Сердца Трёх

«Мой дорогой Фрэнки. Мой друг, мой родственник, мой зять! Пишу тебе я это письмо с далёкого острова Малой Рыбы. Я совсем не мастак и не знаю красивых слов, но моих знаний достаточно, чтобы сообщить тебе, что я всё ещё в поисках. Сокровища нашего предка будто бы всё время выскальзывают из моих рук, но я не оставляю надежд. Денег моей Королевы достаточно, чтобы обеспечить нас самым необходимым в этом путешествии. Вчера, к примеру, мы купили дилижанс, и я пишу тебе это письмо, устроившись в его тени. Уже год мы скитаемся. Год! А, казалось бы, только вчера покинул я стены твоего радушного дома, распрощавшись с тобой и с сестрой. Как она? Как вы оба, приятель? Уж, надеюсь, тот негодяй — представляешь, забыл его имя! — получил по заслугам? Вернусь, выпьем за победу, Фрэнки. Даже если не найду золото Моргана — мы уже победители! Мы оба! Целуя жену, не могу не благодарить жизнь, что привела меня в Долину Забытых Душ. Что свела с тобой, подарила мне надёжного друга, любимую и любящую сестру, семью. Надеюсь, дорогой друг, ты ничуть не жалеешь о проделанном нами путешествии и так же, как и я, несёшь в груди свет и благодарность». — Несу, — тихо проговорил Френсис, откладывая письмо. — Дорогая, весточка от Генри! Леонсия вплыла в двери поступью благородной дамы. Поселившись в Нью-Йорке, она быстро забыла свои испанские привычки, и теперь достойно несла образ жены миллиардера. Бизнес шёл в гору, конкуренты давно были раздавлены, и всё чаще чета Морган вздыхала, бросая взгляды к горизонту. Ведь где-то там Генри совершал удивительные безумства, и не желать оказаться рядом они уже не могли. Богатство и размеренность не то чтобы тяготили их, но жила глубоко в сердцах тайная жажда приключений. — Что пишет мой брат? — Леонсия подошла к дивану, на котором сидел Френсис, и обняла мужа со спины. Её тонкие руки, всё ещё хранящие загар далёких островов, легли на его плечи с привычной мягкостью, и Френсис, перехватив хрупкое запястье, приложился к нему губами. Прав Генри: жизнь действительно несказанно одарила их. И дело вовсе не в сокровищах — они получили куда больше, чем каждый мог себе вообразить. Они получили тот огонь, что однажды разжегшись, уже не погаснет никогда, и этот огонь целый год тихо тлел в них, ожидая своего часа. — Поехали? — предложил Френсис вместо ответа, даже не видя необходимости добавлять что-то ещё — Леонсия не могла не понять. Он знал: весь этот год она желала ровно того же самого. Желала неистово, всей своей сутью, своей кровью. Странно представить, как будут они путешествовать все вместе. Некогда влюблённый в Леонсию Генри, некогда влюбленная в Генри Леонсия, а добавить Френсиса и близкое соседство его бывшей жены — безумие, не иначе. И всё же жизнь требовала этих безумств, он чувствовал. Требовала, как плату за предстоящее счастье. Они справятся. Разберутся и в себе, и друг в друге. В конце концов, всё ведь решилось полюбовно. И Генри, и Леонсия признали, что любовь их всегда была скорее братской, а он и Акатава так и не консумировали свой брак, так что особых претензий к нему бывшая жена иметь не могла. Леонсия всё ещё не давала ответ на его вопрос, но ладонь её легла на его пальцы, а дыхание опалило кожу. — Я собрала чемоданы ещё три месяца назад, — наконец прошептала она и хихикнула. — Знала ведь, что потянет тебя в далёкие дали. Что — острова Быка было мало? Она говорила так легко и беззаботно, что Френсис уверился: они поступают правильно. Нет, они не покидают родной дом, дабы скитаться непонятно где — они как раз домой и возвращаются. В тот дом, которого так жаждут их сердца. — Захотелось повидать ещё и остров Малой Рыбы, — отозвался он с той же лёгкостью. — Подумал, что это неплохое местечко для медового месяца. Мы ведь никуда так и не съездили с момента свадьбы. Френсис наконец оглянулся, чтобы увидеть в глазах Леонсии озорные огоньки. Она и прежде была прекрасна, но теперь словно светилась изнутри. — Позови меня хоть за Полярный круг, — засмеялась она. — Ты знаешь мой ответ. — Тогда, — Френсис встал и, обойдя диван, закружил жену в беззвучном танце, — я не стану писать Генри ответ. Привезём ему его лично. — Мне нравится твой план, — заключила Леонсия, отдаваясь только им слышной музыке. Да, Френсису план тоже очень нравился, и, он знал наверняка, Генри такой поворот событий также оценит.