Земные привязанности

      Если бы можно было просто сидеть на одном месте и ничего не делать, Азирафаэль именно этим бы и занимался до конца своих дней. Охрана Восточных Врат Эдемского сада считалась "малоподвижной" работой из-за миролюбивости обитателей сада, и именно тогда Азирафаэль научился застывать настолько недвижимо, что пространство и время вокруг него тоже могли остановиться на неопределённый срок, пока он снова не вернётся в реальность. В такие моменты он напоминал каменную статую, он даже не дышал, а ветер колыхал его тунику и застревал в коротких белых кудрях в тщетной попытке расшевелить окаменевшего ангела.       Однако мир смертных оказался ещё более непостижимым, даже чем Божественный замысел. Мышление смертных не поддавалось логике и восприятию эфирных существ. Оно и понятно, творения из праха земного не подчиняются законам Божьим, кроме тех, что указаны в Библии. И то не всегда и не все. И это всё требовало должного изучения, что стало для ангела стимулом к теме "движение - жизнь".       Ангел любит воду. Пожалуй, это единственное Божье творение, которое он мог сравнить с самим собой. Вода олицетворяла буквально всё и недаром её считают универсальным веществом. Она могла быть покорной, если налить её в сосуд, но становилась неуправляемой, оказываясь на свободе, в русле реки. Спокойная в тихом озере или болоте, но бушующая в морях и океанах. Текучая и слабая в руках людей, но непоколебимая и терпеливая в своём искусстве долгого оттачивания камней и ракушек. Нет, не было на Земле чего-то другого, что могло сравниться с водой. Кроме ангела Восточных Врат и его текучего, но непоколебимого характера.        Удивительно, насколько скучно может стать ангелу, что он от нечего делать выдумывает для язычников множество связанной с водами нечистой силы. Но он ни капли не жалеет об этом. Вода всегда привлекала ангела Восточных Врат. Когда-то он пришёл в невероятный восторг от созерцания первого Божественного дождя, когда белоснежное крыло вознеслось над рыжей головой Змия, а сам ангел подставлял лицо холодным каплям и улыбался, как ребёнок, которому подарили на день рождения именно то, что он хотел. Змий с нескрываемым любопытством любовался эмоциями ангела, запоминал каждую из них в надежде, что когда-нибудь он снова их увидит и будет радоваться чему-то земному так же сильно, как этот пернатый.       Азирафаэля завлекла культура славян-язычников, даже в какой-то степени позабавила, и когда ему становилось особенно скучно, он мог отрастить себе рыбий хвост и плавать по ночам в запрудах, пугая ночных путников, которые после слагали легенды о коварной русалке, соблазняющей и топящей неудачливых рыбаков. Или о водяном, спутавшим все их сети и выпустившим весь улов. Совершенно не ангельское занятие, однако никто до сих пор не заметил этой шалости, и слава Всевышней. Ангел придумал и вложил в головы смертных язычников всех мистических существ, связанных с водоёмами. Азирафаэля знали и как русалку, и как водяного, и даже как ночницу - демона в обличье женщины, кормящую младенцев своим молоком, отчего те становятся жадными и злыми. Знали, страшились и преподносили жертвы, дабы задобрить.       Смертные сами додумали всё плохое на всех водных духов, придуманных Азирафаэлем. Конечно, он не топил рыбаков и заблудившихся путников в облике русалки или шишиги, не кормил младенцев плохим молоком в облике ночницы, не дразнил людей в теле водяного чёрта, не пакостил, изображая кикимору болотную. В этом свою роль сыграл обычный человеческий страх и привитое Господом чувство почитания и обожания того, кто дал смертным жизнь. Пожалуй, только берегини Азирафаэля были награждены статусом "доброй нежити", ведь в этом облике ангел раскрыл всю свою невинность и непорочность.       Наигравшись с язычниками, ангел, наконец, успокоился и вернулся к своим благодетельным обязанностям, покинув славянские земли и отправившись путешествовать по всему миру для совершения благих дел. Ему было интересно абсолютно всё, особенно то, что могли придумать смертные с водой. И в Рим в 105м году нашей эры его занесло, только потому что он оказался наслышан о так называемых "термах*" и решил для себя обязательно изучить их, ведь слово это непосредственно связано с тем, что он любит больше всего, - с водой.       