о своём. Пранприя о том, почему родители не поддерживают её решение, а Манобан старший о том, как же отговорить свою любимую дочь от всего этого. Через несколько минут они увидели маму, несущую несколько бутылей воды, при всей своей выносливости запыхаясь. Поэтому отец произнес: — Если ты хочешь изменить имя, то запомни: не забывай кто ты есть, не забудь своё имя — и быстро вышел из машины, помогая миссис Манобан занести сосуды с драгоценной жидкостью. Яркое солнце сменилось темными тучами, точно как весёлое настроение Рии до того самого разговора, после которого настрой упал ниже плинтуса. Маленькие капельки дождя стекали по лобовому стеклу машины, а Пранприя, рассматривая их, не могла выкинуть из головы лишь одну фразу — «Не забудь кто ты есть, не забудь свое имя». Это фраза действительно перевернула многое в сознании подростка, однако ей казалось, что где-то да она слышала её. Вот только вспомнить не получается... Послышался оглушительный раскат грома. Зрелище было пугающим и одновременно будоражащим: белые молнии, словно тончайшая паутина, на несколько секунд полностью обхватывали чёрное небо и мгновения было достаточно чтобы понять, кому принадлежит этот. Но когда оно пройдёт, наедине останутся одни лишь мысли глубоко задумавшейся девушки и непрекращающийся ливень. Уже виднелся её родной городок, а Пранприе казалось, что прошла целая всепоглощающая вечность. Вот они уже проезжают возле знакомой пекарни, все столики на её веранде прикрыты из-за дождя, поэтому все посетители сидят внутри. Ранее девушка подрабатывала там, пока хозяин не отдал своему сыну этот бизнес. На улице людей было почти не сыскать, только мельком пробегали люди, видимо, скрывавшиеся от холодного ливня, пробирающего до костей. «Вот и наш дом» — из-за этой мысли у юной девушки всё внутри сжалось и никакой проливной дождь не мог украсть это нежное чувство, разливающееся по телу приятным теплом.***
Пранприя посмотрела на часы - уже почти двенадцать. Поздно. Её мозг кипел от сотни новых мыслей и идей. Рия думала о завтрашнем дне, попивая овсяное молоко. Все-таки она уже старшеклассница и такое детское восприятие вещей было неуместно...но ей было как-то плевать. Она — мечтательница на больную голову ей это нравится, главное встать завтра пораньше, а то опаздывать не хорошо. Тяжёлые думы стали спутанее и она думала, что пришла пора закругляться. Помыв кружку, она тихонько пошла наверх, скрипя деревянными досками. Девушка была вне себя от радости, когда увидела родную маленькую комнатку, которая с приглушённым светом выглядела ещё более любимее. Даже не сняв одежду, подросток свернулся в одеяло калачиком и заснул крепким непробудным сном.***
Если бы у слов был свой вкус, то Пранприя определённо бы назвала запах утра блинчиками с кленовым сиропом. В общем то, достать этот сироп было практически невозможно, но любимый отец, по всей видимости, сдружился с тем самым сыном пекаря и теперь они имели годовой запас сладкой жёлтой жижи, которую обожает Рия. И не зря. Аромат сиропа всегда впитывался в школьную форму девушки и её часто осыпали бесконечными вопросами на тему того, где купить такой такой парфюм. — Красота моя, не опаздываешь? — нахмурила брови миссис Манобан, разглядывая настенные часы, показывавшие без тридцати восемь. — Конефно нет, мам, — не стесняясь своего набитого рта проговорила школьница, притом слоняясь по комнатам как потерявшийся мотылёк, летевший на яркий свет. Выйдя за пределы дома она осознала что облажалась. Вокруг была слякоть да и только. Она не хотела заходить внутрь, так как мать сказала ей надеть сапоги, в то время как она решила за неё и двинулась в белых кроссовках. Плохой выбор, но тут уж ничего не поделаешь. Остаётся лишь направляться к школе, до которой, кстати, идти нужно было минут двадцать точно. Лавируя между лужами, школьница спешными шажками добралась до огромного поля рядом с её школой, в то время какнавстречу ей шёл один отморозок: — Смотри, Манобан идёт — презрительно окинул девчушку высоченный пацан из параллели, опуская голову вниз — как обычно вырядилась «не так как все»? Чонина ну очень уж не любила, хоть и старалась жалеть и придумывать