Лишь дотронься рукой И нарушь мой покой, Тайной страсти Замкнулся круг. Что случилось со мной, Я теряю контроль, Словно липкий туман вокруг. Этот грех без лица, Эта ночь без конца, Страстью обожжены, Чувства обнажены, И прощенья не ждем. Ты играешь с огнем. (Джекилл и Хайд - Ты играешь с огнем)
С опаской обернувшись, она отложила гребень и на автомате провела пальцами по медным локонам. Шикарным — об их внешнем виде всё же заботились, товар нужно держать в отличном состоянии, от этого зависит прибыль. Мэри вздохнула: от прибыли зависела её жизнь. Она всё ещё тешила себя надеждой, что однажды ей удастся сбежать, вырваться и получить нормальную жизнь. Собственно, с пунктом «незаметно выйти из борделя» у Мэри не было никаких проблем: не с этой чудесной парой серёжек, но женщина не тешила себя иллюзиями: просто уйти — недостаточно. Она это уже проходила: одна в мрачном суетливом Лондоне, без денег, без тени образования… без особых надежд получить работу получше подёнщицы. Мэри передёрнуло от одних воспоминаний о своих первых попытках заработать себе на жизнь отдраиванием чужих полов. Надев простенькие серьги, Мэри зажмурилась, пережидая яркую вспышку, и поймала в ладони алую квами. Уже по привычке приложила палец к губам, призывая к тишине, и прошептала слова трансформации. Вихры магии опутали тело, освобождая от тугого корсета с броскими алыми лентами, взамен создавая тоже почти алый — но куда более практичный и неброский костюм. Одёрнув полы практически мужского по крою вишнёвого пиджака, Леди не удержалась и поправила и без того идеально сидевшие детали брючного костюма, вплоть до высокого воротничка — алого в черный горох и черного с красной окантовкой котелка. Удивительно, но костюм ЛедиБаг — слишком яркий и аляповатый, но в то же время неумолимо элегантный — невольно напоминал Мэри её, с позволения сказать, платья для выступлений, раз за разом подтверждая её догадки о том, что внешность носителей Камня чудес зависела от его личности. Мягко отцепив рукой в алой перчатке узорчатое йо-йо, ЛедиБаг решительно выскользнула из ненавистной ей подсобки паба.***
Неспокойные времена настали в Лондоне: по подворотням, в работных домах, среди добропорядочных господ и даже в высшем обществе поползли страшные слухи о мстительном монстре, каравшем за грехи всех без разбора. Слухи эти беспокоили и ЛедиБаг: она получила свой Камень чудес совсем недавно, но в отличие от обывателей уже столкнулась с Чёрным Котом нос к носу. К своему стыду — удрала, испугавшись худощавого мужчину в чёрном, как ей показалось, изодранном одеянии, и решила сосредоточиться на спасении обычных горожан, а не противостоянии с, вероятно, ещё одним владельцем Камня чудес. ЛедиБаг помогала преимущественно девушкам, оказавшимся в не самом завидном положении, просто давала им сбежать от их мучителей, никогда не вступая в открытое противостояние. Насилие — это то, на что Мэри была неспособна даже в алой маске. На соседней улице раздался женский крик, и ЛедиБаг метнулась, перепрыгивая через выступ брандмауэра. Уже приготовилась спрыгнуть вниз, замахнулась йо-йо, но застыла. Её помощь припозднилась: девица (скорее всего разделявшая судьбу самой Мэри) испуганно жалась к стене дома, в то время как её «спутник» уже лежал на земле — у ног в чёрных сапогах. И не был Чёрный Кот ни в каком рванье: просто многослойный костюм, неумолимо напоминавший Мэри о пиратах из детской книжки, которую она увидела, когда убиралась в доме одной знатной семьи. Прочесть не прочла, буквы по-прежнему не давались ей, но картинки изучила с большим интересом: кажется, там всё неплохо закончилось — для пиратов, нашедших клад. Пояс, которым небрежно была повязана свободная черная рубашка (не до конца застегнутая и оголявшая грудь), свисал, очень