Плейофф

***

У омеги не было особого выбора, куда можно пойти, ведь никакой квартиры, кроме общей, он не покупал. Деньги остались дома, хотя Кай не уверен, стоит ли называть то место своим домом, и у парня нет с собой ничего, кроме куртки, которую он захватил, прежде чем уйти. Он мог бы пожить у Скайлор, но, помимо того, чтобы напрягать девушку, он не хотел разбивать сердце ни себе, ни ей вновь. Жить вместе было бы невыносимо, было бы невероятно тяжело, невероятно неловко, а ещё словно с толстой стеной между ними. С любовью всегда сложно расстаться, особенно, если твоя половина ничего плохого тебе не сделала и даже готова была ответить взаимностью. Кай бы просто умер, находясь с ней в одном помещении, поэтому этот вариант сразу отпал. Половину ночи мастер огня провёл на улице, расхаживая по пустому городу и рассматривая попадающиеся на глаза бутики. Как бы внутри он ни верил в то, что за ним пойдут и будут искать, из друзей за все четыре часа он так никого и не встретил. Более того, никто не позвонил на мобильник, который так удачно оказался в кармане джинс, и парень разочаровался в ниндзя окончательно. Боль настолько дикая, что прежние переживания по поводу его пола просто исчезли, а может, прилипли к парню и стали с ним одним целым. Кай любил каждого из команды всем сердцем, неимоверно уважал и бесконечно доверял, готов был подставить спину, наивно полагая, что её никогда не проткнёт лезвие. Не заставит чувствовать эту режущую боль, не заставит кричать внутри и до кровавого кашля верещать о том, как же тяжело ему далось такое мелкое, но значительное предательство. Он ждал несколько часов, проверял телефон, включал и разглядывал ничем, кроме времени, не изменившийся экран с общей их фоткой, а потом, горько улыбнувшись, выкинул в сторону и направился гулять дальше. По дороге он успел прочитать все развешанные объявления, все рекламные постеры и запомнил время работы некоторых кафе и магазинов. Некоторых из них он совсем не знал, не думал, что они существуют, только потому что те были менее популярны, а товары дешевле, и это очень его расстраивало. Омега только сейчас посмотрел на себя прошлого со стороны и понял, насколько же зазвездился. Насколько привык к роскоши, к высшему обществу и похвале со стороны. А как сильно доверял таким же, как он, — героям, как чётко знал, что его всегда поддержат и помогут. Сейчас он остался без ничего, потерял то, что восхвалял и во что верил всей душой, остался один, словно голый, такой, какой он есть. Он наедине с собственным городом, с тем самым низшим обществом, о котором даже ни минуты не задумался. Нет никакого золота, никаких богатств и никакого статуса. Здесь всё настоящее и очень простое, и парню стыдно, тяжело, грустно осознавать, что он не замечал всего этого раньше. — Мистер Смит! Парень быстро разворачивается и ловит чуть не свалившуюся на асфальт под его ногами девушку, осторожно придерживая за плечи. Незнакомка держит в одной руке его недавно выброшенный телефон, в другой слегка потрёпанный рюкзак, и с трудом хватает ртом воздух от недавнего бега. Оказавшись вновь на ногах, она вытягивается в струнку и, столкнувшись с золотыми глазами, смущённо отворачивается и быстро протягивает омеге его мобильник. — Вы... Вы потеряли, — бурчит она. — Я знаю, Вы можете купить и другой, но, я думала, будет правильно вернуть Вам его... вдруг, там что-то важное. — Спасибо, — тепло улыбается шатен и замечает, как девушка недоверчиво на него поглядывает. — Но он больше не нужен мне. Может, оставишь себе? — Чего? — она выпучивает глаза и поворачивается всем корпусом, с подозрением и удивлением одновременно рассматривая парня. — Как подарок, — поясняет он. — Он даже не разбивается, такой крепкий. Было бы здорово, будь он в хороших руках, — омега вновь ловит за плечи едва не упавшую девушку, которая всем своим видом показывает, что не может поверить. — Всегда стой на ногах уверенно, знай свою силу. Береги себя, до