До самого конца

Милый мой, Михаил, где ты сейчас? В какие края увёз тебя король польский? Что тобой, сокол мой ясный? Хоть подай знак, что у тебя всё хорошо, что ты жив, и тогда сердце моё успокоится. Так думала Мария, сидя в просторной комнате и глядя в небольшое окно. На улице стояла тихая солнечная погода, но на душе у боярыни было тяжко. Времена настали плохие: в России не утихает пожар Смуты, Смоленск пал после двухгодовой осады, а её дорогие муж и сын попали в руки польскому королю, а это значит, что пощады не будет. Сигизмунд слишком зол на Шеина, чтобы оставить его в покое. Это понимала даже Мария. Пресвятая Богородица, спаси моих мужа и сыночка. Защити их от рук вражеских. Молю, сохрани им жизнь… Женщина молилась долго, трепетно. Молилась, обратив взор на чистое голубое небо. Она верила, что Бог слышит её, что с её родными всё будет хорошо. Одно только радовало: дочка, её златовласое сокровище, сейчас находится с ней. Хоть кто-то из близких Марии остался рядом с нею. Это хоть и немного, но согревало душу. Мария помнит все эти страшные двадцать месяцев. Наверное, Смоленск ни разу не переживал такие бедствия. Женщина отчётливо помнит, как летали ядра, как по крупинкам начала рушиться неприступная стена. Огонь, крики, кровь навсегда впечатаются в память боярыни…

***

Молитвы Марии были услышаны. Бог дал им увидиться снова. Радостной была эта встреча. Женщина была счастлива вновь увидеть дорогого супруга. Он почти не изменился, не считая того, что на левой щеке и над бровью появились два крупных шрама. — Что это с тобой? — спросила Мария, проведя рукой по щеке мужа. — Ничего, боевое ранение, — отшутился Шеин, аккуратно взяв ладонь супруги и приподнеся её сухим губам. Он не хотел, чтоб она знала всю правду. Такое объяснение вполне устроило Марию. Муж воевода, пара шрамов для него обычное дело. Главное, что жив. Однако, долго скрывать раны не получилось. Уже вечером, когда Шеин готовился ко сну и снял рубашку, Мария увидела, что всё тело мужа покрыто увечьями, которые простирались широкими полосами. Некоторые до сих пор не зажили до конца. Сие повергло женщину в шок. — Что… Что они с тобой сделали?!.. — дрожащим голосом спросила боярыня, дотронувшись до плеча супруга. Тот слегка поморщился, болело ещё. — Сигизмунд пытался узнать, где хранится смоленская казна, — ответил Шеин, не глядя на жену. — Узнал? — Нет. — Я убью его, — сквозь зубы сказала Мария. — Маша? — Михаил был удивлён подобным словам жены. — Я убью его! Их всех!!! — женщина сорвалась на крик. — Гады! Сволочи!!! Будь они прокляты! Шеин быстро поднялся с кровати и, подойдя к жене, ласково заключил её в свои объятия. Мария в порыве чувств прижалась к супругу и, тряссясь всем телом, продолжала выкрикивать гневные фразы в сторону польского короля. — Тише, тише… — успокаивал её Шеин, гладя по мягким светлым волосам. — Всё рано или поздно воздаётся. Они будут наказаны за это. — Как он посмел? — по щеке женщины побежали ручейки слёз. — Ты же… Ты же… Военачальник… — Королю всё равно, кто я. Для него я тот, кто не сдавал ему город целых два года. Не плачь. Твои слёзы хуже всякой пытки. Мария на силу успокоилась. — Как ты думаешь, что с нашим сыном? — спросила боярыня. — Даже не знаю. Он достался Сигизмунду. Я надеюсь, что он пощадит его. — Тебя он не пощадил! — Да, но Ваня ещё ребёнок! Сигизмунд не сможет поднять руку на малое дитё, — заявил воевода. — Почему ты так уверен в этом? — Потому, что король сам отец, — привёл железный аргумент Шеин. — Думаешь, это его остановит? Он подлец, для которого нет ничего святого! — В крайнем случае нам остаётся лишь молиться и надеяться на лучшее, — вздохнул воевода, поцеловав жену в макушку. — Дай Боже…

***

1619 год. Долгожданное возвращение на Родину. После долгих восьми лет плена чета Шеиных вернулась в отчию землю. — И всё же на родной стороне даже воздух другой, — сказала Мария по дороге в Москву. — Не могу не согласиться, — улыбнулся воевода, глядя на родные края. — Слава Богу, что всё закончилось, — сказала женщина. В её глазах светилось бесконечное счастье. Мария ещё не знала, что всё только начиналось. Потом будет помолвка и свадьба дочери. Потом будет радостная встреча с уже повзрослевшим сыном. Потом будет неудачная Смоленская война и казнь супруга. Сейчас они просто возвращались на Родину, по которой так истосковались за эти годы плена.