Воссоединение

Империя пала. Император погиб от рук Дарта Вейдера, повстанцы уничтожили новую Звезду Смерти... Уже скоро новое правительство прилетит сюда, чтобы навести свои порядки и отдать всех находящихся на базе под суд. Офицеры, что были глупее и отчаяннее, в приступе патриотизма призывали новобранцев не сдаваться на милость врагам и сражаться до последнего. То, что в этом уже нет особого смысла, их не волновало. Если только они не надеялись, что их талант спасёт то, что осталось от империи. Офицеры, что были умнее, спешили убраться с планеты как можно быстрее. Коди наблюдал за всем этим мельтешением с нескрываемым раздражением. Неужели и те, и другие искренне верили, что новое правительство забудет о них и их заслугах перед империей так легко? Республика, империя, теперь новое правительство, состоящее из бывших повстанцев… Менялась лишь обёртка. Он уже видел, как рушилась одна система и на её месте вырастала другая. Он сам принимал в этом активное участие, истребляя джедаев одного за другим, не говоря уже о сотнях людей, неугодных империи. Рекс когда-то пытался предупредить его о возможной опасности чипа, но Коди лишь отмахнулся. Он верил в Республику, и потому у него не было причин сомневаться в официальной причине гибели Файвза и Тапа. Расплата за эту веру была жестокой. События на Утапау изменили всё. Он хорошо помнил тот момент, когда отдавал приказ стрелять в генерала Кеноби. Тогда всё казалось естественным и правильным. Они были рождены, чтобы стать хорошими солдатами. А хорошие солдаты следуют приказам. Эта злосчастная фраза въелась в его сознание на многие годы, не позволяя задумываться о чём-либо, и фактически превращая его в послушного дроида. Великая Армия Республики незаметно вылиняла в штурмовой корпус. С его доспехов исчезла краска, а сам он вновь стал безликим номером. Они все оказались лишь послушными игрушками в руках императора, пушечным мясом, которое можно легко заменить и никто не заметит разницы. Подконтрольные чипу, они и сами не задумывались о том, кем они были когда-то, и что их ждало в будущем. Год за годом Коди сражался с врагами империи, теряя своих верных людей. Больше не обеременённый заботой о братьях, Коди использовал превосходные эффективные стратегии, которые стоили жизни многим его друзьям. Осознание случившегося пришло намного позже, годы спустя, когда чип наконец прекратил своё действие. На смену безразличию и отстранённости пришли одиночество и бесконечные ночные кошмары. Но больше некому было поддержать его в минуты, когда боль и отчаяние захлестывали его с головой, и хотелось выть от бессилия и злобы на самого себя. Рекс погиб на Мандалоре вместе с Асокой Тано, и Коди не хотелось думать, что он чувствовал, когда братья обратили свои бластеры против него. Коди догадывался, что, в отличие от него, Рекс удалил проклятый чип и потому стал свободен. Если это было так… Коди не хотел думать об этом. Это оказалось слишком больно. Грегор и Вульф исчезли где-то во Внешнем кольце и никогда не выходили на связь, сколько бы Коди не пытался связываться с ними. Коди не был уверен, что хотел бы знать причину. Империя не щадила никого, даже тех, кто привёл её к власти. Те немногие из его братьев, кто пережил войну клонов и истребление джедаев, давно рассеялись по Внешнему кольцу, больше не нужные системе, которой помогли подняться. Некоторым из них повезло больше, и теперь они служили под командованием Дарта Вейдера, сформировав новый пятьсот первый легион. По словам императора, Коди была дарована величайшая милость – тренировать новое поколение штурмовиков. Коди же порой казалось, что сумасшествие или смерть это намного милосерднее. Он презирал новое поколение штурмовиков. Они не были клонами. Их не выращивали для войны и не тренировали на пределе возможностей с самого детства. У них были семьи и жизнь вне базы , они вступали в армию с