В этот же день, непосредственно перед своим походом в термы, ангел случайно столкнулся на оживлённой улице со Змием. Встреча была, конечно, неожиданная, но приятная, ведь в прошлый раз они виделись здесь же, только шестьдесят четыре года назад, но оба явились сюда по работе. Как выяснилось, демона снова отправили в Рим по работе, в отличие от ангела, который пришёл в город по собственной воле, ведомый обычным любопытством. Однако он умолчал об истинной цели повторного посещения Рима, впервые в жизни солгав демону. Он не хотел, чтобы кто-нибудь, особенно Змий, знал о его болезненном увлечении водой и что его целью появления в Риме является поход в женскую терму, просто чтобы познать искусство очищения собственного тела. Змий может его понять совершенно не так, и его колкостей о порочной "непорочности" точно не избежать.       В терме, среди большого количества человеческих особей женского пола ангел не чувствовал себя неуютно. Он вписывался в любые рамки и выглядел среди мужчин мужчиной, а среди женщин - женщиной. Смертные видели в ангеле того, кого хотели видеть, потому познание процесса принятия ванны для него прошло замечательно.       Азирафаэль совершенно без стеснения разделся рядом с другими женщинами в аподитарии**, оставив там свою тогу и сандалии, и прошёл в окутанный дымом благовоний мраморный зал, разделённый на две половины. Слева, в так называемой "палестре***", сплошь и рядом полностью обнажённые девочки, девушки и женщины посвящали себя физическим упражнениям разной степени сложности, а справа, непосредственно в самом аподитарии, - натирали свои и чужие обнажённые тела благоухающими маслами. Одна из знатных дев, представившаяся Афиной, предложила ангелу натереться розовым маслом перед процедурой мытья, и он не отказался. Мягкие женские руки смертной, хорошо смазанные прозрачной скользкой массой с лёгким запахом лепестков роз, скользили по обнажённым плечам, спине, задевали те места, где из лопаток росли огромные ангельские крылья, невидимые для окружающих, натирали кожу поясницы, ягодиц, бёдер, поглаживали грудь, слегка округлый живот и пах, но ангел испытывал от этого лишь эстетическое удовольствие. С тем же удовольствием он сам натирал маслом с ладаном свою новую знакомую, и та млела от подаренных ангелом непорочных ласк, вкладывая в них не такой уж и непорочный смысл.       После процесса растирки они так же вместе отправились дальше, во фригидарий****. Азирафаэль, увидев выдолбленный в полу и обложенный мраморными плитами огромный бассейн, наполненный чистой водой, пришёл в неимоверный восторг. Сопровождающая его дева окунулась в воду первой, увлекая своего спутника за собой. Обжигающий холод заставил смертную оболочку застыть на несколько мгновений, привыкая к резкому перепаду температуры, а после ангел уже активно плавал рядом с Афиной, периодически окунаясь с головой и фыркая от попадающей в нос и рот воды. Во фригидарии было шумно из-за гула женских и девичьих голосов, маленькие водопады, начинающиеся из стен и завершающие свой недолгий путь в бассейне, привлекли внимание блондина и вызвали неподдельное восхищение данной конструкцией, и он некоторое время позволял одному из таких водопадов заливать своё тело и бить мощными потоками по спине и невидимым крыльям. От холода сводило мышцы, но это была неотъемлемая часть ритуала мытья, ангел это понимал и принимал.       В тепидарии***** даже пол казался более тёплым, по сравнению с фригидарием. В этой комнате не было бассейнов, только множество маленьких комнатушек без дверей, разделённых мраморными перегородками в человеческий рост. В каждой комнатушке находилось по две-три девы и рядом с каждой из них располагались деревянные сосуды, наполненные едва тёплой водой. Азирафаэль занял одну из этих комнат, Афина пошла в следующую. Девы начали кружить около блондина, поливая его водой из маленьких деревянных плошек и постепенно обогревая закалённое холодной водой тело. Процедура оказалась приятной, но недолгой, из-за чего ангел испытал некое подобие разочарования, которое продлилось только до перехода в калдарий******. Завидев ещё один большой бассейн, утопающий на этот раз в горячих водяных парах, ангел еле сдержал восторженный вопль. Его ноздри щекотала смесь тяжёлого влажного воздуха и запахов чужих женских тел и масел. Осмотреться как следует ему не дала Афина, сразу затащив ангела в горячую воду бассейна. Схватив с бортика какой-то странный предмет, она начала водить им по обнажённому телу, оставляя на нём следы странной субстанции. - Что это? - ангел собрал немного скользкого вещества в ладонь и пропустил маленькие пузырьки сквозь пальцы. - Глупенькая, это же мыло! - Афина по-доброму рассмеялась. - Это люди придумали? - Конечно, а кто же ещё! - И зачем ты втираешь это мыло в меня? - Мылом моются, Азирафаэль! Смывают нательную грязь. - А разве масла было недостаточно? - Конечно, нет! Масло не смывает ничего, оно только придаёт телу приятный аромат. Неужели ты никогда не ходила сюда, не мылась? - Прости, но нет. - И где же ты мылась? - Э-э-э... - ангел лихорадочно соображал как ему выкрутиться, - в речке, в основном. - Какая дикость, дорогая! Больше не смей мыть своё прекрасное тело в этих ужасных водоёмах! - Как скажешь, милая...       