встречи. Омега направляется в сторону и отходит только на пару шагов, потому что девушка, догнав его, крепко обнимает и благодарит. Смит искренне смеётся и обнимает в ответ, желает удачи, получает её в ответ и прощается с незнакомкой, направившись куда-то в другом направлении. Город Ниндзяго Сити огромный, почти бесконечный, словно парень ходит по кругу. Он походил по улицам ещё минут сорок и, почувствовав ноющую боль в ногах, присел у одного из бутиков. Тело невыносимо болит, ломит, словно человеческим языком молит лечь где-нибудь и отдохнуть, но омега убеждает себя, что даже лечь ему негде. Он дошёл до края города, до места, где обычно находятся заводы и фабрики, а парков с лавочками поблизости нет, чтобы хотя бы сесть, поэтому приходится опуститься на асфальт. Безумно холодно, хотя на дворе почти середина лета, ветер проходит насквозь и пробирается в кожу, заставляя дрожать. Кай бы не хотел умереть от переохлаждения, но другого выхода, более тёплого, чем этот, у него нет. Огонь внутри не просыпается, его как потушили, так его и не чувствуется. Внутри омеги уже ледниковый период, вокруг льдины и высокие, снежные горы, и даже душе нечем согреться. Нет воспоминаний, что позволили бы согреться, нет хороших мыслей, которые бы зажгли пламя заново, нет ничего, что раньше помогало омеге бороться с холодом. Он думал, что тепло можно найти всегда, что, каким бы сильным ни был мороз, найдётся та самая спичка, которая поможет с костром. Сейчас все его опасения на лицо: в каком бы расположении духа он ни был, ему всё равно пиздец как холодно, а тех, у кого была бы эта спичка, поблизости нет. Кай сам ушёл от них, но он только рад, что сделал правильный выбор, потому что даже с хорошим отоплением и в кругу знакомых он бы замёрз, полностью покрытый слоем льда. Омега прикрывает глаза и начинает реже дышать, получше обнимает себя двумя руками, кутается в куртку — единственную тёплую вещь, что с ним есть, и оставляет всё на самотёк. До этого он несколько раз пытался вызвать своего дракона, попытался поджечь хотя бы щепку, но никакого результата не добился. Их силы дремлют, и никакое сильное желание тут не поможет. Ему кажется, ещё немного, и пойдёт снег, а он останется здесь, зарытый в большом сугробе. Как бы он ни хотел лета, внутри сплошная зима, и в этом виноват только он. Что сломался под правдой, что доверился тем, кому нельзя было, кто не понял и не поймёт больше, что искал защиту там, где её и подавно не было. Ему нужен был щит, но его не видно, в его ситуации и вовсе словно не существует, только надежда, которая ничем не поможет. Не помогла. Он осторожно сползает чуть ниже, как вздрагивает и распахивает глаза, услышав родной голос. — Кай? Сынок, это ты? — женщина, наконец, хорошо разглядев черты лица сына, подбегает к парню и помогает подняться с асфальта, осматривая на наличие каких-либо травм. — Что случилось? Почему ты здесь, не с ниндзя? Снова нападение? Ты не ранен?.. Перед ним та, которая подарила ему жизнь, подарила шанс увидеть этот мир собственными глазами. Та, которая самая первая пошла на враньё, вроде самая родная, собственная кровь, но от обиды безумно чужая. Омега не может злиться на свою семью, хотя не раз показал Ние обратное, не может ненавидеть её, но обижен, и сейчас спасти их семейную связь может только одно единственное. То, что так нужно парню сейчас, то, с чем он готов идти дальше хоть в кандалах на всех конечностях, хоть в зыбучих песках, хоть с непобедимой силой за спиной, утягиваюшей за собой. — Мам, — хрипло отзывается шатен, чувствуя, как его холодные ладони оказываются в тёплых, в ладонях Майи. — могу ли я быть... быть сильным омегой? — прокашливается и с надеждой поднимает глаза. Женщина долго и пристально разглядывает глаза сына, ищет что-то своё, что-то, что ей помогло бы, а потом, вздохнув с тяжестью и облегчением одновременно и поцеловав парня куда-то в лоб, получше кутает его в куртку и ведёт в сторону их с Рэем мастерской.