определёнными целями и они могли покинуть её, если бы того захотели — и этим воякам ещё и платили бы пенсии. Не то что клонам, выброшенным, как мусор, на улицы Корусанта. В далёком прошлом, когда он приходил в столовую, он видел множество знакомых лиц своих братьев. Они всегда были приветливы, и он мог сесть за один стол с друзьями и обсудить всё, что накипело на душе. Он нигде больше не ощущал того единства, что он чувствовал, находясь среди братьев. Большую часть своей жизни он прожил вместе со братьями, деля с ними одну внешность, рационы и трудные дни бесконечных сражений. Они всегда были большой семьёй, где никто никогда не одинок и всегда может найти сочувствие и поддержку в трудную минуту. Несмотря на то, что они были рождены, чтобы стать расходным материалом, безликой массой, которая должна сражаться на благо республики, клоны создали свой собственный мир со множеством традиций и особенностей. Они уже не могли считаться обычными номерами, они давно стали личностями, каждый со своими привычками и особенностями, со своими уникальными татуировками и шрамами, с краской на доспехах, сплетающейся в неповторимых узорах или, наоборот, в узорах, характерных для всего батальона… А главное — они отринули номера и дали себе настоящие имена, которые защищали даже перед лицом смерти. Они придумали свой собственный язык, который изменялся от пополнения к пополнению. Бойл и Ваксер были лучшими в общении с блестящими, и те быстро привыкали к службе в двести двенадцатом. Ваксеру повезло, что он не дожил до того времени, когда клоны вернулись на Рилот, чтобы установить новый порядок. Ему повезло, что он не помогал Бойлу и остальным расстреливать повстанцев. Смог бы он не сойти с ума, когда осознал бы, что среди погибших от его рук могла быть малышка Нума? Или бы он погиб вместе с Бойлом, оказавшись в засаде, устроенной Чамом Синдуллой? Коди не хотел об этом думать, но каждый раз, когда он невольно смотрел на себя в зеркало, он не мог не вспоминать то, что потерял когда-то. Империя доверила ему обучать новобранцев. Он — лучший из лучших, он мог передать много полезных знаний новому поколению штурмовиков. Безликая армия, несущая гибель всем, кто неугоден империи — именно этим ночным кошмаром должны были стать штурмовики. Но Коди видел их слабости и низкий потенциал. Как из заранее негодного материала он мог воспитать идеальных солдат? Штурмовики не были его братьями. Они не смогли стать даже теми, кому он мог доверить свою спину. Коди презирал их, не переставая сравнивать с солдатами-клонами. Клоны никогда бы не допустили таких глупых ошибок на полигонах, клоны бы не бросили братьев на поле боя, клоны всегда едины. Это презрение было взаимным. Коди отлично знал, как относились к нему подчинённые. Некоторые офицеры открыто удивлялись, почему такой пережиток прошлого, как он, до сих пор служит. В чём-то они были правы. Но Коди не собирался доставлять им удовольствие своим увольнением. Правда крылась в том, что он не представлял, чем бы он мог заняться вне армии. Он воевал всю свою жизнь и теперь был бесконечно старым и слишком сломленным, чтобы менять что-то в своей жизни. Где-то в глубине души он надеялся на смертный приговор, который освободит его от необходимости продолжать жить воспоминаниями. Если бы только повстанцы атаковали их базу… Умереть в бою намного почётнее, чем быть казнённым людьми, которые презирали клонов и ничего не знали об их тяжёлой судьбе. Он слишком устал, чтобы бороться, и был слишком горд, чтобы сделать один выстрел, который бы освободил его от ненавистной службы. — И долго вы ещё собираетесь вести себя как напуганные гунганы? — раздражённо поинтересовался Коди, устав наблюдать за всеобщим балаганом. Новобранцы, которые столпились недалеко от штаба, обернулись к нему. На их лицах застыло странное напряжённое выражение. В последние несколько дней он часто видел этот