отговорки, но бестолку. Этого человека не изменить, можно лишь игнорировать. Рядом с ним стоял Чанёль, выступавший в роли нейтралитета, который гулял и общался со всеми, независимо от статуса в школе. Пранприя что-то слегка раздражённо пробубнила и направилась дальше, в раздевалку. Знакомых лиц она не увидела, зато детей было необыкновенное количество. Неожиданно среди маленьких ходящих грибов начала проскальзывать миниатюрная фигурка в короткой мини-юбке, которая так и стремилась задёрнуться. — Лиса!! — вскрикнула Чеён, умоляя о помощи в безвыходном положении. Не долго думая Рия начала пробираться сквозь живое цунами и вскоре вытащила одноклассницу со дна морского на поверхность. — Я твой должник — еле дыша просипела Пак. Она была одета в чёрную футболку с логотипом какой-то известной метал группы, о которой, впрочем, не было известно Манобан, чулки выше колена, что было строго запрещено уставом школы и ту же короткую клетчатую юбку. — Ты собираешься устроить бунт? — невзначай спросила Пранприя, ожидая услышать положительный ответ. Однако их разговор прервал мелодичный звонок, оповещающий о начале занятий. Девушки переводят свои взгляды друг на друга и со всех ног пробираются сквозь шумную толпу первоклассников, пытающихся успеть до окончания звонка. Сделать им это всё же не удаётся, поэтому их обеих отчитывают за опоздание. «Было весело» — хихикнула виновница преступления. «Ага, как же» — шепнула Лиса и села на по прежнему своё место. Урок начинается, а значит следующие 5 часов будут скучными как смерть.***
Две девушки, устало оглядываясь по сторонам, разговаривали между собой о летних каникулах. Чеён говорила о её концерте её любимой группе и о Чанёле — парне с паралели. Пранприя сначала удивилась тому факту, что эти двое встречаются, но вскоре смирилась. Лиса же увлечённо начала рассказывала о прибрежном домике её бабушки как вдруг непредвиденные обстоятельства заставили её случайно проглотить язык. Поначалу Лалиса не понимала что происходит рядом с ней, но Чанёль бежал за каким-то низким тёмненьким парнем, видно натворившим немало дел. Вдобавок к этому озорница Пак тоже пустилась в центр этого аттракциона невиданной скорости, вследствие чего они поймали этого странного типа. Им оказался Кенсу — сын учительницы, который как обычно подшучивал над всеми подряд. Чанёля в это раз, видимо, уже достало. Следующий час Пранприя сидела на мягком диванчике в коридоре, выслушивая эмоциональные рассказы Чанёля и поддакивания Чеён через тонкую стенку. Лалиса даже не удивилась, всё осталось прежним. В ту же секунду к ней подсел незнакомец примерно её возраста. Без лишних слов он осмотрел её с ног до головы и уселся рядом. Его аура была угрюмой и неприветливой, но Манобан было очень весело и интересно, так что она поприветствовала его и спросила имя: — Сехун. О Сехун. — сухо произнёс подросток. — А я Пранпр... то есть Лиса! Прости, я хочу сменить имя в этом году, но не привыкла представляться, так как знаю всех в этой школе и... — Ясно, — безжалостно заткнул её Сехун, равнодушно разглядывая стену с повешенными плакатами школьных кружков, которые мало кому были интересны. Лалиса потеряла дар речи. Ей не было обидно, она больше беспокоилась за самочувствие сидящего рядом. — Всё нормально? — озадаченно поинтересовалась девушка. — Да, абсолютно, — с грозной ноткой отозвался паренёк. Вдруг дверь отворилась и в то время, как все трое выходили оттуда, новоиспечённый знакомый Лисы незамедлительно зашёл в кабинет и наглухо запер дверь. — Ох, Лиса — поспешно окинула взглядом девушку Чеён — вы разговаривали с Сехуном? — Ну да, а что в этом такого... — растерянно проговорила школьница. — Если вкратце, то его боится вся школа!! — чуть ли не закричала Пак, но её вовремя остановил суженый, закрыв ладонью её рот, — хватит, Чан. Всю дорогу домой она рассказывала о том, какой же ужасный этот О Сехун из одиннадцатого и как его все ненавидят, но Лиса не верила. Она не верила в то, что она сам по себе такой. В каждом человеке есть доброта и любовь, просто не все хотят показывать её. О этом загадочном парне Пранприя думала весь вечер и даже всю ночь. Она желала узнать кто же этот О Сехун.