Тихий зов

      Я не любил осень, пока не увидел ее, под сенью желтеющих крон. Ветер выл, швыряя в лицо оборванные, пожелтевшие листья, холод пробивал до самых костей. Ноги в отсыревших сапогах деревенели и надо было уходить, пока не разразилась буря, но я стоял. Стоял и смотрел в темно-зеленые глаза, и ветер доносил до меня тихий шелест ее голоса.       Призрачный силуэт. Фантом, среди умирающей природы. Королева смерти, с улыбкой ангела и взглядом, проникающим в самые глубокие недра души. Она улыбнулась мне и скрылась за широким стволом желтеющего дуба, все еще несущего на себе следы опалин минувшего годы назад пожара. — Эй! — крикнул я, чувствуя, как оцепенение сменяет страх. В такой глуши едва ли могла оказаться девушка с волосами соломенного цвета, в легком, желтовато-багровом платье. Я содрогнулся от мысли, что, возможно, увидел несчастную жертву нападения. — Девушка, постойте!       Я бросился к дереву, едва не спотыкаясь о скрытые за лесным ковром ветви и норы грызунов. Забежал за дуб, облокачиваясь на шершавый ствол и замер, чувствуя страх, смешанный с недоумением. Я стоял, продрогший и пораженный, а холодный осенний ветер трепал мой камуфляж. Стоял и смотрел на длинные столбы деревьев, на медленный танец оранжевой листвы, слушая бесконечный шелест. Незнакомки не было, и лишь на стволе было вырезано:       «Я жду тебя» — Что за черт? — буркнул я и, поправив лямки рюкзака, поспешил прочь. Я шел прочь от зеленых глаз, гоня наваждение. Шел обратно в каменные джунгли, в привычный, серый уклад, в холодную клетку мегаполиса, к одинокой жизни, среди толпы.       Я сообщил шерифу о девушке. Долго описывал приметы, и старый мерзавец слушал с мрачным прищуром, набивая табак в потертую трубку из кленового дерева. В участке пахло ржавым железом, крепким кофе и мужским потом. Пыль медленно танцевала в столбах золотистого света, падающего через давно немытые стекла. — Не было заявлений о пропаже девушек, мистер Картер, — сказал мне шериф, закуривая. — Но, я видел. Я точно видел там девушку, — с жаром доказывал я, морщась от нарастающей ангины. Возможно, язык мой заплетался от лихорадки, а взгляд казался рассеянным, и старик не поверил мне. — Я верю, что вы «видели» девушку, мистер Картер. Я не верю, что она была реальна. Понимаете, в такую погоду воображение может играть с нами злые шутки. Почему вы вообще пошли в лес в одиночку? — Это… это не имеет значения, — замялся я. Не хотел выставлять себя сумасшедшим, признаваясь в терапии. Не хотел говорить, что прогулки были советом от врача, спасательным кругом, что должен был вытащить меня из пут удушающей депрессии. — Мистер Картер, -добродушно, по-отечески сказал шериф. — Вы очевидно переутомились. Но давайте-ка я возьму ваш номер. Если поступит заявление о пропаже — я с вами свяжусь. — Хорошо, — я дал номер, мысленно радуясь тому, что удалось избежать обсуждения моих мотивов погулять. — Она была там. Я готов поклясться.       Он наверняка презирал меня в тот момент. Суровый, здоровенный мужик, проживший жизнь среди воя волков и вони ружейного масла. Ему чужды призрачные наваждения болезненных городских ипохондриков, снедаемых депрессиями и фобиями, выживающих в удавке каменных стен и тысячи ограничений. Плывущий в потоке одиноких сердец, под вечно серым небом. И он был вежлив, лишь бы этот городской хрен со слабым подбородком, мешками под глазами и короткой стрижкой не начал строчить жалобы в управление.       Дни сменяли ночи, работа пожирала время и силы, оставляя в уплату сухую боль души. Спокойная жизнь, пустая жизнь, я возвращался с заходом солнца и долго стоял в коридоре, не решаясь пересечь порог квартиры. Не решаясь войти в царство безмолвия и мертвой тишины, настолько абсолютной, что слышалось биение одинокого сердца. И я готов был вновь отдаться этому безмолвию, но лесная незнакомка не выходила из головы.       