взгляд на лицах всех, кого он встречал. Они ждали от него какого-то особенного поведения? — Лейтенант Джем приказал ждать дальнейших распоряжений, — отрапортовал самый смелый из них. Кажется товарищи называли его Пятьсот Первый. Коди уже давно перестал утруждать себя запоминанием номеров новобранцев. — Дальнейших распоряжений? Он что, научился связываться с призраком императора или надеется на милость нового правительства? Безмозглый идиот. Если вы не захотели драпать отсюда вместе с остальными, то займитесь делом и охраняйте периметр базы! Как только появится корабль повстанцев… — В этом нет нужды, коммандер, — самодовольно улыбнулся лейтенант Джем, покидая штаб. Он мог похвастаться некоторой компетентностью, но всё это терялось на фоне непомерной гордыни. По мнению Коди, он не продержался бы на поле боя и дня. — Если честно, то я предполагал, что вы решите оказать сопротивление. Но я вас не виню, коммандер. Это часть вашей природы. Насколько мне известно, у клонов преданность заложена на генетическом уровне и потому вы не сможете предать, даже если захотите. Разве я не прав? Именно поэтому все смотрели на него с таким напряжённым выражением? Они считали, что в его голове вновь что-то щёлкнет и он будет сражаться с повстанцами как послушная машина, которая не может не следовать программе? Коди был рад, что его лицо в данный момент скрывал шлем. Это не первый раз, когда его сравнивали с мясным дроидом и, возможно, не последний. Империя отлично постаралась, и теперь никто не воспринимал клона иначе, чем послушную ей бесчеловечную машину. Коди сжал кулаки, заставляя себя не двигаться. Он не собирался давать Джему то, что он хотел, и чего в тайне желали увидеть новобранцы. Все находящиеся здесь— болваны , которые не выжили бы и дня в реальном сражении. Этот батальон не стоил и десятка клонов Великой армии Республики. А потому не стоило опускаться на их уровень. — Мы решили, что будет разумнее сдаться без сопротивления, — продолжил Джем, не дождавшись его ответа. — С нами уже связалось руководство повстанцев и сообщило, что если мы не окажем сопротивления, суд будет к нам снисходителен. Они уже летят сюда вместе с тем самым джедаем, о котором ходило столько слухов. Поэтому, я думаю, вы меня поймёте, коммандер, никто из нас не хочет ненужных осечек. Я, как будущий представитель нашей базы перед повстанцами, отстраняю вас от командования. И до решения всех вопросов с джедаем вы будете помещены на гауптвахту. Будет очень нехорошо, если вы вспомните славное прошлое и решите застрелить его. Но знаете, я нахожу кое-что весьма ироничным. Теперь судьба клона будет зависеть от милости джедая. И вряд ли он будет милостив, когда узнает, что вы были одним из первых, кто открыл огонь по джедаям! Коди не выдержал. Чем это дерьмо банты могло быть лучше его? Только своим происхождением и наличием семьи? Тем, что ему было куда уйти, если бы он захотел бросить службу? Джем ничего не представлял из себя как солдат, и Джа Джа Бинкс казался на его фоне великим мудрецом. Коди не думал, что ещё сможет ненавидеть кого-то с такой яростью. Вероятно, Джем добивался этого нарочно, чтобы после иметь возможность отправить Коди под замок в наручниках. Но Коди был доволен, что он смог перед этим разбить ему нос. Новобранцы сумели оттащить Коди от Джема, и кто-то защёлкнул наручники на его запястьях. — На твоём месте я бы не радовался, лейтенант, — яростно выплюнул Коди. — Вряд ли новому правительству захочется иметь под боком такое неквалифицированное дерьмо банты как ты. Что касается меня и джедая, то так тому и быть. Такому, как ты, не понять всего, что связывало клонов с джедаями когда-то давно. — Это ниже моего достоинства, — интересоваться жизнью каких-то там клонов и, тем более, когда-то подохших джедаев, — зло процедил Джем, поправляя воротничок на своей форме и осторожно трогая нос. — Увести его!

