Смерть — это тоже обман

Всё так просто и быстро, ровно как ожидалось: Декс стреляет, Рэй падает. Это чувство хорошо знакомо Рэю — как и многим агентам. Горячий металл, запах крови, мгновенная боль, выжигающая мозг и застилающая всё перед глазами алым. Да и что стреляет в тебя бывший друг — тоже сюжет не новый. Рэй Надим убит. Он послушно лежит в яме с открытыми глазами, и небо кажется ему чёрным, и мир пахнет кровью и пролитым алкоголем, впитывающимся в землю у правого плеча. Хорошо, что успел записать всё для следствия на камеру. Хорошо, что не успел доделать бассейн: теперь осталось просто засыпать его прямо здесь и кинуть сверху дежурный венок от любящих коллег. Всем проще. И смерть, оказывается, тоже какой-то обман, как и служба в ФБР, и дружба с Дексом. Говорят, что после неё наступает тишина, но Рэй отчётливо слышит возню и ещё один выстрел. Возню и очень грязный мат. Что перед его падением за спину Декса прыгнул (или прилетел?) тёмный и вроде женский силуэт, он вспоминает не сразу. И это кажется смертным бредом: люди так не перемещаются. Рэй Надим искренне считает себя убитым и не шевелится до того момента, пока на краю ямы не показывается этот самый силуэт. Действительно, женщина. И она тяжело дышит, и зажимает бедро ладонями; и её первые слова никак не похожи на то, что Рэй ожидал услышать в посмертии. — Хуи ушастые, — ворчит она очень зло. — Одного мне было мало, ещё и этот, блядь. И слинял, сука. Живой, медленно доходит до Рэя. Он живой. Повернулся лицом к смерти, готовый её принять, а что-то не сложилось. — Что там с тобой? — хрипло интересуется женщина, обрисовываясь всё чётче. Помятая и грубоватая брюнетка в косухе и джинсах. — Я живой, — ошалело выдаёт Рэй. — Хорошо тебе. Цел? Рэй прислушивается к себе. Отвечает — скорее на автомате: — Ключицу раздробил, кажется. И ещё я разлил выпивку… — Зря он тебя не пристрелил, — вздыхает она. Мягко и неестественно спрыгивает в яму и так же неестественно легко берёт его на руки, как качки в боевиках — красоток, хотя у самой прострелено бедро. — Кстати, нахер тебе яма у дома? — Хотел сделать бассейн. — О, утонул бы тогда как Ди Каприо. В каком-то фильме. Не помню. — Не знаю, — всё ещё в шоке отвечает Рэй. — Он тонет во всех фильмах, какие я видел.

***

Её зовут Джессика Джонс. Она — частный детектив, и потому аккуратно изымает пистолет и телефон с записью, кладёт их в пакетики, не стирая отпечатки, и не называет имени заказчика. Но Рэй не совсем дурак и догадывается — и улыбается, хотя и истекает кровью на заднем сиденье. — Можешь считать, что это спецоперация, — объясняет она, истекая кровью на переднем. — Этот хуй ушастый… — Декс. — Хуй ушастый, я сказала. В общем, он тебя убил и спрятал тело, а это я передам как улики. У тебя, типа, есть покровитель, но его личность — мой профессиональный секрет. Автомобиль ведёт знойного вида мужчина. Такой простой, в клетчатой рубашке с закатанными рукавами и с лицом, исполненным смирения. Он почти ничего не комментирует, пока Джесс заливает простреленное бедро из фляжки и шипит. — Прям не похоже на тебя, — замечает он. — Оскар, мы едем к Клэр только потому, что пуля в нём. У меня сквозное, это мелочь. Водитель смеётся. Почти не истерично. Рэю очень хочется задать им кучу, кучу вопросов, но он молчит. И боли почти не чувствует, и мотает головой, когда Джессика предлагает выпить для анестезии. Лучшая анестезия — это то, что он живой, живой, живой; хотя, наверное, и не заслужил. Живой — и одновременно завершивший дела и мёртвый, а значит — почти свободный, если придумает, как начать сначала, как снова увидеть Симу и Сами… Джессика перебивает его мысли, пихая водителя — Оскара — в плечо и подсовывая ему звонящий телефон. — Хуй ушастый звонит. — Декс? — поплывше спрашивает Рэй. Джессика вздыхает. Оскар медлит. Телефон звонит. — Джесс, я не могу говорить по мобильному, я за рулём. — То есть раненый агент ФБР, которого утром объявят мёртвым и который залил кровью твою машину, тебя не смущает, а это… Оскар, крепко сжимая руль одной рукой, выхватывает у неё телефон. — Мы всё сделали, — говорит он. — Везём к Клэр. Они ранены, да. У нас всё с собой, передадим после. — Скажи ему, что он всё ещё мёртв для меня, — бубнит Джессика. — Она расстроена, что ты сообщил ей, что жив, только когда потребовалось спасти другого человека. — И что он хуй ушастый!! — Но ты всё равно её хороший друг, — заключает Оскар и возвращает телефон Джессике. Рэй отворачивается к окну. Там проплывают золотистые фонари, один за другим, и он всё чётче понимает, что ночь не закончилась в яме. Что он выжил. Что его спасли. И что организовал это человек, перед которым Рэй и так был в долгу. — Спасибо вам, — проникновенно начинает он, и глаза неожиданно щиплет. — Спасибо. И твоему другу, Джессика. Кажется, это наш общий друг. Она отмалчивается. Зыркает на него через зеркало заднего вида, и Рэй не может прочитать этот взгляд. — Правда, я не знаю, что я буду делать дальше… — продолжает он, планируя предложить какие угодно услуги, какое угодно гостеприимство, как только разберётся со своей мнимой смертью и всеми связанными с этим неудобствами. Оскар не даёт договорить и протягивает через плечо документы. — Полный комплект, — говорит он. — И билет куда-то там. Я не помню, его покупал заказчик Джесс. Оттуда уже можешь улететь в Индию. С семьёй. Если что, я завязал рисовать «липы», это — последняя, как отец — отцу, — спешно добавляет он, вспомнив, что говорит с агентом ФБР. Пусть и с мёртвым. — Только почему они на имя Рабиндраната Тагора? — интересуется Рэй после долгой благодарности, листая фальшивый паспорт одной рукой. — Я не силён в индийских именах. А Джесс вообще предлагала Махатму Ганди. После этого Рэй соглашается выпить — и наконец проваливается в совсем не вечный зыбкий сон.