отдалённо отсылая к кошачьему хвосту. Чёрные же кожаные штаны плотно облегали ноги, в сочетании с куском обнажённой груди утверждая ЛедиБаг в мысли, что Чёрный Кот скорее всего молод и весьма неплохо сложен. Длинные — по плечи — тёмные волосы развороченным стогом сена торчали из-под цилиндра — обязательного атрибута добропорядочных джентльменов. Впрочем, на ряженом в магический костюм Коте он смотрелся на удивление уместно, отчего-то не споря ни с чуть потрёпанным пальто с чёрной меховой окантовкой ворота, ни с круглыми очками, скрывавшими лицо не хуже маски. Тростью — ещё одним атрибутом приличного джентльмена — Чёрный Кот небрежно повернул голову бесчувственного мужчины и довольно хмыкнул. Медленно повернулся к так и вжимавшейся в стену девице и переливчатым баритоном усмехнулся: — Не стоит приличной девушке гулять в такой нехорошей компании. Или ты неприличная? — с недоброй ухмылкой оживился Кот, и девица с испуганным визгом побежала вниз по улице. Чёрный Кот не стал догонять девицу: ЛедиБаг знала, что он «специализируется» по высшему обществу, точнее — по той его части, что погрялзла в грехах и стала пользоваться властью в своё удовольствие. Беспризорники, девицы лёгкого поведения, мелкие воришки — это неинтересная Коту суета. ЛедиБаг ожидала, что мстительный убийца уйдёт: она не хотела — просто боялась — уходить сама, пока посреди улицы стоял взведённый, чутко прислушивающийся к малейшему шороху Чёрный Кот. Она честно не знала, что от него ждать: она не могла назвать себя его врагом, но и одобрить убийства никак не могла, и потому сидела на крыше, прильнула к закопчённому дымоходу и ждала. Ждала, когда Чёрный Кот просто уйдёт, и её сердце перестанет тревожно стучаться в груди так, словно оно вознамерилось сбежать отдельно от хозяйки. Чёрный Кот действительно вскоре ушёл, растворившись во тьме проулков, но прежде, чем исчезнуть, он бросил на ту самую крышу, где укрылась ЛедиБаг, такой многозначительный и хищный взгляд, что по спине пробежался льдисто-колючий холодок дурного предчувствия. Той ночью Мэри так и не уснула.***
Мэри больше не решалась снять волшебные серьги — подарок случайного знакомого, единственный раз посетившего их небогоугодное заведеньице. Её случайные столкновения с Черным Котом на улицах ночного Лондона становились всё чаще, словно сама судьба настаивала на более близком знакомстве. Вместе с судьбой настаивала и Тикки: крошечное алое божество всё твердило, что ЛедиБаг должна остановить убийственную силу Чёрного Кота, но Мэри упрямо качала головой. Боли ей хватало и на «работе», начинавшейся после официального закрытия паба, да и свои силы женщина оценивала здраво: ей не выстоять против Чёрного Кота, прикончившего не одного мужчину. Тикки обижалась. Собственная жизнь для Мэри была дороже. Она с тоской потёрла запястья. Владелец паба снова отчитал её: несмотря на то что на сцене она выложилась по полной программе, старательно демонстрируя всё самое лучшее в себе (по мнению посетителей, разумеется), у неё снова не было клиента на ночь. Похоже, недосып, синяки и общая усталость от двойной жизни делали своё чёрное дело, потихоньку лишая Мэри даже этого заработка. Присев на обтёртый пуф, Мэри наклонилась, чтобы расшнуровать сапоги, но замерла, заслышав тихий шорох за спиной. Она испуганно обернулась — и едва сумела подавить крик. Точнее — он застрял у оцепеневшей Мэри в горле, мешая даже вдохнуть. В тени угла гримёрки, вторая половина которой служила жильём для Мэри и других женщин, работавших в пабе, стоял печально знакомый силуэт с хищной полуулыбкой. Чёрный Кот медленно вышел из тени, вальяжно взмахнув рукой и осматриваясь: — О, мисс! Приятная встреча, — Чёрный Кот небрежно поклонился, не скрывая издёвки. Под его бесцеремонным взглядом Мэри невольно