Азирафаэлю впервые сделали комплимент по поводу внешнего вида его смертной оболочки, хотя всем эфирным существам всегда было плевать на то, какие тела им достались. Но ему было приятно, и он отразил это в своей полной смущения улыбке.       Пока Афина намыливала его тело, он расспрашивал её о составе этого странного предмета личной гигиены, и Афина охотно рассказала ему, что делают мыло из золы и спрессованного жира, потому оно не пахнет, но хорошо отмывает грязь. Блондин с неподдельным интересом слушал рассказчицу, а после, не отвлекая её от повествования, взял мыло из рук и начал втирать его в тело смертной, как втирал некоторое время назад душистое масло.       В самом конце мытья необходимо было стереть с тела лишнюю воду. Этим занимались специально обученные рабыни-банщицы - бальнеаторы. Они обтёрли тела Азирафаэля и Афины льняными полосками ткани, предложили насладиться массажем, от чего ангел и смертная отказались, и помогли облачиться в тоги. После одна из них провела их к выходу и пожелала доброго дня.       Ангел регулярно посещал термы и в Риме, и в Карфагене, и в Дугге, и в Афинах, и даже в Византии. Процесс мытья был практически везде одинаков как для женщин, так и для мужчин, отличались только предпочтения в маслах и отсутствие айлептериев******* в мужских термах в Дугге. Также в мужских термах не было такой взаимовыручки между особями мужского пола, как между женщинами. Мужчины считали это непозволительным, потому маслами их натирали только бальнеаторы. Именно по этой причине ангел чаще посещал женские термы. Чтобы просто больше тактильно взаимодействовать со смертными, ведь это доставляет ему эстетическое наслаждение.       Азирафаэль оценил по достоинству и русские бани. Воду, конечно, на Руси использовали по минимуму, предпочтение отдавали процедурам с горячим водяным паром с последующей стимуляцией тела вениками из дубовых и берёзовых веток, однако эта традиция даже больше понравилась ангелу, особенно в зимний период, когда он принял предложение одного крестьянина попариться, а после наблюдал, как тот выбежал из парилки на мороз и рухнул нагишом в снег. Слово "эпично" ещё не придумали на Руси, но если бы оно было, ангел именно им и охарактеризовал эту выходку.       Даже упадок эпохи гигиены в Средневековье, проповеди священников о том, что мытьё тела - грех, и Великая Чума не отбили у Азирафаэля любовь к воде. Он всё так же продолжал ходить в общие бани и купальни, а когда осел в Британии и открыл книжную лавку, то и вовсе заимел в своём доме роскошную ванну из цельного куска камня. Такое не могли себе позволить даже вельможи. Он специально привил любовь к очищению тела китайцам и японцам, узрев, что европейцев переубеждать бесполезно. В своей слепой вере они утратили способность мыслить разумно. А тут ещё и инквизиция, которую смертные так некстати придумали. Сколько народу в Европе полегло, ужас!       Вскоре каменную ванну заменила металлическая, после - медная, а в начале двадцатого века - чугунная. Азирафаэль следил за всеми инновациями в банной промышленности, высказывая кое-какие свои соображения на этот счёт, а после миролюбиво наблюдал, как гигиеническая революция приносит свои плоды. После чугуна он предложил совершенно новый материал - акрил, и массовое производство акриловых ванн пошло в гору. Дальше смертные справлялись и без помощи ангела, который, отличаясь отменным вкусом и невероятно эстетическим взглядом абсолютно на всё, сменил акриловую ванну в своём доме на керамическую и на этом варианте и остановился.       На сегодняшний день милые умные смертные придумали множество разнообразных средств для личной гигиены, от мыла до скрабов для тела. Азирафаэль никому не мог рассказать, что пробовал это всё на себе и оставался очень доволен результатом. Ему доставляет дичайшее удовольствие часами сидеть в ванне в море душистой пены и ласкать смертную оболочку мягкими мочалками или просто руками, щедро смазанными гелями для душа или обычным мылом, но обязательно с ароматом шоколада или мёда. Ещё больше удовольствия он получал от обычного мытья волос. Скользкие от шампуней пальцы легко погружались в податливые кудряшки, выпрямляя их, массируя кожу головы, вымывая накопившуюся за день грязь. Вода в его ванне никогда не остывала, была всегда обжигающе горячей, словно её только что подогрели на адском пламени. В завершении банного вечера блондин окунался в воду с головой, какое-то время лежал так, а после смывал шампунь и остатки гелей и мыла с головы и тела, и на этом водные процедуры завершались. Следующим этапом всегда было обернуться в большое махровое полотенце и ходить так до конца дня. Когда живёшь один, можно позволить себе подобные капризы.       