× × ×

Смит первым делом, только войдя в комнату, валится на кровать и заматывается в одеяло, словно в кокон. Никаких мыслей и планов, никаких воспоминаний и душевных разговоров — для омеги сейчас больше всего был нужен отдых и тепло. Пока родители обговаривали всё известное и неизвестное для них на первом этаже, закрывшись от посетителей на этот час, Кай уже спал, словно придавленный к матрасу неизвестной силой. Забавно, что он вернулся к истокам, туда, откуда и начинал, но сейчас это было самым оптимальным вариантом. Разговор с родителями по поводу прошлого мастер огня оставил на потом, абстрагировавшись от мира на жалкие несколько часов. Даже с той уверенностью, с которой он уходил из дома, изнутри рвёт от разочарования и чувства ментальной смерти, словно придавили двумя стенами, которые до этого защищали. Сколько бы он ни вставал, сколько бы ни искал повода показать себя в прошлом рассвете сил, омега внутри не способен выносить всё это так легко. За несколько дней пребывания в команде он уже выплакал всё, что у него было, но, тем не менее, желание взвыть от всего произошедшего не уменьшилось. Вечером Смит просыпается от приглушённых голосов родителей внизу. Проглотив таблетку, омега кутается в одеяло, чувствуя ещё оставшийся холодок, гуляющий по дому, и босыми ногами по небольшой лестнице спускается вниз. Дома приятно пахнет выпечкой и горелым, в воздухе парит запах железа и древесины, майевских духов и отцовского парфюма. Парень невольно вспоминает моменты из детства, когда настолько привык к этому запаху, что и не обращал на него внимания, вспоминает дни, проведённые с Нией и родителями наедине, когда никакой лжи не всплывало наружу. Когда он считал себя альфой, было словно легче на душе. Кай мог спокойно принимать все тяжести на себя, мог нести ответственность на плечах, потому что альфам так положено, потому что для этого они и рождены. Сейчас, когда омежья сущность просит уделить себе внимания, когда просит мягкости и тепла, когда кривится и кряхтит перед лицом опасности и тяжести, парень не знает, кому отдавать должное: своему нутру или характеру. Стоит принять тот факт, что он — омега, что его до этого сильные руки не созданы для тяжёлого, скорее, для лёгкого и почти ничего не весящего, учитывая его диагноз. С другой стороны, не стоит терять своё "я", отказываясь от характера, от принципов только из-за не пойми откуда взявшегося иного пола. Может, физически он ничем и не силён, не обделён так, как альфа, но морально он сильнее половины города, нескольких десятков людей вместе взятых. — От тебя пахнет Стормом, — сразу переходит к делу Рэй, встретив сына взглядом и быстро прижав к себе. — Как будто вы... — Мы пересекались пару раз, но между нами ничего не было, можете не волноваться, — вздыхает омега и приземляется на стул. — Не знаю, встретимся ли мы ещё, надеюсь, что нет, потому что он уже сделал то, что хотел. По крайней мере, со мной. — Это он рассказал тебе про..? — встревоженно спрашивает Майя. — Мне хотелось бы сказать, что нет, — угрюмо отвечает Кай. — Почему ты ушёл, Кай? Я уверен, тебя бы не отпустили друзья просто так, зная, в каком ты состоянии, — меняет тему мужчина, стараясь осторожнее подбирать слова. — Я не говорю, что ты сейчас настолько недееспособный, чтобы не выходить из дома, но на улицах Ниндзяго Сити в это время особенно опасно. — Потому что они в меня не поверили. Понимаете, пап, мам? Не поверили, — разочарованно отвечает