По ту сторону мира

Говорят, кошки и собаки видят потусторонний мир. И по ту сторону её нет. И не то чтобы Дерек вообще считает себя псом; это отвратительно. Да и в тот "потусторонний мир" он вообще никогда особо не верил. Но что-то там точно было, он пытается это осмыслить, когда воскресает Питер; когда тот рассказывает, как в итоге оставил за собой дорожку из хлебных крошек; вернулся. Этот гад вернулся. Она – нет. Другой мир, по ту сторону есть, всё это время Питер был там. Кора, мать отец – все они там. В том самом мире. Все, кроме Лоры. Её Питер не видел. Не пристало альфе развозить сопли. Почти восемь лет. Да и глупо это; не вернется, он давно старше неё стал. И это так дико. Ей всего двадцать семь, всегда двадцать семь теперь. А еще — её нет.

***

Звонок в дверь, а на пороге нет никого. И Дерек выдыхает тяжело, мысленно даже не раздражаясь на соседских мальчишек. Дверь когда закрывает и отворачивает от неё, то замирает. По коже не мурашки, а на вдохе дыхание заканчивается. — Серьёзно, Дерек? Она улыбается издевательски-добродушно, а у него горло сушит, слова застревают. И когда она обнимает его, он благодарен. Благодарен, потому что сам бы и шага не смог сделать. Она всё ещё в той чёртовой кожаной куртке. Хотя любила больше джинсовые. Он выдыхает шумно; от неё всегда пахло травой и пылью; сейчас – нет. — Тебя так давно не было. — Я всё равно старше, — она целует куда-то в макушку, а ему наорать на неё хочется, кричать, что какого она вообще бросила их всех на столько времени. Только улыбается на явном контрасте с грустью в глазах; где-то в уголках легко щипать начинает. Лора что-то начинает в привычной манере оживлённо рассказывать — и это она еще старается говорить медленно, он знает — про мать, про отца, про Питера; ему даже в голову не приходит напомнить про Кору. Потому что он ладони от её рук не убирает даже тогда, когда она перестает его обнимать и всё говорит и говорит о том, как её Алан и Марин вытащили из того оврага в лесу, о том, как объясняли, какая хрень произошла сначала за три года, а потом ещё спустя пять. А он просто шумно тянет носом, надеясь почувствовать травяной запах и смотрит на неё, смотрит-смотрит. Слёзы заканчиваются так же быстро, как и начались. Непристало альфе развозить сопли. Поток её нагроможденных объяснений удается прервать губами в губы. Шепотом, коротко, отстраняясь: — Ты мертва, Лора. Дерек взглядом четко в её глаза; алые всполохи из самой её радужки, за карминовыми клубами дыма она напополам разваливается, растворяется. Он ладонью собственной щеки касается, ловит себя на том, что щеки всё же влажные. Ей всегда двадцать семь. И ни Алан, ни Питер, ни собачьи-кошачьи способности, никто не может её вернуть. Если волки тоже видят потусторонний мир, то видимо с ним точно что-то не то. Дерек думает, что начинает сходить с ума. Он бы очень хотел не позволять своим мозгам воскрешать того, кто так давно лежит в земле, что вряд ли сможет спокойно встать и пойти. Неспешно и гордо ступая лапами на хрустящую листву. Наливая стакан виски на кухне, Дерек думает, что есть здравая мысль в том, чтобы бегать по утрам. Полезно. Да и в качестве тренировок неплохо. За ЗОЖ из них двоих всегда была она. А ему за волком просто не угнаться, как бы быстро он ни бежал в свои тридцать один.