Вишня

Бетти пораженно выдыхает, когда на её запястье распускается цветок ландыша. Арчи лишь пожимает плечами и неловко целует подругу в щеку на прощание, а затем поднимает повыше воротник и удаляется широкими шагами. Не сложилось, увы, хотя может это и к лучшему — к ней он все равно ничего не испытывал. Наверное, это больно — быть связанным с тем, кого не любишь, или же любить того, кто тебе не предназначен. Но Купер сильная, она справится, иначе и быть не может. Просто прекратится тот цирк, который они называли отношениями, вот и все. Ей не нужен парень, который погряз в своих проблемах и не может понять, что же ему важней на самом деле. Никому не нужен. У Бетти — ландыш, у него — вишня. Говорить больше не о чем. По законам жанра сопливых мелодрам, Арчи нужно было закурить и трагично идти под дождем, вот только на небе ни тучи, да и он не курит. Глупо было бы идти по спортивной карьере, отравляя легкие горьким дымом. Вместо этого, парень лишь ускоряет шаг, почти бежит. Осталось пройти еще пару улиц, и будет дома. Нет. Резко останавливается, меняет направление. Дома — развод отца с матерью, выбор межу спортом и музыкой, окно Бетти напротив его собственного. Все это никак не поможет. По сути, идти-то ему и некуда, разве только к другу, но у Джагхеда разборки с враждующей бандой и приехавшая погостить сестра, так что Арчи просто идет вперед, не разбирая дороги. Чтобы он делал, если бы метки совпали? Если бы лучшая подруга, которую он воспринимал как сестру, оказалась его судьбой? Сложно сказать. С Купер было душевно, тепло. Она постоянно помогала ему, даже если об этом никто не просил, выслушивала, была рядом, окружала заботой. Не девушка, а мечта, только не его. И никогда не смогла бы ею стать, несмотря даже на вероятную сотню цветков вишни по девичьим рукам. Наверное, было бы лучше, если б его соулмейтом оказалась Вероника. Арчи она нравилась, как и многим другим парням школы: жгучая брюнетка со стальным характером и привычкой всегда добиваться своего. Красивая, спортивная, успешная, всегда знающая, чего хочет. Лодж определенно не могла не привлекать, да вот только по её рукам плелись кусты черных роз, как и у Реджи. Наверное, так даже лучше. По сути, Арчи не нужен соулмейт. Ему бы разобраться для начала в себе, выбрать наконец свой путь, а потом уже искать девушку. Еще не время. Берег реки Свитвотер. Эндрюс иногда приходил сюда в поисках вдохновения, бренчал что-то на гитаре и долго размышлял, вглядываясь в беспокойные воды. Сегодня же его привела сюда безысходность, смешанная с отчаянием. Опустившись на землю, он лег, стараясь не думать о том, что может испачкаться. В конце концов, эволюция подарила такую чудесную вещь, как стиральная машина. Лежать и смотреть на облака — так избито, если честно, однако Арчи на это плевать с высокой колокольни. Ему нужно спокойствие. Ему нужно понять, ответить всего лишь на одни вопрос — кто он? Музыкант? Футболист? Может, боксер? Вблизи раздается какой-то шорох. Приподнявшись на локтях, Эндрюс без особого удивления узнал в идущей вдоль берега девушке Шерил. Держа в руках туфли, она шла босиком по воде, напоминая скорей бледную тень себя. В школе — яркая стерва, которой никто не смел перечить. Здесь — неприкаянная душа, потерявшая смысл жизни. До Арчи доносились слухи о том, каково теперь живется Блоссом в семейном особняке после потери брата. Говорили, что мать её ненавидит, как и отец, считает лишь жалкой копией Джейсона. Шерил следовало бы утонуть тогда вместо брата, всем было бы легче. — Снова ты, — замечает она беззлобно, останавливаясь рядом. Под глазами черные круги, руки дрожат, взгляд абсолютно пустой. — Снова я. Шерил молчит, а затем подходит ближе, садится рядом. Сегодня она без своей любимой куртки, так что её руки обнажены и увидеть метку было бы легко, да только Эндрюс отводит взгляд. Пользоваться беззащитностью девушки подло, а он кто угодно, но не подлец. К тому же, у неё наверняка что-то кленовое, как было у Джейсона — близнецы же. — Замерзнешь. — Плевать. И ей действительно плевать. Раньше о ней беспокоился брат, а теперь — никто. — И если вздумаешь дать мне свою кофту, я выкину её в реку, — говорит холодно, даже не повернув голову. Арчи, уже расстегнувший молнию, остановился. Шерил действительно бы выкинула ни в чем не повинную вещь. — У Бетти — ландыш, — зачем-то сказал невпопад. — А у тебя нет? — А у меня нет. Понимающе кивнула, чихнула. Заболела, походу. — Это было очевидно. — Почему же? — Просто очевидно. Не совсем нормальное объяснение, но кого это волнует? Они сидят так час, может даже больше. Ветер еще теплый, но похолодание близко, в каждом прогнозе синоптиков. Шерил ежится от холода, но кофту все же кидает куда-то в сторону. Ей кажется, что она заслужила любое мучение, которое только в силах предоставить ей жизнь. — У меня вишня. Зачем? Неизвестно. Просто чтобы сказать хоть что-то, нарушить эту звенящую тишину. — Знаю. Арчи непонимающе моргает. — Откуда? — У меня тоже. Но разве это что-либо меняет? — Шерил усмехается. — Хорошие мальчики и плохие девочки — такое клише, что даже тошнит. Его соулмейт — Блоссом. Не хорошенькая соседка Бетти, и даже не властная Вероника. Блоссом. Кленовая дурочка, подмявшая под себя всю школу. — Давно? — Месяц, может два. И снова тишина. Две души, израненные в клочья, наконец нашли друг друга, да вот только что дальше? Обьятья, поцелуи и счастливый конец? Это точно не про них. Арчи все же взглянул на её запястье — действительно, цветок вишни. Оголив руку, он зачем-то прислонил свою метку к этому цветку, заставив девушку вздрогнуть от прикосновения теплой кожи. Минута, две, три, пять. Слова не нужны. — Ты похож на Джейсона. — Тем, что рыжий? — Нет. Он тоже мог принять любое чудовище. Не полюбить, пока еще рано. Принять. Не бояться, пытаться защитить, помочь. — Все мы чудовища. — Только не Джейсон. — Только не Джейсон. У Бетти — ландыш. У Вероники — роза. У Шерил — вишня. Как же долго ему пришлось искать. — Что дальше? Солнце медленно уходило за горизонт, где-то рядом стрекотали кузнечики, в камышах квакали жабы, а Арчи… Арчи просто пожал плечами. — А дальше мы будем просто жить.