Смерть Нэнси

— Тебе не следует так много пить, — сказала я Нэнси, когда она вторично за последние десять минут потянулась к бутылке. — Знаю, но остановиться не в силах, — пробормотала она невнятным языком. — Я выпью этот стакан и не надо меня останавливать. — Нэнси поднесла ободок стакана ко рту и запрокинула голову, осушая содержимое. — А этот, — она опять взяла бутылку за горло, — я выпью позже. — Пара капель алкоголя пролилась на поверхность стола. Бармен за стойкой перестал протирать стойку и взглянул на нас. — Мне будет достаточно этого до десяти вечера, — заверила меня Нэнси. — Спешить некуда, а подстраховаться не будет излишне. Как знать, может из моей головы вылетит мой стакан. Что тогда делать? — Не пить для разнообразия, — забрала я бутылку у неё. — Легче умереть. — Нэнси окинула взглядом содержимое своего стакана. — Да, это единственное, что может случиться со сной. Смерть. Она выглядела помято, словно в час пик проехала в маршрутке. Я не узнавала свою давнюю подругу: её глаза были пусты, словно она смотрела вовнутрь, но не на меня. Мы с ней учились в одной школе. Сейчас Нэнси было около двадцати с лишним лет. Я переехала на улицу Вязов, когда мне исполнилось восемь и меня перевели в местную школу. Можно сказать, что я знакома с Нэнси со второго класса. — Знаешь, Джулия, — сказала она. — Ты всегда была моей лучшей подругой. Если я немного глотну этот напиток, — она кивнула на полупустую бутыль, — то мне будет легче поведать тебе всё с самого начала. — А без спиртного никак? — съязвила я. — Никак. — Нэнси тяжело выдохнула. — Алкоголь меня бодрит. — Почему? Ты не спишь ночами? Нэнси наполнила стакан до края и выпила одним залпом, через стол посмотрев на меня. Глаза её стали мне знакомы, лицо заметно оживилось. — Ты не поверишь мне, Джулия, — произнесла она. — Мне никто не верит. Одного моего школьного друга отправили в дурдом, когда с ним случилось то же, что и со мной. — Она замолчала, затем внезапно спросила: — Ты спокойно спишь ночами? — Да, редко когда страдаю бессонницей. — А я не сплю ночами, — спокойно сказала она. — Он приходит. — Видимо, с тебя хватит алкоголя, родная. — Вот и нет! — Нэнси встрепенулась на стуле. — Я пью уже несколько месяцев и не сплю. Для меня алкоголь — это антисон. Если я засну, то уже не проснусь… — Нэнси уронила голову на руки, замерла. Резко дёрнувшись, она опять сгребла горло бутылки. — Этого мало. Надо добавить, — обречённо оповестила она, плеснув себе очередную порцию. Алкоголь внезапно отрезвил её, Нэнси выпрямилась на стуле. — Помнишь историю о Фредди Крюгере, Джулия? Я знала эту байку из детских страшилок. Однажды на улице Вязов проживал один ужасный мальчик по имени Фредди, рождённый от Аманды Крюгер, которую изнасиловали в тюрьме. Она забеременела и на свет появился её сын, Фредди. Поговаривали, что он был странным пацаном, замкнутым, необщительным. Он вырос на улице Вязов, а после стал убийцей. Якобы, в нём проснулись гены насильников и он начал убивать. Его заманили в кательню и там заживо сожгли. С тех пор на улице Вязов стало тихо, но некоторые утверждают, что Фредди Крюгер до сих пор жив. Я не верю в это. По крайней мере, я с ним не сталкивалась. — Многие думают, что он мёртв, — сказала Нэнси. — Это не так. Крюгер жив. Я знаю. Он приходит ко мне по ночам и пытается убить. Его рука облачена в перчатку со стальными лезвиями. Их лязг я слышу по ночам, если засыпаю. Мне нельзя спать. Если я засну, то не проснусь. Он гоняется за мной в снах. Он убил уже нескольких моих друзей. Это было ужасно… Я родилась на улице Вязов. Поначалу кошмаров не было. Когда я стала подростком, он стал приходить ко мне в снах. Я боялась. Мне никто не верил. Потом стали умирать мои друзья один за другим