попыталась запахнуться в наспех накинутый халат. В кармане тревожно забилась Тикки, и Мэри торопливо прижала его рукой, пытаясь успокоить квами. Всё-таки он в первую очередь мужчина. И — зная о его репутации — Мэри полагала, что опасаться ей пока нечего: она не относилась к высшему свету, не воровала, ни над кем не издевалась (даже если бы и хотела — ей просто не над кем), зарабатывала на жизнь… ну, нельзя сказать, чтобы честным, но всё-таки трудом. Так что она была в безопасности… наверное. Пока она, застыв, прокручивала всё это в голове, незваный гость невозмутимо прошествовал в её сторону, остановившись в полуметре от Мэри. Помедлив, стянул с плеч пальто и не глядя бросил его на соседний пуф. Секунду спустя туда отправился и цилиндр. Чёрный Кот медленно провёл пальцами по волосам Мэри, скользнул на скулу и подцепил её подбородок. Потянул чуть вверх в немом приказе подняться. И всё это — не стирая с лица хищной предвкушающей ухмылки. Изгиб губ казался трещиной — надколом на молодом лице, вроде бы смутно знакомом Мэри. Очень смутно, потому что ухмылка, чуть удлинившиеся от магии трансформации клыки и поблёскивающие дикой желтизной глаза перетягивали на себя всё внимание, отвлекая внимание от, собственно, человеческих черт. Мэри было страшно. Очень-очень, потому что ещё мгновение — и Чёрный Кот задумчиво обвёл пальцами её мочки. И серьги. — К чему это удивление? Я нашёл бы тебя хоть в Аду, миледи, — Чёрный Кот наигранно вздохнул. Погладил её по шее, спустил пальцы на ключицы. Тонкие и сильные пальцы поудобнее обхватили шею и чуть сдавили, заставляя испуганно замереть на выдохе. Мэри уставилась в пугающие, сверкающие диковатым жёлтым глаза за мутными зелёными линзами очков. Чёрный Кот при близком рассмотрении пугал её ещё больше, чем издалека. А сейчас у неё не было даже жалкого йо-йо, чтобы хоть как-то защититься. Хотя… Мэри уже собралась прошептать заветные слова, когда Кот ловко отстегнул сначала одну, а затем и вторую серёжку, иронично заметив: — Они тебе не пригодятся, чудесная Леди, — мужчина определённо забавлялся, играл с ней, как хищник, уверенный, что его жертва уже никуда не убежит. Да, собственно, так и было: бежать Мэри было некуда, подружки-танцовщицы не помогут, хозяин паба (да и самой Мэри) — тем более. Чёрный Кот задумчиво опустил взгляд и провёл большим пальцем по вырезу алого корсета, едва уловимо мазнув по коже. Мэри вздрогнула, подняла взгляд. Кот разглядывал её грудь, как и всякий мужчина в этом пабе: с ленивой заинтересованностью, что натолкнуло её на спасительную (как она надеялась) мысль. Она уже собралась, чтобы озвучить её, когда Кот ухмыльнулся: — Или ты не совсем леди, судя по чудесному наряду?.. Что ж, так даже проще — всего-то надо ответить на флирт, а не начинать его самой. Впрочем, в этом пабе она давно научилась и тому, и другому. Она попыталась состроить невинный вид (насколько позволяла всё ещё сжатая вокруг её горла правая рука Кота), кокетливо опустив ресницы: — Я могу быть кем пожелаешь… и кем позволишь, поверь, — Мэри выдала одну из своих самых соблазнительных улыбок и с тщательно скрываемым облегчением почувствовала, как хватка на шее ослабла — а затем и исчезла. Чёрный Кот отступил, правда, только за тем, чтобы отойти на пару шагов и развалиться в кресле, властно взмахнув рукой: — Ну так удиви меня. Мэри на секунду застыла: сердце в груди колотилось так же, как в первую рабочую ночь в этом пабе, но… Это — особый клиент. Его плата — её нетронутая жизнь, его недовольство — всё, что угодно, вплоть до её смерти, а не простой выговор с лишением хоть каких-то денег от хозяина. Ошибиться нельзя. Мэри чуть увереннее расправила плечи и стянула халатик. Она прекрасно знала, что выглядит весьма… соблазнительно: сценический костюм был