Запретный плод

      — Ты хочешь его, милый? Ты хочешь, я же вижу. Вижу, как горят твои глаза. Ты уже представляешь его вкус. Его терпкость. Его сладость. Твой рот наполнен слюной. Я вижу, как ты сглатываешь... Ты чувствуешь его запах. Он будоражит твои ноздри. Они так раздуваются сейчас... — Герберт стоял позади Альфреда, обвивая прохладными руками его талию и прижимаясь грудью к его спине. И, устроив подбородок на его плече, как змей-искуситель шептал такое, что у Альфреда мурашки по спине неслись галопом, а щеки горели пламенем смущения. — Ты хочешь сначала легко коснуться его губами. После — языком. И лишь потом прикусить его. Сначала слегка. Чтобы только попробовать, каков он. А потом — сильнее. Жестче. Первые рубиновые капли попадут тебе на язык. И ты тут же потеряешь контроль.. Правда?..        Альфред задрожал еще больше. Шумно выдохнул. Перед глазами и так уже мелькали разноцветные пятна желания, а еще эти речи.       — Ох, Герберт. Правда, — проскулил он, нетерпеливо ерзая в объятиях друга.       — Ты тянешься к нему, но он так недоступен... Ты хочешь получить его? Хочешь, я отдам тебе его целиком. Отступлю в сторону. И ты выпьешь его один. Досуха высосешь его... До последней капли. Только ты. И никто больше, — шепот Герберта был подобен шепоту самого дьявола.       — Да! Да, я хочу. Дай! Дай его мне. Только мне... Я... больше не могу, я... — Альфред зарычал, как дикий зверек, и Герберт рассмеялся зловеще.       — Я дам тебе его. Но при одном условии. Ты сделаешь кое-что для меня...       — Что угодно! Я... согласен даже... убить! За него, — Альфред думал только о том, как сорваться с места, кинуться к желаемому, вонзить в него свои острые клыки, что сейчас он нервно облизывал кончиком языка. И пить, пить, пить, пока голова не закружится... Он был готов на все ради этого.       — Убивать будет не нужно, мой милый Альфред. Просто... сделай за меня доклад профессору Абронсиусу. А еще... Еще не говори папе, что я бегал вчера на свидание с Патриком. И мы будем в расчете. Ты согласен? — Герберт скользнул тонкими пальцами по шее Альфреда, чуть сжал ее, царапнул длинными ногтями кожу. Альфред застонал глухо, почти теряя контроль.       — Да-а-а... Я сделаю это! Только дай! Дай мне его! — он перебирал ногами, приседая, ерзая, потираясь о Герберта задом и затылком. Задыхаясь и кашляя.       — Тогда по рукам. Держи... — Герберт выпустил Альфреда из плена рук и... Взяв из вазы огромный, спелый гранат (последний в доме!), кинул его Альфреду.       Альфред издал торжествующий вопль, прижав к сердцу свою добычу. Герберт усмехнулся.       — Как же однако просто тобой управлять, — фыркнул он, одергивая белоснежные рукава своей рубахи.        Ответом ему было совсем неаристократичное чавканье, сопение и стоны наслаждения...