Мылся Азирафаэль почти каждый день. Он мог, конечно, пропустить какое-то время, если вдруг находил очень любопытный экземпляр книги, и тогда ванна ждала более удобного случая. Но отказать себе в удовольствии полежать в горячей воде и пене и насладиться запахами солей для ванн ангел не мог так же, как Кроули никогда не отказывал себе в таком развлечении, как сон. И, в отличие от демона, ангел прекрасно знал обо всех земных увлечениях своего недоврага: и о его однобокой любви к "Бентли", и об общении с растениями, и об увлечении людским сном, и даже о его сексуальных похождениях, к которым ангел всегда относился равнодушно. Ходит и ходит, лишь бы нравилось. И демон не скрывал этого от ангела, ведь для него земная привязанность - не грех. Именно поэтому, когда наступало время принять ванну, Азирафаэль запечатывал лавку настолько мощными охранными чарами, что их не смог бы пробить ни Светлый, ни Тёмный совет в полном составе. И вместе взятые тоже. Ангел лелеял своё греховное увлечение, оберегал как зеницу ока. Чтобы никто не узнал и не покарал.       Иногда именно в такие моменты в лавку пытался попасть Кроули, чтобы повидаться с приятелем. Но его руки постоянно обжигали охранные чудеса, и он в недоумении сидел в "Бентли", оставленной напротив лавки, и размышлял, какого дьявола ангел почти каждый вечер закрывается. Что он там делает такого, что никому не нужно видеть? Или это только Кроули нельзя видеть? Тогда соблазн, пожалуй, слишком велик. Но пройти Кроули всё равно не сможет. Он знал ангела даже слишком хорошо, и если он не хочет, чтобы кто-то видел, чем он занимается, то, чёрт возьми, он ради этого может и зрения лишить. В праведном гневе, конечно же. Он же ангел.       Первые несколько раз Кроули, обжигая руки об ангельские чудеса, тут же уезжал домой, понимая, что ему сегодня не рады, но однажды он решил немного подождать и проверить, как долго Азирафаэль занимается своим тайным делом. Ангел снял защиту только через четыре часа после приезда Кроули, и тот, наконец, смог войти в лавку. - Ангел, - начал он прямо с порога, и его слегка недовольный возглас заставил блондина дёрнуться, - я прождал тебя четыре часа! Чем ты тут таким занимался, что я даже попасть к тебе не смог? - Да так... - ангел пожал плечами, - попались очень сложные манускрипты, нужно было в экстренном порядке расшифровать.       Врёт, как дышит, это Кроули уже давно отметил. Не манускриптами он был так увлечён, о, нет. Это его вина, научил ангела врать на свою голову. Теперь сам же и страдает. Азирафаэль, конечно, не знает о том, что Кроули чует ложь, но и сам Кроули не настаивал на правде. Когда придёт время, тогда, возможно, его друг и расскажет ему, чем он так увлечён вечерами. А пока... - Выпьем? - демон тряхнул копной своих медных волос, которые на этот раз были острижены до плеч. - Конечно, - ангел улыбнулся и пригласил Кроули в заднюю комнату.       Проходя мимо ангела, Кроули тихо втянул носом воздух и почувствовал нечто странное. Вокруг Азирафаэля витал очень горячий воздух, чего за ним раньше никогда не замечалось. И этот воздух пропах чем-то одуряюще сладким, похожим на мёд. Но это, определённо, был не мёд. Что же тогда?

* * *

      Кроули, не успев отпить из стакана виски, вдруг почувствовал лёгкое дуновение в разы потяжелевшего воздуха. Инстинкты сработали безукоризненно, и он шумно втянул носом этот самый подозрительный воздух, манерно скривив лицо в гримасе отвращения. - Что-то не так? - ангел тоже не успел отведать виски, заметив странное поведение друга. - Что-то изменилось... - Ох, это новый одеколон, - поспешно затараторил ангел, - совет цирюльника... - Не ты, я знаю, как ты пахнешь! - гневно перебил его Змий. Его раздвоенный язык от негодования высунулся сам собой, и его обладатель тихо зашипел. Азирафаэль сглотнул, в его серо-зелёных глазах промелькнуло нечто похожее на человеческую панику. Но он знал, что Кроули не причинит ему вреда, даже в гневе. Потому паниковать не стоит.       Конец света уже наступил. Ангел, демон и всё человечество обречены. Цербер нашёл мальчика, тот дал ему кличку и вступил в полные права на обладание своими силами. Осталось три дня до неминуемой гибели всего живого. И уповать теперь можно только на чудо. Ведь кто знает, каким вырос истинный Антихрист.       