рассчитан на то, чтобы притягивать взгляды и покорять, открывая куда больше, чем позволено в приличном обществе. Мэри медленно, с деланной ленцой обошла кресло, где расселся Кот, провела пальцами по его плечам, попутно отметив, что плечи у её гостя широкие и крепкие, под стать грозной фигуре ночного монстра. Склонившись над Котом со спины, Мэри задумчиво погладила напряжённые мужские плечи и проговорила ему на ухо: — Для того, чтобы быть леди, мне стоит надеть что-то более закрытое, но… хочешь ли этого ты? Чёрный Кот только довольно рассмеялся: — Не угадала. Чтобы быть Леди, тебе недостаточно храбрости, а не платья… — он покачал головой. — И чем только думал тот безумец, что доверил тебе серьги?.. Впрочем, — Кот властно поманил её рукой, и Мэри послушно обошла кресло и, повинуясь кивку, села на колени, стараясь сохранить беспристрастный вид, — это уже не имеет никакого значения. Ты проиграла. Сердце Мэри пропустило удар. На лице осталась по-прежнему соблазнительная полуулыбка, и мгновение спустя она всё-таки решилась выдавить-выдохнуть сбивчивое: — А мы играли? — Мэри склонилась чуть вперёд, открывая Коту весьма любопытный вид на глубокое декольте — её главный аргумент в столь ненавистном ремесле. Слова гостя звучали жутко, и в её воображении отождествлялись только со смертью, но Мэри отчаянно хваталась за мысль о том, что Кота можно уговорить, переманить, соблазнить. В конце концов, он же мужчина, а до появления в её жизни роковых серёжек Мэри всегда удавалось оставлять о себе в мужских сердцах только самые приятные воспоминания! Чёрный Кот скользнул пальцами по её скуле, коснулся губ, будто бы любуясь смесью соблазнения и беспомощности на её лице. Он взмахнул свободной рукой, невозмутимо поясняя: — Разумеется. Ты должна была меня поймать. Чудесная Леди должна была меня остановить. Но! Ты проиграла. И вот я здесь, чтобы забрать свой приз. Губы Мэри дрогнули, но она торопливо попыталась взять себя в руки. Посмотрев в глаза своей развалившейся в кресле смерти, Мэри выгнула спину, склонившись и положив ладони на грудь Кота. — Может, нам стоило бы вести немного другую игру?.. Чёрный Кот заинтригованно приподнял бровь. — Не друг против друга, — воодушевившись, пояснила Мэри и кокетливо стрельнула глазами. — На одной стороне. Ведь мы могли бы так чудесно… — Мэри почти улеглась на грудь Чёрного Кота с его молчаливого согласия, — …смотреться вместе. Он хмыкнул: — Знаешь, звучит заманчиво. Особенно — от такой очаровательной женщины, как ты, — Чёрный Кот снова провёл рукой по её шее, и Мэри напряглась. И не зря: в следующее мгновение её сгребли словно тряпичную куклу и прижали к ближайшей стене, сжав пальцы ровно настолько, чтобы она могла хоть немного дышать, в то время как чарующий баритон сменился яростным рыком: — Вот только какая жалость, что все твои ужимки, все улыбки и предложения — это всё ложь, всего лишь трусливая попытка спастись! Низкий, утробный рык не был подражанием кривляющегося человека зверю, нет. Он пробирал до костей, по-настоящему пугая, хищными когтями страха вгрызаясь в виски. Мэри задрожала, прижатая предплечьем к обшарпанной стене, и торопливо заговорила, отчаянно и глупо надеясь на снисхождение: — Н-ну что ты, к-как я мог-гу т-тебе врать?.. Я-я… Мэри умолкла, когда мужчина склонился к её лицу с диковато-плотоядной улыбкой и почти коснулся её губ. Он смотрел на неё с вызовом, с желанием сопротивления — притихшая девица была ему не слишком-то по нраву. Чёрный Кот вскинул брови, провёл свободной рукой по её талии и рывком дёрнул шнуровку корсета, содрав вместе с ним и без того весьма символические и ничего не скрывающие панталоны. Мэри осталась в одной расшитой камисоли да чулках с подвязками и сапогах, и Чёрный Кот прошептал-прорычал ей на ухо: — Да неужели? Ну