Кай. — Я для них как якорь, из-за которого они не могут сдвинуться с места. Я геро... нет, — он осекается. — Я тоже хочу найти Джея, хочу помочь, но что я сделаю, сидя у них под крылом и постоянно требуя защиты? Кем я кажусь для них? Мешком мусора, неисправным прибором, который нельзя починить, а выкинуть нет смелости! — Всё равно нельзя было уходить так резко... Они явно волнуются за тебя, дорогой. — Начхать, — шатен уверенно бьёт рукой по столу. — Я оставлю их на своей волне, а сам продолжу путь, пусть и не героя. Я найду Джея, найду и заберу Дилана, подберусь к Морро ближе — я всё равно ему больше не нужен — и сделаю всё, чтобы его остановить. Меня с ниндзя отныне ничего, кроме прошлого, не связывает. — Кай... — Для начала устроюсь на работу в офисе Морро, — твёрдо говорит мастер огня. — Ты сошёл с ума?! Пойдёшь сразу в пасть к зверю! — не сдерживается Рэй. — Я не пущу тебя, Кай, так нельзя, он же... он наш враг! Альфа! — Пусть тронет меня хоть пальцем, я ему его выжгу, — фыркает Кай. — Пап, я не сумасшедший, делаю это не просто так. Я ещё вчера об этом думал... Я не герой, значит, меня спокойно примут на работу, как обычного человека. По этой же причине я Морро больше не интересен. Подойду ближе, подслушаю, может, узнаю что-то про Джея или Дилана, про их новые планы... Мне нужно это, пап, я сойду с ума, если не заберу от него самых дорогих мне людей. Рэй только открывает рот, чтобы что-то сказать, но не находит больше слов, особенно под грозным взглядом жены. Майя осторожно подходит к сыну и целует в висок, гладит по волосам, обещая, что они, на этот раз, будут с ним рядом, будут поддерживать, идти до конца. Отправив супруга в магазин за сменной одеждой для парня, она подаёт омеге свежую выпечку и относит одеяло. По просьбе парня она официально объявляет его главным по уборке в доме, в первую очередь, в его комнате, обещает ему "отвыкнуть от жизни в золоте" и рассеивает угнетающую атмосферу. Кай переодевается в домашние шорты и растянутую белую футболку отца, собирает из подушек с комнаты Нии и ненужного покрывала слабенькую грушу, вешая в комнате где-то в стороне, осматривает помещение на наличие пыли и заходит на официальный сайт. Посылает своё резюме, составляет небольшое портфолио, не указывая работу в команде ниндзя, проходит тестовое задание и ждёт. Пока разбирается с обязанностями, делами на этот день, решая начать с обстановки в комнате. Двигает одноместную кровать к окну, расстилает шторы, чихает от невероятного скопления пыли и стаскивает постельное бельё, отправляя в стирку и расстилая новое. Отодвигает шкаф к стене справа от двери, оставляя большое пространство, кресло со столиком и ноутбуком оставляет посередине комнаты, а место для битья груши предоставляет небольшому уголку и стене слева от двери. Ближе к вечеру, весь запыхавшийся, но довольный своей работой омега получает приглашение на собеседование в офис Сторма на работу секретаря и радостно визжит на весь дом, пугая родителей и клиентов. Вытирает пыль, вкручивает вместе с отцом лампочку в старый светильник, даря свет тёмной комнате, подметает с пола и утаскивает из комнаты Нии огромный ковёр, встряхивает, моет с мылом, несколько раз за целый день жалуется на такую непривычную работу, но проглатывает все недовольства и заканчивает уборку комнаты с улыбкой. Стелит, что удивительно, мягкий и приятно пахнущий ковёр в центр комнаты, под кресло со столиком и ноутбуком, и заваливается спать.