Я спал, и видел ее во снах. Снова и снова продираясь через лесную чащу, смахивая с плеч опавшую листву, я видел зеленые глаза. Она была там, призрачная, таинственная, будто вышедшая из снов. Она смотрела на меня и улыбалась, а ветер доносил едва различимый шепот:       «Я жду тебя»       Я раскрывал глаза и тихо стонал, попав в удушающие тиски тишины. Зарывался в подушку, мечтая вновь увидеть ее, но сон не приходил. Мой психиатр хмурился. Говорил, что терапия не удалась, что я стал еще более рассеянным. Он пытался вызнать причину, но, разве мог я признаться? Разве мог сказать, что видел в лесу девушку, очаровавшую меня?       Я терял сон, не мог работать, стал еще менее полезным винтиком в огромной машине города, и даже таблетки не спасали от боли, терзающей одинокое сердце. Грустный парень, некрасивый и одинокий, ненужный и забытый в четырех стенах. Никто не знал о моем существовании, никто не ждал меня. Никто…       Кроме нее.       Сидя на скамье в парке, я долго смотрел на багряные кроны деревьев и мечтал о несбыточном. Я представлял, закрыв глаза, как иду к ней, через пожелтевший ковер и впервые в жизни вижу улыбку любви, а не жалости и презрения. Представлял, как держу ее за руки, и нас опутывает ураган осенней бури, унося счастливые души прочь от мира стали и камня, мира гнили и антибиотиков, мира кровавого капитала и его безликих, загнанных в стойла рабов. Мира одиноких сердец и разрушенных судеб.       Я заболел, потерял сон, потерял волю к жизни. Таблетки с тихим шелестом упали в мусорное ведро. Накинув на плечи рюкзак, я бросился обратно, чувствуя нарастающее биение сердца. Прочь из города, в лесную чащу, к умирающей красоте.       Припарковав машину у дороги, граничащей с лесным массивом, я спешно бросился в чащу, даже не проверив замок. Мне было плевать, угонят или нет мой ниссан. Старая жизнь поблекла для меня, став призрачным, убогим сном на фоне цветастого хаоса осени. Я шел по желто-багряному ковру, мимо частокола деревьев, слушая мелодичный шелест. Ветер срывал листья и те, сверкая в лучах солнца, медленно падали предо мной, точно цветы, брошенные к ногам рыцаря.       Я задыхался, сердце рвалось из груди и вот, спустя часы она явилась. Девушка с волосами цвета соломы, с темно-зелеными глазами стояла между стволами древ и смотрела на меня, словно на долгожданного возлюбленного. Словно на солдата, вернувшегося домой с ужасной, бесконечно долгой войны.       Меня трясло, слезы катились по щекам, сердце рвалось из груди к ней. — Кто ты? — задал я глупый вопрос. Она нежно улыбнулась и протянула мне руки, не сказав ни слова.       Не помня себя, я подошел к ней и коснулся тонких пальчиков. Мир за пределами осени исчез, точно забытый по утру сон. Листья падали рядом с нами, ложились на растрепанные, ниспадающие на плечи волосы.       «Уйди со мной» — Как скажешь, — прошептал я, стараясь удержать ровный голос. Она улыбнулась и, взяв меня за руку, повела через лесную чащу, на встречу танцу листопада. На встречу забытию потерянного счастья.

***

— Машина стояла у дороги, — фыркнул шериф, глядя на потерявшую веру в успех поисковую цепь. — Он не мог далеко уйти. — Брось, Билл! Мы уже неделю его ищем и ничего. Никаких следов. Он просто в воздухе растворился, черт его дери! Мы ничего не можем сделать. Родственников у него нет, поиски начались слишком поздно так что… сворачиваемся. — Черт, — тихо фыркнул шериф. Взгляд скользнул по сплошной стене деревьев, по умирающей, золотисто-багряной листве, по танцующим на ветру листьям. Вдруг мурашки пробежали по спине. Шериф вздрогнул, глядя на причудливый танец листвы. Казалось, так напоминает пару. Мужчина и женщина, держащиеся за руки, пляшущие среди листопада. — Ты прав, сворачиваемся. У меня от этого места мурашки по коже.