***

Дорога до камеры прошла в молчании. Новобранцы только переглядывались, но не решались что-либо сказать. Возможно, они радовались тому, что избавились от него, но Коди было всё равно. Гауптвахта — не так уж плохо, на ней не нужно ни с кем общаться.Если Скайуокер действительно захочет отомстить, то это его право. Ярость вновь уступила место безразличию. Когда за ним закрылась дверь камеры, Коди сел на нары и закрыл лицо руками. О Люке Скайуокере ходили разные слухи, и каждый из них был один фантастичнее другого. Никто из тех людей, что распускали эти сплетни, никогда в жизни не видел настоящего джедая, и потому приписывал им такие способности, каким бы позавидовал бы сам Оби-Ван Кеноби. Думать о бывшем генерале Коди сейчас хотелось меньше всего, но в последнее время он снился ему всё чаще. Он вновь высаживался на Утапау и вновь стрелял, но вместо того чтобы упасть, Кеноби оказывался рядом с ним. Но он был не тем молодым мужчиной, каким его запомнил Коди, а стариком с таким же потухшим взглядом, как у него. Генерал что-то говорил, но Коди никогда не мог наутро вспомнить,что именно. Да и был ли в этом хоть какой-то смысл? Мёртвые должны оставаться мертвецами. Сознание часто играло с ним в жестокие игры. «Может быть, вы снились мне потому, что я скоро должен буду присоединиться к вам? Я прав, генерал?» Коди достал из кармана старое и уже давно плохо отображающееся голофото. Единственная вещь, что осталась с ним после долгих лет пребывания во тьме. На этом фото были молодые Коди, Рекс, Файвз и Эхо. Счастливые, насколько это было возможно в условиях войны, полные надежд и веры в Республику. Файвз был первым, кто узнал истину. Могло ли что-нибудь измениться, если бы Скайуокер поверил бы ему тогда?.. А если бы Коди поверил Рексу и вытащил злосчастный чип? Изменилось бы хоть что-нибудь или Коди погиб бы от рук своих братьев, как погиб Рекс? Слишком много «если бы» возникало каждый раз, когда он смотрел на это фото. «Подождите ещё немного. Скоро я присоединюсь к вам» Коди лёг на нары и закрыл глаза. Он представил себе Рекса и Файвза — как он расскажет им обо всём, что произошло, и как попросит прощения у Рекса за то, что не верил ему. Он снова сможет выпить с Бойлом и Ваксером, послушать рассказы о Нуме, независимо от того, выжила ли она в том ужасе, что творился на Рилоте, или же нет. У них хватило бы упорства найти её на той стороне. Он перескажет Эхо те книги, что он успел прочитать, и они вместе обсудят различия в уставах Великой армии Республики и корпуса штурмовиков. Конечно, сравнение окажется не в пользу последних. Он больше не будет одинок и полон сожалений. Возможно, однажды он даже отважится найти Оби-Вана, чтобы попросить у него прощения… Ему вновь снился тот проклятый кошмар. Он снова был почти что дроидом, не отдающим себе отчёта в том, что он делал. Его сознание застряло где-то глубоко в голове и бессильно наблюдало за всем, что происходит. — Коди! Он почти забыл своё настоящее имя. Уже не было никого, кто бы мог называть его по имени. Он убил их сам или же это сделал кто-то из его братьев. От него остался лишь обезличенный номер, и порой Коди казалось, что так было гораздо лучше. — Коди! Коди знал этот голос. Неужели генерал Кеноби ещё что-то ждал от него? Неужели не мог оставить его в покое даже во сне? Коди с облегчением понял, что вновь может контролировать своё тело. — Коди… Коди обернулся, узнав этот голос. Оби-Ван почему-то был гораздо старше, чем в день своей смерти. Он стоял неподалёку и сочувственно смотрел на Коди. Чувство вины сдавило сердце с новой силой. — Вы мертвы, сэр. Оставьте