так как далеко ты можешь зайти, чудесная Леди? На что ты готова ради собственной жизни? Мэри не выдержала — отвела взгляд, торопливо соображая, и Кот (к её удивлению, промелькнувшему где-то на задворках сознания) не мешал: терпеливо ждал, стоя в не самой удобной позе и удерживая её. Как и говорила Тикки — серьги достались ей с единственной целью. Мэри должна была остановить Чёрного Кота, но тот узнал об этом раньше, чем алая квами уговорила Мэри начать действовать решительно. А вот у Чёрного Кота никаких проблем с решительностью не было: он, кажется, вознамерился избавиться от угрозы своему существованию. Мэри бы сейчас с удовольствием заняла немножечко решимости у мужчины, но — вот незадача — её серьги были уже недосягаемы: валялись на полу под столом, куда их небрежно бросил Чёрный Кот. В голенище сапога был складной нож — страховка от излишне ретивых клиентов, но просто пригрозить этому «клиенту» — смешно, а ударить… стоп! Мэри распахнула глаза, осознав: у него тоже есть Камень чудес. У Чёрного Кота есть кольцо. Она решительно выгнулась, прижимаясь к мужчине и уткнулась ему в губы, старательно вовлекая в неаккуратный — как уж получилось, не так-то просто целовать кого-то будучи наполовину придушенной и прижатой к стене! — поцелуй. Чёрный Кот ответил не сразу, но ответил, а Мэри только мысленно утешала себя мыслью, что это не страшнее, чем с остальными многочисленными клиентами в этом проклятом пабе. Чёрный Кот оставлял на её висках, скулах беспорядочные смазанные поцелуи — и наконец перестал душить. Правда, мигом задрал её руки наверх и сжал запястья правой ладонью, в то время как левая беззастенчиво и жадно блуждала по талии, бёдрам… везде. Мэри не сопротивлялась, она выгибалась навстречу, надеясь, что сможет заставить мужчину хоть на мгновение потерять контроль, чтобы сорвать с него кольцо — и лишить сил, созданных магией. Она не выдержала — посмотрела на него, невольно отметив, что лицо в обрамлении спутанных тёмных волос ей откуда-то знакомо… и могло бы быть симпатичным, если бы не эта жуткая ухмылка. Чёрный Кот сжал её запястья чуть сильнее, и Мэри невольно вскрикнула, поймала издевательский взгляд с иронично приподнятой бровью и потянулась к чужим губам. На её поцелуй Кот ответил, более того — даже благосклонно ослабил хватку на запястьях, практически отпустив. Мэри покорно подалась вперёд и поняла: сейчас или никогда. Она вслепую скользнула по мужским ладоням, почти сразу нащупав ледяной металл кольца на правой руке, дёрнула… Чёрный Кот прижатой к груди ладонью припечатал её к стене. Неумолимо выпутался из ослабших пальцев Мэри, погрозил ей пальцем, снисходительно пояснив: — Драгоценная моя Мэри… Знаешь ли ты, что это за кольцо, которое ты пыталась с меня снять? — Я не пыта… — Замолчи! — Кот снова сорвался на рык. — Ну разумеется, знаешь, иначе не пыталась бы. Уверен, тот, кто дал тебе те замечательные серёжки, тоже был бы очень рад, если бы ты смогла его снять. Но! — Кот театрально усмехнулся, всё ещё прижимая её к стене. — К вашему обоюдному разочарованию, оно не снимается. Это кольцо не покинет меня никогда! Ты поняла? Мэри не ответила — её хватило только на неловкий кивок, и Кот неумолимо прорычал: — Ты поняла?! — Да, — только и выдохнула Мэри. Она опустила взгляд и нащупала кончиками пальцев рукоять ножа. — Прошу, отпусти меня. Дай мне просто уйти. Забирай серьги, заб-бирай вс-сё, прош-шу, н-но… — Мэри сглотнула, скривившись и даже не пытаясь удержать слёзы. Она только проклинала свою глупую нерешительность, свою трусость, из-за которой она сначала оказалась в этом пабе, потом — получила эти проклятые серьги, поведясь на ласковые и нежные слова незнакомца, ограничившегося беседой и подарком в борделе. Ну и когда не стала слушать Тикки, решив прятаться