× × ×

Уолкер только собирается вздремнуть, как прислуга распахивает двери и просит пройти к комнате Господина. У беты внутри всё сначала взрывается, потом собирается заново, но подрагивает от легкого страха. Парень оставляет котёнка в одной из бочек, предупредив, что лучше сидеть тихо и ждать его молча, обещает прийти как можно быстрее, хотя и сам в этом не уверен, и с полной воздуха грудью выходит в коридор. По особняку разгуливает знакомый запах алкоголя, Джей даже на миг останавливается, вдыхая его чуть ли не до кашля. Почему-то среди аромата освежителя и пыли, древесины и ещё нескольких десятков запахов омег, бет и альф в этом помещении, коньяк Надакхана кажется самым приятным. Может, бета просто сошёл с ума и бредит, но с более привычным запахом в воздухе к нему прибавляется уверенность, в то же время приятная тревога. Может, он просто к нему привык, запомнил больше всего и цепляется, потому что неудобно в чужом месте, Джей именно так и хочет думать. Поднимаясь по лестнице, он несколько раз одаривает прислуг взглядом, полным мольбы, но те, поджимая губы, отворачиваются, и парень подавленно вздыхает. — Удачи мне, — тихо говорит себе под нос шатен и толкает дверь комнаты альфы, замечая, как быстро прислуга испаряется из виду. — Трусы... Комната Надакхана огромная в размерах, словно это не спальня, а вся квартира. Справа стоит двухместная высокая кровать, по бокам от неё два маленьких шкафчика с часами, фотографией его старой возлюбленной и большой светильник с приятным голубым освещением. Слева находится целая кухня, большой холодильник и тот, что поменьше, похоже, с выпивкой. Половину от границы между спальней и кухней составляет чёрная барная стойка, держащая на себе только горшок со спиндапсусом, расползающегося по стенам и потолку, в углу покоится уже разросшаяся монстера, а окна наполовину прикрывают тёмно-синие шторы. Посередине комнаты, где-то между кроватью и барной стойкой, на широком мягком кресле сидит Кхан, оттягивая пальцем галстук. Бета с замиранием сердца скользит взглядом по выпирающим венам, по двум расстёгнутым пуговицам на рубашке, а потом встречается с мужчиной взглядом и почти не дышит. Да на такого альфу невозможно не смотреть, любишь ты его, или ненавидишь. Невозможно не чувствовать его зверя, настолько сильного и опасного, что в груди все узлы трескаются, невозможно отвезти взгляда от пожирающих глаз. Джей в них точно утонет, в них нет ни кислорода, ни шанса на то, чтобы всплыть. Только мёртвым. — Я ужасно устал сегодня. Твои дружки как были с длинными носами, так и остались, — громко вздыхает мужчина и откидывает голову назад. — Иди сюда. Джей замирает, словно каменная статуя, думая, что будет лучше, пусти он корни в землю под ногами. Образ Надакхана тянет, но это — единственное, потому что альфа сам по себе — зона уничтожения, не ищущая кнопки для начала или разрешения. Бета не хочет подходить, не хочет оставаться хотя бы на метр близко к мужчине, потому что вся его уверенность полетит в тартарары. С другой стороны, стоит ли перечить ему сейчас? — Малыш, ты не услышал? — басит альфа, а у Уолкера по всему телу мурашки. — Мне бы расслабиться. Подойди, не зли старика, — договаривает и беззвучно хлопает по коленам, приглашая бету и откладывая галстук на ручку кресла. Если не сейчас, то никогда больше. Шатен осторожно ступает вперёд, делая неуверенные шаги к мужчине. Ещё немного, и ноги подкосятся, заставят позорно упасть на пол, может, даже на колени. У парня сейчас миллион мыслей того, что именно будет сегодня, на что пойдёт Кхан, насколько унизит бету перед самим собой, опустит. Джей всегда обещал Каю справляться со всем, что идёт против него, обещал быть сильным перед чем угодно, таким сильным, как сам омега. Пока он идёт, пока видит, как загораются чёрные глаза альфы, вся жизнь проходит перед ним, обещает, что