меня наконец в покое! — Коди сжал кулаки и с трудом заставлял себя не отводить взгляд. Если он это сделает, будет только хуже. — Ты не виновен в моей смерти, Коди, — тихо произнёс он, медленно приближаясь к нему. — Я уже не раз говорил тебе об этом. — Вы действительно думаете, что я запоминаю свои сны? — усмехнулся Коди, чувствуя, как дрожит. Он устал. Бесконечно устал от тяжести вины, которая давила на него за всё то, что он совершил, не контролируя себя. Он убил слишком много невинных людей. Многих из них он когда-то знал лично и многие из них были его друзьями! — Но не волнуйтесь об этом. Скоро у нас будет много времени, чтобы поговорить об этом. Взгляд Кеноби стал ещё более сочувствующим. — Люк очень удивится, когда узнает, что ты о нём думаешь. К сожалению, у меня слишком мало времени, чтобы переубедить тебя, — тяжело вздохнул Кеноби и положил руку на плечо Коди. — Но ты прав. У нас ещё будет время, чтобы поговорить об этом. Но не так, как ты думаешь. Скоро всё изменится. Ты не одинок. Коди открыл глаза и зло выругался на тех идиотов, которые не могли открыть замок с первого раза. Он плохо помнил, что ему снилось, но почему-то казалось, что это действительно важно. «Что же это было?» — Коммандер! Повстанцы прибыли! — отрапортовал Пятьсот Пятый. — И что с того? — проворчал Коди. Из новой партии новобранцев этот был одним из самых раздражающих. Он часто проявлял ненужное любопытство и эмоциональность. Он любил читать и перечитывать устав, и надеялся когда-нибудь подняться по карьерной лестнице как можно выше. Наивный идиот, который из-за своей криворукости мог попасть в цель только благодаря большой удаче. — Лейтенант Джем выразился предельно ясно: я отстранён от службы. Мои настройки могут заставить меня сражаться с джедаем, не забыл? — зло проворчал он, вспоминая недавнюю потасовку. — Так это правда? — не удержался Пятьсот Пятый. К чему это праздное любопытство? — Ты так и не ответил на мой первый вопрос, боец, — устало произнёс Коди. Ему совершенно не хотелось вступать в дискуссию и тем более просвещать любопытных. Будет уже достаточно того, что ему придётся общаться с сыном генерала Скайуокера. — Джедай просил привести вас! Как только ему предоставили список всех тех, кто есть на базе, он сразу заинтересовался вами. «Сам, конечно. Явно Джем постарался, желая отомстить за разбитый нос. Лучше не затягивать с этим» Коди вздохнул и вышел из карцера, оставив шлем на кровати. Он больше не собирался надевать его. Пятьсот Пятый последовал за Коди. — Сэр, могу я задать вам вопрос? Как это — служить под командованием джедая? — Дам тебе один совет, боец, — Коди хмуро посмотрел на него. — Если новое правительство решит помиловать тебя и оставить на службе… Не открывай свой рот перед старшим по званию раньше, чем тебе разрешат говорить. Или ты рассчитываешь, что будешь служить под командованием джедая? Коди вновь чувствовал раздражение. Зачем было задавать подобные вопросы сейчас? Он правда надеялся на то, что Коди будет рассказывать ему о своей жизни? Галактика ничего не потеряет от смерти клона. Наоборот, она забудет о нём и его братьях очень быстро, почти не оставив правдивых историй. Пятьсот Пятый не был тем, кому бы Коди мог доверить хранение памяти о клонах Джанго Фетта. — Мне очень жаль, коммандер, но у меня нет выбора, — Коди замер, почувствовав спиной угрозу. Пятьсот Пятый целился в него из бластера. —Лейтенант Джем приказал устранить вас раньше, чем вы встретитесь с джедаем. Мы не можем рисковать. У вас нет никого, кто бы мог вас оплакать, но у нас всех есть семьи. Если вы нападёте на джедая, он