Миледи

Я за тобою бы бросилась в адскую пустошь, Я зарубила бы саблей всех наших врагов, Всех, кто твои предавал и высмеивал чувства, Кто превращал в подчиненье святую любовь, Кто за тобою стремился, как волк за добычей. Этих волков я бы всех отгоняла штыком. Взгляд твой холодный мне всё ещё мил и привычен, Видится через тоску и печаль облаков, Видится в небе над тихим предместьем Варшавы, Там, где разрушено всё и дотла сожжено. Поступь твоя, гордость плеч, серый взгляд величавый — Всё это будет ещё семь столетий со мной. Всё это будет ещё моей горькой расплатой, Гнётом твоим, что так сладок, как утренний яд. Я бы была твоим самым мучительным ядом, Самым надёжным и полным святого огня. Вырвется сердце, дробя непокорные рёбра, Вырвется в небо больная от гнева душа, Сами разрушат гробы и проклятые стёкла Руки мои, что опять не смогли подождать. Ты мне милее всех звёзд и кровавых рассветов, Ты мне была бы и саблей, и милой сестрой, Блеск твоих глаз, он мне ярче, чем блеск эполетов, Голос твой звонче, чем ястреба крик боевой. Я за тобою бы бросилась в страшную вечность, Я бы разрушила стены дворца изо льда И не дала бы тебя никому покалечить, Я появилась бы раньше, чем злая беда. Только тебе не милы ни огня фейерверки, Ни моя верность, ни в сердце горящем тоска, Я отпускаю тебя и забуду, как веру, Чтоб ты опять перестала мне быть так близка, Чтобы опять этот взор примечательно серый Стал перезвоном монет и далёкой мечтой, Слишком далёкой, чтоб верить так свято в победу, Слишком далёкой, чтоб в пламя бежать за тобой.