оборвётся, стоит шагнуть не так, сама себя уничтожит. За ней подкрадывается смерть, машет парню, готовая схватить и сожрать, так и не дав дойти до этого чёртового сердца. Джей не ищет спасения, не ищет того, кто бы сейчас укрыл его собой, а действует почти необдуманно. Примерно до того, как сильные руки тянутся к хрупким бёдрам, до того, как Кхан успевает проглотить его, не коснувшись, бета словно срывается с обрыва, прикрывая глаза для скорой смерти. На самом же деле, только собравшись сесть, резко, со всей силы наступает на ногу альфы, тут же отскакивая назад. — Чёрт! — Надакхан вмиг звереет и, даже не коснувшись ноги, подрывается следом за бетой, но останавливается, едва вбежавший испуганный Флинтлок встаёт между ними и прикрывает кудрявоволосого собой. — Успокойся, Хан, ты не в себе, — осторожно говорит мужчина, усиленно пряча Джея за спину. — Пожалуйста, соберись. — Отойди, — рычит брюнет. — Хан... — Ебало аннулировал, — мужчина говорит по слогам, даже не смотрит на помощника, всё заглядывает за плечи, ищет сжавшегося парня. — Выйди отсюда нахрен и отдай мне моего бету. — Твоего бету? Я не твой бета! — наконец, врывается в разговор Джей и отходит от Флинтлока, игнорируя его испуганный взгляд и немую просьбу спрятаться обратно. — Кого ты из себя вообще возомнил, чтобы меня себе присваивать? Я принадлежу только одному человеку в этом мире, и ты знаешь её имя. С твоим оно никак не совпадает! Внутри альфы все сосуды лопаются, все капилляры и артерии, режут друг друга и перекрывают. Он одним взглядом заставляет Флинтлока выйти из комнаты, пусть и не по своей воле, так рычит, что даже Уолкер в одну секунду теряет всю свою смелость. Словно найдя жертву в кустах, которая всё это время сбегала и пряталась, смотрит так, что бета чувствует себя голым. Мужчина в один момент оказывается рядом, придавливает Джея и рукой, и дикой аурой к матрасу кровати, нависает, словно туча. Злость становится бронёй для альфы, покрывает всю кожу целиком, заставляет ни на что, кроме парня под собой, не смотреть. Только желание проучить, научить делать правильно, слушаться, а на каждом участке тела выбить свой след, чтобы о Ние даже не заикался. Хочется сделать исключительно своим, принадлежащим одному альфе в этом мире, хочется слышать только своё имя из этих уст, потому что мужчина ужас, как ревнует. Он дышит Уолкеру в шею, обжигает похлеще огня, водит носом по коже, легко касается губами, чувствует, что сейчас сорвётся. Станет зверем и съест бету по частям, каждую конечность распробует и проглотит, словно никого и не было. Вроде бы, даже собирается, приоткрывает рот, обнажая зубы для укуса, но чувствует, как злость вмиг пропадает, стоит только посмотреть на Джея. Парень сильно жмурится и прикрывает дрожашими ладонями глаза, словно сливаясь с матрасом под собой. Напуганный, беззащитный и бессильный в этой ситуации зверёк, готовый откинутся от одного только вздоха альфы. Надакхан несколько минут тупо рассматривает бету под собой, обводит взглядом и не может понять, что именно его остановило. Почему парень так управляет им, почему одним своим страхом заставил его просто взять и прохерить свою ярость? А зачем он хотел пометить его? Своего врага, бету, который с роду его ничем не привлекал. У него даже в мыслях не было оставлять Уолкера себе, только напугать, показать место, а сейчас не может и двинуться, боясь навредить и так напуганному до ужаса мастеру молнии. Мужчина в последний раз пробегает по телу младшего взглядом и, оттолкнувшись от поверхности кровати, направляется к выходу. — Пусть спит здесь, — басит альфа, поправляя подол пиджака и кивая в сторону Джея. — Желаете куда-то ехать? — В клуб, максимально далеко отсюда. Сторм тоже пусть притащится, — отвечает Кхан и, одарив Флинтлока у стены многозначительным взглядом, направляется прямо по коридору, к лестнице.