В голову ни с того ни с сего врезались слова ангела о новом одеколоне. Кроули залпом осушил стакан, сморщился, смакуя горький вкус виски, а затем, резко поднявшись, перегнулся через стол. Его длинный нос ткнулся в воротник голубой рубашки ангела, и демон тут же глубоко вдохнул. - Кроули, что ты делаешь? - дыхание блондина зашлось, а рука, держащая стакан, слегка затряслась, потому ему пришлось поставить стакан на стол. - Одеколон ничего, - Змий облизнулся и вернулся на своё место, благодаря всех и всё за то, что его глаза надёжно скрыты очками и ангел не видит, как его змеиные зрачки расширились.       Он не сказал ангелу больше ничего о его запахе. Только дал оценку его одеколону, который и правда был новым. Этого запаха Кроули от ангела ещё не слышал. Он бы не сказал, что этот одеколон плох, но предыдущий был гораздо лучше.       Тело смертного не отняло у него главной змеиной способности, а именно чуткого обоняния, на которое Кроули, порой, и ориентировался, чтобы найти пропавшего из поля зрения ангела. Он прекрасно знал, как пахнет настоящий Азирафаэль, когда не применяет никаких людских средств для улучшения или нейтрализации своего запаха. Когда этого всего ещё не изобрели, рыжий всегда мог насладиться мускусным ароматом чужого тела с нотками чего-то еле уловимого сладкого, особенно когда находился практически вплотную. Иногда от тела ангела пахло розовым маслом, и этот запах Змием тоже принимался за приятный и настоящий. Однако с изобретением духов, одеколонов, дезодорантов и прочих улучшителей естественного запаха тела он перестал чувствовать настоящего ангела. Во время своих бессчётных и несанкционированных попыток обнюхать Азирафаэля Кроули уже на протяжении лет так пятнадцати, начиная с того самого вечера, когда Азирафаэль наврал ему с три короба про манускрипты, постоянно чувствовал шлейф довольно странного аромата, но всё никак не мог понять, что он ему напоминает. Ответ словно вертелся на кончике раздвоенного языка, но постоянно ускользал от любопытного демона. А спросить об этом ангела он отчего-то не решался. - Кроули, что-то ещё не так? - мягкий голос выдернул демона из размышлений о его обладателе, и тот уже более осмысленно посмотрел на ангела. - Нет, всё отлично, - поспешно ответил демон, незаметно сглатывая накопившуюся за это время слюну, - кроме того, что на нас движется Армагеддон, всё отлично. - Но ты сам в порядке? - пухленькая рука с золотым кольцом на мизинце невесомо коснулась горячей скулы. - Ты бледнее, чем обычно, мой дорогой. - Я в порядке, - Кроули отдёрнул голову в сторону. Ангел разочарованно убрал руку, а рыжий вдруг осознал, что зря так резко отреагировал на обычное прикосновение.

* * *

- Всё, ребят, отличная работа, давайте завтра не придём? - Кроули выглядел подозрительно весёлым, и только Азирафаэль понимал, что это запоздалая нервная реакция на всё происходящее.       Как ни странно, но все присутствующие согласились с демоном. Дети во главе с Антихристом оседлали свои велики, Цербер запрыгнул в корзину велосипеда своего хозяина, и вся четвёрка благополучно отчалила домой в сопровождении отца Адама для дальнейшей раздачи люлей от родителей. Мадам Трейси, сержант Шедвелл, Анафема и Ньют были любезно приглашены в позаимствованный у военных джип. Пожилую парочку ангел и демон высадили у ограждения, где они пересели на старенький мотороллер мадам Трейси и благополучно уехали в сторону Лондона. Бросив джип у того же ограждения, оставшаяся компания добралась до Жасминового коттеджа на Дик Турпине. Всю дорогу Кроули фыркал, оценивая качество сборки и полёт фантазии тех, кто создавал это чудо автомобильной техники. Анафема, опасливо косясь на демона, беседовала с Азирафаэлем о пророчествах и своей пра-пра. Ангел за время поездки рассказал ей множество подробностей из жизни великой прорицательницы, о которых Анафема и не знала. В Жасминовом коттедже девушка напоила оккультных существ чаем, подарила в знак дружбы бутылку вина, и они покинули гостеприимный дом. - Написано "Оксфорд", - слегка разочарованно произнёс ангел, глядя на приближающийся автобус. - Да, но он всё равно поедет в Лондон, не зная почему, - небрежно ответил Кроули, и демоническое чудо, повинуясь хозяину, задало для автобуса новый маршрут. - Пусть высадит меня у книжного магазина, - рыжий резко повернулся к ангелу, удивлённо глядя на него. - Он же сгорел, - в голосе проскочили скорбь и сочувствие, - помнишь..?       На лицо Азирафаэля как будто легла тень. Взгляд потух в один миг, он медленно, даже слегка заторможенно отвернулся от созерцавшего его демона, дабы тот не видел, как предательски дрожат бледно-розовые губы в попытке сохранить остатки самообладания. - Можешь пожить у меня... - Кроули чувствовал, как вокруг ангела сгустился и нагрелся воздух, пока он пытался перенести боль утраты глубоко внутри себя, и понимал, что ему срочно нужно с этим помочь, - если хочешь...       