от Чёрного Кота. Теперь терять нечего — он не отпустит, а значит, у Мэри остался только один путь. Мэри поудобнее перехватила нож и прямо в замахе разложила лезвие, устремившееся в обнажённую грудь мужчины. Мэри даже сначала подумала, что у неё получится: ей удалось оторваться от стены и даже развернуть Кота, поменявшись с ним местами. Кот расхохотался, вжимаясь спиной в стену и без особого труда удерживая женскую руку с ножом буквально в паре сантиметров от собственной груди. Он смеялся долго, упоительно, словно Мэри не пыталась его убить, а беспрестанно травила байки, но в конце концов успокоился и безмятежным жестом откинул упавшие на глаза волосы. Усмехнулся и снисходительно заметил: — А я ведь почти передумал тебя убивать, моя драгоценная Мэри. Ты мне даже понравилась. Как и Джеймсу. Мэри испуганно посмотрела Коту в глаза, неожиданно для самой себя спросив: — Джеймсу? — Тому, кто подарил тебе серёжки, моя чудесная Леди. — Вы с ним знакомы? — прошептала Мэри, вслепую пытаясь отодрать пальцы Кота свободной рукой. Бесполезно, разумеется, но она не могла не попытаться. — О, конечно! Он не говорил? — Кот вернулся к переливчатому баритону, словно они просто беседовали, а не делили между собой нож. — Мы с ним очень хорошо знакомы… буквально всю жизнь. Может, если бы ты это знала, ты бы и не умерла, как думаешь? Мэри успела испуганно и жалостливо посмотреть на Чёрного Кота. Кот успел силой разжать её ладонь, выхватить нож и ударить. И ещё. И ещё. Мэри упала. Чёрный Кот невозмутимо оправил одежду, перешагнул её тело и с грустной иронией заметил: — Вот ты и проиграла, моя драгоценная Леди.***
Судорога свела всё тело Чёрного Кота уже на третьем шаге. Он не удержался, рухнул на колени и застонал, от сводящей с ума боли, вгрызавшейся в подкорки мозга, разливавшейся по венам, прожигавшей кости. Трансформация заканчивалась, но Чёрный Кот всё равно ухмыльнулся через боль: он оставил своему дорогому другу Джеймсу замечательный подарок. Ещё несколько судорожных конвульсий, от которых мужчина совсем упал на пол, и спустя несколько секунд медленно, будто оглушённый, Джеймс Аттерсон поднял голову, оглядываясь. Он сел, откинул с лица волосы — и нервно, истерически рассмеялся, увидев на полу в паре метров от себя бездыханное окровавленное тело с россыпью медных кудрей. Это была она, та девушка, которой он решился доверить свою судьбу, когда случайно увидел, как она стойко сносила грубость хозяина паба, не опуская хорошенького подбородка. Тогда Джеймс против воли залюбовался распутной девицей, потом — после недолгой беседы — принял свою симпатию за знак, что именно она должна заполучить спасительные серёжки. И ошибся. — А я говорил, что это плохо кончится, — просто констатировал Плагг. Джеймс уставился на кольцо со жгучей ненавистью. Когда он, молодой и подающий надежды юрист, столкнулся с порочностью и лондонским бюрократизмом, случайно попавшее в руки магическое кольцо и личина Чёрного Кота показались ему замечательной идеей. Шансом наказать зло и сделать этот мир лучше. Поэтому тогда он проигнорировал слова странного существа, шедшего с кольцом в комплекте, о том, что Камень чудес повреждён, а теперь… — Она должна была его остановить, — обессиленно прошептал Джеймс, даже не замечая, что его начало мелко трясти. Он снова перевёл взгляд на убитую Чёрным Котом женщину. — Она не смогла. Она не смогла остановить этого монстра. Взгляд стал мутным, тело потеряло чёткие очертания, а потом вообще исчезло из поля зрения — перед носом у Джеймса завис Плагг. Чёрный квами мрачно и без особой жалости заключил: — И что же теперь остановит тебя? Джеймс Аттерсон только нервно улыбнулся, и эта улыбка более всего походила на надкол на молодом ещё лице. А ещё — на почти ласковую улыбку Чёрного Кота.