× × ×

— Говорите, он заключает сделки? — спрашивает Гармадон и пинает встречную банку, смотря себе под ноги. В парке теплеет, только сухой ветер поднялся безумно. Пока лавочки свободны лишь наполовину, а по улице проходит гул счастливых детей, играющих друг с другом, Ллойду есть, куда идти. Наверное, вперёд, думает он, потому что назад точно нельзя. Он только сделал шаг вперёд, как потерял сразу двух друзей, а дорога за ним провалилась, посыпалась в бездну, не дав парню и шанса. Альфа прекрасно понимает, насколько он идёт ко дну вместе с путём назад. Стремительно. Он понятия и не имеет, где искать Уолкера, как возвращать Смита обратно, у него от каждой мысли уже кипит мозг. Может, в тот день он действительно переборщил и сильно надавил на мастера огня, может, своим поведением убил надежду уже во многих глазах, но он без понятия, как это остановить. Пока Кай остановился у родителей, парень оставил всё на самотёк и не стал бежать за другом, хотя понимает, что потом придётся. Сколько он терял, сколько приобретал, но, стоит хоть на шаг отступить именно Смиту, как ему рвёт грудную клетку, зверь внутри падает без сил. Ллойд думает, что обязательно вернёт омегу, если надо будет, то силой, по-плохому, но Кай должен будет быть перед его носом. Сейчас бы справиться с Морро, который тоже претендовал на шатена, может, и до сих пор. Пока парень идёт нога в ногу с одним из друзей отца, спрашивая информацию о делах Сторма. По словам мужчины, альфа выращивает доверие и сотрудничества, как на дрожжах, успел присвоить себе слово сразу десятка бизнесменов и представителей важных компаний. С полицией дела идут примерно, с мэром — ещё лучше, и это пугает блондина больше всего. — Как много? — спрашивает Ллойд, поднимая взгляд на мужчину. — Я имею ввиду... Как много ему ещё осталось для господства? Он же добивается власти над компаниями, но это единственное, что мы знаем. — Знаешь, немного, но я узнал кое-что интересное, — старик переходит на шёпот и за локоть уводит альфу в сторону, в безлюдный угол, чтобы без лишних ушей. — Морро в последнее время отдаёт должное, по большей степени, оружейному складу. Мне говорили, он недавно позвонил заведующему склада, а тот бросил трубку. Не знаю, как другим, а мне показалось, что он был очень зол. — Оружие, ну конечно... — шепчет блондин. — Он хорошо отыгрывает свою партию, — продолжает мужчина. — Я бы сказал даже отлично, но я всё равно за вас. Достаточно в моей жизни было обманщиков, чтобы я доверял Сторму так, как вам. — Это радует, спасибо Вам, — улыбается парень, как чувствует знаковый запах винограда и застывает. Толкнув мужчину ближе к тени, альфа быстро оборачивается и замечает Руми, прислонившуюся к стене соседнего здания. Девушка топчет каблуком сапога землю, ковыряется им в траве и поглядывает на Ллойда, словно приглашая к себе. Усмехается, поправляет волосы назад и смотрит в небо, словно совсем не из этого мира, словно она — ангел, что скучает по дому, по небу. Харуми выглядит жертвой, но на деле зверь, а свою добычу увидела ещё пару минут назад, просто решила понаблюдать со стороны. По знакомым, любимым волосам, по широким плечам и движениям альфы, по его существованию здесь, без неё. Не столько грустно, сколько забавно, потому что омега отлично знает, кто они друг другу. Похоже, знает она одна. К истинному всегда тянет больше, чем к другим. — Какого ты тут делаешь? — рычит подошедший Гармадон, щурясь и прожигая беловолосую взглядом. — Вышла погулять, — фыркает младшая. — Или нужно было у тебя разрешение спросить, о Великий Зелёный Ниндзя? — Если бы спросила, я бы сказал свалить из города. — Почему ты злишься? — улыбается она, проезжая зубами по нижней губе. — Я помогла тебе тогда, в клубе, ты не помнишь? — Ты покалечила невинного человека, — злится лидер. — Ударила ни за что. — Она трогала чужое. Это даже похоже на кражу, — Руми наклоняет голову и приподнимает брови. — Чего так смотришь? Знал бы ты, Ллойд, что у неё было на уме. Что на уме у таких шлюх, как она. — Знаешь, мне плевать, что ты о ней думаешь, мне вообще плевать на тебя и твои мысли. Просто оставь меня и этот город в покое и возвращайся туда, откуда пришла, — выплёвывает лидер, разворачиваясь и направляясь в сторону тёмного угла. — Как скажешь, как скажешь, — кивает девушка и с улыбкой наблюдает, как Ллойд на полпути застывает на месте. Мужчина, до этого стоящий в тени, теперь прибитый к дереву стрелами и потерявший достаточно крови для смерти. "Предатели не выживают" — записка в его кармане почерком Харуми, и её едва ощутимый запах, как после ухода. Гармадон громко матерится и, обернувшись, кроме пустоты ничего не видит. Альфа злобно пинает землю, зарывается пятерней в волосы и смотрит на труп друга отца, приседая на корточки.