Реплика возымела эффект, ангел более осмысленно, но ошарашенно взглянул в стёкла очков, нервно сглотнул, чувствуя, как пересохло во рту, и медленно кивнул, просто соглашаясь на предложение демона, а затем молча забирая из его рук бутылку и делая спасительный глоток. У него не осталось сил отказываться, к тому же, ему и правда больше негде провести эту ночь, кроме как у Кроули.       Уже в квартире Кроули сбросил безнадёжно испорченный пиджак на пол, туфли полетели куда-то в сторону, а хозяин одеяний скрылся в своём кабинете, громко произнеся из его недр нечто похожее на "Будь как дома". Но ангел здесь не будет как дома. Здесь нет книг. Здесь нет его любимой керамической ванны. Здесь нет уюта книжной лавки. Он здесь чужой. И нужно, видимо, сделать хоть что-то, чтобы не быть таковым. Хотя бы на эту ночь. Нужно попробовать расслабиться и забыться. Но не алкоголем. Чем-то другим. - Кроули, - ангел разулся, повесил пальто на вешалку и прошёл в кабинет, - у тебя есть..? - вопрос повис в воздухе и озвучен до конца не был. Азирафаэль нашёл демона спящим без задних ног на кожаном диване. Он даже не удосужился хотя бы чудом смыть с себя всю копоть и пепел. Просто лёг и отключился. Что ж, за него это сделает ангел. Избавив демона от грязи и пыли и приведя его в более-менее приемлемый вид, Азирафаэль наколдовал тёплый клетчатый плед и укрыл им лежащее на диване тело, а сам отправился искать ответ на неозвученный до конца вопрос.       Он искал ванную комнату. В базовой комплектации любой квартиры она должна быть. Хотя бы просто как помещение, а уж всё остальное можно и начудесить, это не так уж и сложно. Да и кто сейчас заметит парочку фривольных чудес, когда все ангельские и демонские головы забиты возмущением по поводу несостоявшегося конца света.       Ванная комната была обнаружена рядом с кухней и выглядела она как обычная среднестатистическая ванная. Безо всяких демонических излишеств. Посреди комнаты располагалась довольно большого размера глубокая акриловая ванна, у стены стояла раковина со столешницей, над ней висело зеркало в резной раме, а в углу слева располагалась красивая и практичная открытая полка до самого потолка, на которой покоились многочисленные полотенца разных цветов и размеров. Стены по цвету не отличались от стен во всех остальных комнатах, такие же серые и голые. Никаких картин или бра. Но и этого для ангела оказалось достаточно, только для полного счастья пришлось ограбить ближайший магазинчик бытовой химии.       Вся одежда была аккуратно сложена на стул у двери. Ангельское чудо помогло набрать полную ванну горячей воды, от которой сразу пошёл пар, отчего зеркало моментально запотело. Преодолевая припозднившуюся дрожь, Азирафаэль погрузил ноги в обжигающе горячую воду, а после сел в неё полностью, не сдержав тихого стона облегчения. Раз Кроули сказал "будь как дома", ангел и постарается быть как дома.       Полежав какое-то время в воде и привыкнув к её жару, ангел взял первый попавшийся гель для душа, украденный из магазина мгновением ранее. Выдавив немного пахнущего мёдом геля на маленькую мочалку, он начал медленно и даже в какой-то степени величаво распределять его по всему телу, начав с рук и шеи и плавно переходя на грудь и живот. Гель пенился даже очень хорошо, клубы пара поднимались к потолку, погружая ванную комнату в свои паровые недра, и всё это вкупе с плавными массирующими движениями заставляло измученного ангела расслабиться и полностью отдаться ощущениям. До середины спины было, как всегда, не дотянуться, и ангел оставил эту затею, стараясь улечься в ванне поудобнее и вдыхая горячий влажный воздух, убаюкивающий его своим сочетанием со звенящей тишиной.       Мочалка выпала из ослабевших пальцев и с мягким шлепком упала в воду. Азирафаэль откинул мокрую голову на бортик ванны, с кончиков его волос на пол с мерным стуком спадали маленькие капельки. За несколько минут, которые Азирафаэль провёл в состоянии полудрёмы, с его волос натекла довольно приличная лужа, но он этого даже не заметил, продолжая дремать, изредка проводя расслабленной рукой по воде.       Уже практически отключившись, Азирафаэль ощутил нечто странное. Кто-то прикасается к нему. Слегка грубоватые худые руки. Это наяву или во сне? Ангел так и не понял. Он балансировал меж сном и явью, не в силах сделать шаг на одну из сторон, не в силах заснуть или проснуться. А руки меж тем и не думали отстраняться. Влажные горячие пальцы скользили по обнажённой коже плеч, смывая остатки геля для душа, оглаживали широкую грудь, спускались к животу, едва касаясь пупка. Ангел млел от предоставленных ему ласк, по-прежнему не понимая, в каком из миров он её получает, но ему определённо нравилось то, что с ним делают. Он как будто снова перенёсся в римские термы, когда Афина с такой же лаской и заботой натирала его тело маслом, а потом мылом.       