волнами

волны бились о скалы. брызги почти долетали до вельзевул, и если бы не небольшое демоническое чудо, её уже давно можно было бы выжимать. вельзевул нравилось море. оно было тёмное, холодное, глубокое, а при всей своей подвижности – потрясающе мёртвое. давным-давно, когда люди ещё складывали головы на жертвенный алтарь во имя вельзевул, она часто проводила время на дне морей. сила тогда била через край её слабого человеческого тела. так же, как волны выплескивалась из берегов холодных морей. за дымкой воспоминаний о тех давних временах вельзевул не сразу почувствовала неожиданное тепло, упавшее на её плечи. плед был колючий, пах терпким одеколоном и горьковатым кофе, который пролили на него вчерашним вечером. приземлившийся рядом кроули был на удивление тихим и молчаливым. хотя тёплый плед на худых плечах вельзевул сказал за него гораздо больше, чем было бы нужно. вельзевул не понимала, почему этот глупый демон продолжал упрямо вылавливать её среди смертных и вытаскивал сюда, к холодным морям шотландии. она не питала особых надежд на его счёт. несмотря на общее мнение кроули обо всех обитателях ада, вельзевул не была глупа. на свой скромный взгляд она была даже умнее многих. поэтому заметить шашни кроули с этим белокрылым херувимом труда для неё не составило. это и не давало вельзевул покоя. зачем кроули так упрямо бьётся об её равнодушие, если самому ему есть дело только до одного существа во всей вселенной – и существо это сейчас очевидно обитало где-то в англии, а сам кроули сидел рядом с ней. когда все их общение сходилось к одним лишь редким встречам под покровом ночи, вельзевул было проще. кроули никогда ничего не стыдился и брезгливым его назвать было трудно. вельзевул нравился его длинный язык, когда он не болтал им слишком много. а ещё ей нравилась его костлявая задница, но об этом кроули и сам был прекрасно осведомлен. секс с кроули был потрясающе грязным и восхитительно грубым. а самое главное – не выходил за рамки общей субординации. но их вечера под одним пледом, посиделки на холодных морских камнях, разговоры ни о чем – еще как выходили. иногда, во время таких полупьяных разговоров ни о чем и в то же время о многом, они могли начать вспоминать. обычно говорил кроули, рассказывал о людях и их удачных и не очень достижениях, но в такие моменты слова обоим давались с трудом. вельзевул не знала кроули до падения. архангелы тогда были заняты другими делами. создавали вселенную, раздавали команды. вельзевул же была частью той свиты, что окружала Её. забавно, но лишь с кроули она могла признать, что скучает. скучает по тому теплу, которым Она их одаривала. (лишь со временем вельзевул поняла, что именно так ощущалась любовь) вельзевул знала, что кроули её не поймёт, в конце концов любовь, окрашенную благодатью, он ощущал и сейчас, но и тут он её удивил. кроули тосковал по звёздам. конечно, он видел их еженочно и при большом желании мог даже подняться к ним, но кроули тосковал по тому ощущению, когда небесное тело огромной силы и преисполненное величия, становилось живым в его руках. вельзевул считала, что звезды ещё более мертвы, чем все они, но промолчала тогда. творцу лучше знать, есть ли жизнь в его творении. оказывается, они оба тосковали по благодати. по той силе, внутренней и надёжной, которая переполняла их наравне с любовью Господней. сила, которая горела внутри, тлела и шаела, но от которой никогда не было дыма. иронично, что после падения от них так и разило пожарищем. кроули умело маскировал запах гари и дыма многочисленными лосьонами и одеколоном. мажор. вельзевул же брезговала этими людскими изобретениями, к чему бы. на землю она выбиралась катастрофически редко для того, чтобы всерьёз задумываться о своём облике, а в аду красоваться было не перед кем. это у кроули был смысл скрывать свои особенности. ей же не перед кем было стыдиться своего падения. обычно такие мысли, такие разговоры вышибали из вельзевул всякое желание оставаться на земле больше нужного. а это означало, что их странный недо-отпуск с кроули подходил к концу. каждый раз, уходя из этого замшелого домика, больше похоже на их общую с кроули конуру, вельзевул не знала, вернётся ли сюда вновь. сидя на этом набившем оскомину троне и зачитывая смертный приговор, который почему-то совсем не приносил должного удовлетворения, вельзевул впервые за долгое время ощущала что-то вроде беспомощности. она совсем не хотела этому желтоглазому идиоту зла, как бы абсурдно это не звучало. почему то до безумия хотелось какого-то чуда. глупого, ангельского, демонического – не важно. чтобы каким нибудь волшебным образом можно было снова вернуться в их с кроули домик и пролежать суток трое с ним в обнимку. пожалуйста, всевышний, если ты еще слышишь своих неудавшихся детей – помоги ему. пусть даже он больше не посмотрит в её, вельзевул, сторону, пусть улетит со своим ангелом. да хоть на ту же луну, кроули её любил. он вообще космос любил. вельзевул понятия не имела, почему именно сейчас ей вспомнился космос. кроули, глупый и восторженный, когда дело касалось его творений, так часто ей о нём рассказывал. о своём ангеле он почти не говорил, но вельзевул отчего-то знала, что о нем он бы говорил ей так же. с восхищённым блеском в глазах. вельзевул на самом деле хорошо разграничивала то, что кроули дозволял ей, и то, что он дозволял ангелу. ей не хотелось его восхищения, она довольствовалась его пониманием. только вот сейчас, когда в воздухе витала безысходность и какое-то неестественное напряжение, кроули вряд ли её понимал. наверное, он думал, что вельзевул не придёт по его душу. может, надеялся. кроули он ведь такой, наивный и глуповатый местами. люди называли это оптимизмом, вельзевул же считала за особую форму слабоумия. она злилась на кроули. почему этот идиот не бежал, у него же была целая чёртова ночь? почему ничего не придумал? господи, пусть бы у него все-таки был план. пожалуйста. и видя, как кроули погружается в святую, черт бы её побрал, воду и происходит... целое ничего?.. вельзевул никогда в жизни не чувствовала такого облегчения. это было дико, непонятно, наверное, ей стоило даже испугаться. но ей было так чертовски спокойно. уже и не важно, вернётся к ней этот чертов идиот или нет. главное, что живой. живой, чёрт возьми. пусть валит к своему ангелу, ей и одной в шотландии неплохо будет. захочет - пусть приползает, вельзевул ему всегда рада. лишь бы дальше ползал по этой земле. впервые за многие и многие тысячи лет вельзевул смотрела на небо без презрения и безразличия. неважно, кто именно из небесной братии помог кроули. важно то, что бог впервые после её падения наконец-то услышал её мотивы. важно, что кроули теперь сам сможет выбрать, когда именно ему к ней приползти. важно, что ей не придётся снова оплакивать того, кто важен. важно, что богу, похоже, все ещё на них не наплевать. в таком случае, спасибо, господи.