может решить, что это ловушка и тогда мы можем лишиться головы вместе с вами. «Идиоты. Они правда рассчитывают, что это поможет? Нет. Скорее Джем решил избавиться от меня в отместку за сломанный нос и задетое самолюбие, прикрываясь высокими целями. Такой мусор, как Джем, вполне способен на это…» Однако в чём-то Пятьсот Пятый прав. Коди уже нечего терять, и нет смысла продолжать эту никчёмную жизнь. Какая разница, что это будет – меч или выстрел из бластера? Его давно ждали на той стороне. — Тогда не медли, салага. Соверши этот героический поступок, получи одобрение джедая и беги жаловаться мамочке на несправедливость бытия. Людям вроде тебя никогда не понять, каково это — видеть в зеркале лицо, которое делил с множеством своих братьев долгие годы. Они были настоящими воинами, не то что вы, бесполезный биоматериал! Они сражались и умирали, чтобы такие криворукие идиоты, как ты, могли сейчас изображать из себя великих воинов! — Что ж, сэр, я помогу вам увидеть ваших великих братьев! — прорычал в ответ Пятьсот Пятый, готовый нажать на курок. Коди закрыл глаза, смиряясь со своей участью. Предателя предал собственный подчинённый. Это будет достойная смерть для такого, как он. Он ждал выстрела, но этого не произошло. Вместо этого он услышал характерные звуки оглушения и падения тела. Коди успел открыть глаза как раз вовремя, чтобы увидеть как Пятьсот Пятый с грохотом упал на пол, уронив свой бластер. Коди обернулся, чтобы увидеть своего нежданного спасителя, и на мгновение забыл, как дышать. Это был Рекс. В отличие от себя на голофото, он постарел также, как и Коди, но, в отличии от него, отрастил пышную бороду и облысел. На нём была зелёная униформа повстанцев, но на руках сохранились наручи старых доспехов, окрашенных в цвета пятьсот первого легиона. Он стоял с бластером в руках и смотрел на Коди, будто не веря в то, что человек в доспехах штурмовика и с потухшим взглядом оказался его братом, с которым они часто придумывали тысячи способов, как вывести их генералов из себя. На лице Рекса читалась целая гамма эмоций: от радости встречи до боли от осознания, что ещё немного, и они могли больше никогда не увидеться. — Привет, брат. — Привет, Рекс, — произнёс в ответ Коди, не зная, следовало ли ему радоваться этой встрече или злиться на Рекса за то, что столько лет заставил его оплакивать свою смерть. — Где крифф тебя носил все эти годы?! — Коди… Коди почти забыл это имя. К тому моменту, когда клоны получили свободу, не осталось никого, кто бы мог называть его по имени. Он радовался, что именно Рекс напомнил ему о том, кем он был когда-то. Рекс подошёл ближе и прижал лоб Коди к своему, приобнимая его за шею. В этом простом жесте было всё то, чего он был лишён все эти годы. Тепло и забота. Он больше не одинок. Рекс будет рядом с ним и вряд ли позволит своему джедаю тронуть его. — Крифф, я почти опоздал… Неужели ты достал этого беднягу цитированием устава? — Скорее достал своим существованием одно дерьмо банты. — Надо будет не забыть о нём потом, — мрачно усмехнулся Рекс. — Дерьмо банты должно знать своё место. Но к этому мы вернёмся позже. Сейчас есть более важные дела. Идём, брат, нужно извлечь из тебя эту криффову дрянь. — Боишься за нового Скайуокера? — Скорее не хочу, чтобы ты проходил через это ещё раз. В худшем случае оно убьёт тебя, начав разрушаться. Пару мгновений они шли молча. Коди был готов поспорить, что Рекс сейчас думал о Файвзе. — Я… должен был тебя послушать тогда, — тяжело вздохнул Коди. — Может быть, всё сложилось бы немного иначе… Кстати, — он искоса взглянул на Рекса, — ты мог бы и дать