Руки убрались всего на мгновение, а затем на тело ангела словно опустили нечто горячее и тяжёлое. Это нечто шумно дышало куда-то в бледную ангельскую шею, раздвоенный язык прошёлся по свежевымытой коже. Стоп... РАЗДВОЕННЫЙ ЯЗЫК?!       Азирафаэль резко распахнул глаза и рывком поднял голову. Сквозь клубы пара и плохо сфокусированный взгляд из-за резко возникшего головокружения проступило ехидно ухмыляющееся смуглое лицо с игриво горящими змеиными глазами. - Я не мог с-спокойно с-смотреть на то, как ты купаеш-шься в моей ванне без меня, - тихо прошипел Кроули, за это время успевший оплести тело ангела, словно змея. - Я и не знал, что ты так любиш-шь... водные процедуры... я как-то вообще не думал, что ты любиш-шь ещё что-то, кроме своих книг. И блинчиков, конечно, как же без них. - Я... - тайное всегда становится явным, это было очевидная истина. Азирафаэль разумом понимал, что недолго ему пришлось бы хранить свой секрет. Хоть кто-нибудь да узнал бы. - Не смущайся, ангел, - Кроули продолжал шипеть, касаясь кончиком языка похолодевшей от страха кожи, - в этом нет ничего пос-стыдного. Принимать ванну - это не грех. Это всего лишь человеческая потребнос-сть. Такая же, как сон или утоление голода. - Смотря для кого... - выдавил ангел, окидывая взглядом обнажённое тело рыжего и понимая, что безбожно краснеет. - Теперь я понял, что это был за аромат... - Змий втянул носом воздух, и от этого по коже Азирафаэля побежали коварные мурашки, - это были твои гели для душ-ша... и как это я сразу не догадался? Горячий воздух вокруг тебя, ускользающ-щий аромат мёда и ш-шоколада... Я должен был догадаться... - Ты не догадывался, потому что я не давал повода, - неожиданно твёрдо произнёс Азирафаэль, - никто не должен был знать, насколько сильно мне нравится принимать ванну. Что это не просто обычное развлечение... - Ну, я узнал, - Кроули положил руки на грудь Азирафаэля и опёрся на них подбородком, - и что? - Я... не знаю... - блондин отвёл взгляд. - Ангел, посмотри на меня, - пришлось повернуться обратно и заглянуть в охряные омуты, разделённые чёрными узкими пропастями зрачков, - разве случилось бы что-то плохое, расскажи ты мне о своём увлечении раньше? Ты же знаеш-шь, я бы молчал как могила. Раз о нашем с тобой Соглаш-шении узнали только через две тысячи лет, думаешь, я бы рассказал хоть кому-нибудь о том, что ты любишь купаться в ванне? - Наверное, нет... - Тогда расскажи мне, что это для тебя значит... - Кроули, я не думаю, что... - Ангел... - это было произнесено с нажимом, и блондин сдался. - Ладно, я расскажу... - он перевёл дыхание, - но если я услышу хоть одну колкость в свою сторону, я замолчу навсегда. Для меня это очень... деликатная тема. Почти интимная.       Кроули сделал довольно странный жест, будто застёгивал молнию на своих губах, однако ангел понял его: Кроули обещает молчать. Ангел глубоко вздохнул, отчего лежащий на его груди демон немного приподнялся, и начал свой рассказ. Он ничего не утаил от него, рассказал даже о своих шалостях с язычниками, на что получил одобрительное хмыканье. Рассказал и о незабываемых впечатлениях во время первого дождя, и о своих бесчисленных походах в термы, бани и купальни, он даже рассказал во всех подробностях, с кем он ходил и как это было хорошо, что ему больше нравилось ходить с женщинами, ведь они могли помогать друг другу мыться, а тактильный контакт - это прекрасно, особенно во время купания. В какой-то момент Кроули, когда ангел начал рассказывать о деве Афине, натиравшей его тело маслами, почувствовал лёгкий укол ревности, но от комментариев благоразумно удержался, помня угрозу обетом молчания. И ангел продолжал говорить, рассказывать, как именно он придумал ванны, как подтолкнул людей делать ванны из металла, а после - из чугуна и акрила. Рассказал о том, что у него в лавке тоже были свои личные ванны и что он почти каждый день проводил ритуал очищения тела, просто потому что он очень любит воду. Именно поэтому Кроули не мог к нему попасть. Ангел не хотел, чтобы хоть кто-то узнал, не хотел осуждения, не хотел, чтобы его считали окончательно испорченным за то, что он поддался человеческим потребностям и опустился до уровня смертных. Но сейчас ему плевать, ведь они уже не принадлежат ни ангелам, ни демонам. Они просто люди со сверхспособностями. Как Антихрист, только немного слабее.       