необычной смертью. Они все погибли в снах. Уснули и не проснулись. Мне удалось выжить тогда. Иногда кажется, что это случилось вчера. Я до сих пор слышу крики о помощи своих друзей, жуткий смех Крюгера… В своих снах я всегда появлялась в заброшенном доме, где проживали до меня. Я видела маленьких детей, прыгающих кто на скакалке, кто в классики; некоторые играли в мяч. Они грустно смотрели на меня, произнося одну и ту же считалку про Фредди. Раз, два — Фредди заберёт тебя. Три, четыре — запирайте дверь в квартире. Пять, шесть — Фредди всех вас хочет съесть. Семь, восемь — запирайте двери ночью. Девять, десять — Фредди вас на ножах повесит. Он выглядел ужасно. Его обгоревшее лицо скрывала тёмная шляпа. Его глаза хищно смотрели на меня. Он был одет в тёмные штаны и полосатый свитер. Одну руку всегда держал за спиной. А когда вынимал её, то я видела изогнутые длинные лезвия, которыми он протыкал своих жертв. — Нэнси допила бутылку и схватила следующую. Наполнив стаканы, она вцепилась в свой, будто намерилась раздавить его. После пары неудачных попыток ободок стакана встретился с её губами и она осушила его за миг. Я ни разу в жизни не видела, чтобы человек так много пил. Нэнси опять заговорила: — Фредди хотел меня убить. Это была его месть за то, что мои родители в юности сделали с ним. Теперь он отыгрывался на нас, детях наших родителей. Один мой школьный друг сообщил мне, что я не должна спать, иначе умру. Его положили в дурдом, где позже он скончался при странных обстоятельствах. Врачи сказали, что это самоубийство, но я знаю, что это не так. Его забрал Крюгер. Он добрался до него в дурдоме и убил там во сне. — Этого не может быть, — произнесла я. — Нет, это может быть. — Нэнси закрыла глаза и зевнула. Встрепенувшись, она опять сгребла бутыль. — Я сумела покончить с ним навсегда. Найдя его останки, я уничтожила их. Я думала, что всё закончилось, но он воскрес. Я опять потеряла покой. Он снова преследует меня ночами. — Голос Нэнси охрип. Она замедлилась и онемела. — Я не сплю. Я знаю, что в снах я уязвимее, чем в реальности. А он сильнее меня. Мне иногда кажется, что Крюгер бессмертен. Его трудно одолеть. Слабому с ним не справиться. — Нэнси отодвинула стакан. Широко раскрытыми глазами она уставилась за моё плечо. — Он не отстанет, пока не добъёт меня. Как мне хочется думать, что это сон. Вот сейчас я проснусь и ничего этого нет. Если бы… Крюгер забрал всех с улицы Вязов. Осталась только я. — Нэнси неторопливо встала из-за стола; на её шее учащённо билась вена. — Осталась я одна. Я с ним один на один. Это не жизнь, а мука. Я устала от этого. Я хочу покончить со всем этим. Иначе я сойду с ума! — Нэнси вынула из сумочки пистолет и бросила оружие мне. — Пристрели меня! — приказала она, смотря в мои глаза. Я вспотела. Нэнси всхлипнула и упала на пол. Алкоголь свалил её. Я приклала руку к её груди, едва различая удары сердца. Я позвонила в больницу, вернулась и перетащила Нэнси на диванчик. Я девушка не хрупкая, поэтому легко переложила подругу. Вспомнила её слова о ночных кошмарах. Да, сейчас её и из пушки не разбудишь. Поспать ей не помешает. Хоть протрезвеет. Той же ночью я уехала из города. Я собиралась вернуться следующим днём, но не решилась так сделать. А вчера мне пришло письмо от одного знакомого Нэнси. Он написал, что две недели назад Нэнси умерла в дурдоме. Стены её палаты были вымазаны кровью, но явной борьбы не видать. Врачи решили, что Нэнси покончила с собой, разбиваясь в кровь о стены больничной палаты. Пациенты сообщили, что слышали крики о помощи из её палаты. Говорят, она стучалась в запертую дверь, моля, чтобы её выпустили. Следов того, что её убили, не найдено. В палате Нэнси была одна. Вот до чего доводит сумасшествие.