мне знать, что ты не погиб. — Прости. Я боялся… — Рекс с болью посмотрел на него. — После событий на Мандалоре… Вульф рассказывал, что ты остался на службе империи, и я боялся... — Не продолжай, я понимаю. Я и сам не хотел бы видеть себя в то время… Коди пожалел, что начал этот разговор. Не стоило говорить об этом сейчас. Эта тема была болезненной для них обоих. Если бы Рекс дал ему знать о том, что выжил, об этом узнала бы империя. И только Сила ведает, чем всё могло закончиться. Сменить тему? Но ничего умнее сейчас не приходило в голову. Ему просто хотелось насладиться обществом старого друга. Им было о чём помолчать вместе. — Знаешь, как только империя пала, я сразу стал искать тебя, — вновь заговорил Рекс. — Я верил, что ты жив, и не хотел сдаваться, пока не найду тебя. Имперские данные и генерал Кеноби здорово помогли нам, а сообщение с Камино оказалось как раз кстати. Как видишь, я подоспел как раз вовремя. Коди остановился, как будто налетев на невидимую стену, и с недоверием посмотрел на Рекса. — Крифф, что за чушь ты несёшь? Генерал Кеноби мёртв! Я сам отдал приказ. По лицу Рекса пробежала странная тень. Он тоже остановился и положил руку на плечо Коди. На его лице вновь читалась грусть. — Всё несколько сложнее, чем тебе кажется. Генерал Кеноби мёртв, но убил его не ты, а Дарт Вейдер несколько лет назад. Это долгая история, и я обязательно расскажу её тебе, но немного позже. Но если коротко, то генерал Кеноби смог обмануть смерть. Джедаи умеют такое, что нам понять не под силу, — усмехнулся Рекс и почесал затылок. — Если не вдаваться в тонкости, то генерал Кеноби существует в виде бесплотного духа силы. И только джедай может увидеть его. Скайуокер расскажет тебе больше, если захочешь. Он очень хотел встретиться и поговорить с тобой. Коди промолчал, обдумывая услышанное. Если слова Рекса были правдой, то выходит, что те сны были вовсе не снами? Генерал Кеноби каким-то образом пытался связаться с ним, несмотря на то, что произошло на Утапау? На его месте Коди не искал бы встречи с тем, кто мог стать причиной его гибели. Но джедаи всегда отличались нестандартным поведением, особенно генерал Кеноби. Почему же тогда он никогда не запоминал того, что Кеноби говорил ему во снах? «Возможно, стоит спросить у Скайуокера…» Коди заставил себя забыть обо всех назревших вопросах, когда они остановились у дверей медицинского отсека. Здесь закончится его путь как штурмовика, и Коди не испытывал сожалений по этому поводу. Он взглянул на Рекса. — Если ты вновь исчезнешь, когда я приду в себя, я тебя не прощу. — Не волнуйся, я останусь рядом с тобой, брат, — улыбнулся Рекс, наблюдая, как Коди ложится на стол. — А потом мы найдём тебе другую одежду взамен этого хлама. Коди впервые за много лет смог рассмеяться. Рекс не обманул его ожиданий. Он знал, что Рексу не понравится тот мусор, что империя гордо называла доспехами. Доспехи клонов спасали их от шальных попаданий множество раз, но стоило выстрелить в штурмовика и поминай как звали. Если было кому поминать, конечно. — Я надеюсь на тебя, брат, — дроид вколол ему что-то, и Коди почувствовал, как засыпает. У них ещё будет время обсудить все недостатки доспехов штурмовиков и поговорить о прошлом. Возможно, он даже попросит мальчишку Скайуокера рассказать о том, как он встретился с генералом Кеноби. Но всё это — потом. А сейчас он избавится от проклятого чипа и наконец-то станет свободным от империи и прошлого. Он вновь станет клоном-коммандером Коди и, если потребуется,вновь встанет плечом к плечу с Рексом, как и много лет назад. Он больше никогда не будет одинок.