Кроули слушал блондина, затаив дыхание, и не смел его прервать, настолько интересно тот рассказывал. Казалось бы, обычная процедура, банальная человеческая потребность, а сколько в неё можно вложить смысла и любви, чтобы вознести её значение чуть ли не до Небес. Но ангел и не такое может, Кроули уже давно это знает. Едва Азирафаэль закончил и замолчал, переводя дыхание, демон, словно очнувшись, сфокусировал взгляд на сосредоточенном бледном лице. - Хочеш-шь, я тебя вымою? - внезапно спросил он, чувствуя, как грудная клетка ангела начала прерывисто подниматься и опускаться от неожиданного предложения. - Если тебе так нравится, когда тебя моют... я могу... с этим помочь. Если позволиш-шь... - Хочу, - с придыханием ответил ангел, заставляя внутреннюю кобру рыжего раскрыть капюшон и блаженно зашипеть.       Воодушевлённый согласием, Кроули сел на колени, благо, размеры ванны это прекрасно позволяли, выдавил немного геля на мочалку, подождал, пока Азирафаэль сядет поудобнее, а затем слегка нерешительно прикоснулся мочалкой к чужому телу. Постепенно, с каждым новым мазком его движения становились смелее, но, в то же время, оставались нежными, а мягкая и слегка смущённая улыбка ангела говорила о том, что он всё делает правильно.       Кроули подсел ближе, и ему пришлось слегка приобнять блондина, дабы достать до его спины. Пока мочалка елозила по чужой коже, второй рукой демон упирался в бледное плечо. Внезапно он почувствовал холодные пальцы на своей собственной спине и вздрогнул от неожиданности. Пальцы тут же убрались. - Нет, верни, - демон поразился своей из ниоткуда взявшейся несдержанности, - ангел, прошу, верни обратно... как было...       Азирафаэль повиновался и снова опустил руки на горячую демонскую кожу, слегка сдавливая её пальцами. Кроули сильнее сжал его плечо, чувствуя, как по всему телу проходит странная волна удовольствия. Волна устремилась вниз, к так называемому "главному органу любви", а демон отметил, что за всё своё существование такого он ни разу не испытывал во время своих бесконечных сексуальных похождений. Какой же он был глупец, что рассказывал обо всём ангелу, да ещё и во всех подробностях. Он совершенно не думал, что тому может быть неприятно это слушать.       Азирафаэль прекрасно видел возбуждение падшего и испытывал то же самое. Для него это не было чем-то постыдным или порочным, особенно сейчас. Никаких мук совести. Видимо, потому что Кроули был любим, и совсем неважно, демон он или ангел, или смертный. Он любим, и этого достаточно. - Напомни, как тебе больше нравится? - с придыханием спросил ангел, слегка отстраняя рыжего и глядя в его потемневшие глаза снизу-вверх. - Я сделаю так, как ты скажешь. - Может, пока не будем? - Кроули впервые почувствовал, что они делают что-то неправильное. - Тебе может достаться за это. Меня-то похвалят за соблазнение ангела, а ты падёшь... из-за меня... - Не говори глупостей. Даже если я и паду, ты в этом виноват точно не будешь. Ведь я сам соглашаюсь на это. Заметь, что ты меня даже не пытался искусить. По крайней мере, словами. А это не считается, - ангел замолчал, словно что-то обдумывал, - к тому же мы с тобой всё равно совсем скоро погибнем. Небеса и Ад не останутся в долгу за несостоявшийся Армагеддон. За это нам придётся заплатить своими жизнями. Так что давай сделаем это, пока у нас ещё есть время. Я хочу тебя. Даже если это будет наш первый и последний раз. - И кто ещё из нас ис-скуситель - демон прогнулся в пояснице, склонился и накрыл холодные ангельские губы своими, чувствуя, с какой отчаянной охотой ему отвечают.       Ангел и демон целовались так, словно у них и правда осталось всего несколько часов до неизбежной гибели. Их мокрые тела сплетались между собой в немыслимых позах, они просто поддавались животному инстинкту смертных, позволяя ему захватить их начала и делать всё, что только хочется. Никто из них ни в чём не отказывал себе и другому, выполнял всё, схватывая просьбы и возбуждённые мольбы на лету. Если бы до этого они не остановили Армагеддон, то смогли бы заниматься этим до самого утра и весь следующий день. А, может, и ещё дольше. Знаете ли, шеститысячелетний голод не так-то просто утолить одной конфеткой.       На рассвете они оба так и уснули во всё ещё горячей воде, окончательно потеряв все силы, как физические, так и духовные. То, что между ними произошло, невозможно было описать обычными людскими определениями. Это был не секс. Это был не половой акт. Это не было даже занятием любовью. Это было ещё нечто большее. Нечто возвышенное. Духовное соитие. Слияние сущностей. Пожалуй, это самые подходящие словосочетания.       За ними так и не пришли. Последнее пророчество Агнессы Псих не сбылось. Им не пришлось играть с огнём, а своё обличье с умом они выбрали уже давно. Этого оказалось достаточно, чтобы начальство попросту забыло о них. Хотя... возможно, тут и Антихрист приложил свою руку. Кто знает?