* * *
— Почему он трубку не берёт? — синеволосый мальчишка сидел за школьной партой в ожидании урока довольно подавленным. — Вальт, что случилось? Ты выглядишь грустным, — спросил его друг детства Шу Куренай, уже догадываясь в чём причина. — Луи не отвечает на звонки уже несколько дней, я переживаю за него, — ответил тот и опустил голову на парту. — Ты же знаешь его, он всё время занят. — Но он обещал звонить мне! Ох, может я сильно драматизирую, и это просто мне кажется? — Можешь сходить к нему домой и выяснить отношения, если застанешь его, — Куренай был первым и единственным человеком, кто знал об отношениях этих двоих. В первый раз, услышав от Аоя «Я теперь встречаюсь с Луи!», чуть в осадок не выпал. Он никак не ожидал, что его друг окажется немного не той ориентации, но быстро принял сей факт и поддержал его. — Точно! По вторникам Луи вроде как дома должен быть! Спасибо, Шу! — просиял мальчишка, улыбнувшись во все 32 зуба. — Не за что, Вальт, — парень одарил того такой же тёплой и доброй улыбкой, но прозвенел звонок, и необходимо было разойтись. После уроков Аой, как и хотел, направился к дому Ширасаги, едва волоча ноги. Учебный день был невероятно трудным, и парень высовывал язык на плечо от усталости, а ведь дом его любимого человека находился совершенно на других улицах! Кое-как добравшись, он позвонил в дверной звонок и стал ждать. Дверь открыла его мама. Вальт не очень удивился этому, так как родительница часто приглядывала за помещением, пока её сын был в отъездах, но заметил, что она выглядит очень разбитой и заплаканной. — Миссис Ширасаги, что с вами? — тревожно спросил он, не понимая, в чём же, собственно, дело. — Вальт, ты разве не знаешь? — всхлипывая, ответила женщина и рассказала ему про болезнь. Аой застыл в немом шоке. Усталость сразу же прошла, он побежал изо всех сил в больницу, адрес которой дала ему мать. Лёгкие горели от недостатка кислорода и переизбытка азота, но ему было наплевать. Бежать, бежать пока не поздно! Быстрее! Буквально вломившись в приёмную, он тотчас же подбежал к регистратуре и закричал: — В какой палате находится Луи Ширасаги?! — люди странно косились на него, но ему было не до этого, он хотел успеть увидеться с ним. — П-простите, н-но сейчас к нему нельзя… — заикаясь от страха, ответила девушка. — Я не спрашивал, можно к нему или нет, я спросил в какой он палате! — голос срывался от напряжения, страх накатывал гигантскими волнами. — В шестой палате на втором этаже, н-но… — она не успела договорить, как послышался грохот двери и топание ног. Вальт был очень напуган. Как этот полудурок ничего не сказал ему?! По какой причине?!* * *
— Луи! Подожди! — Чего тебе? — голос, как и прежде, был холоден и чужд, в нём слышалась грубость и малодушие. А хотя… — Я так больше не могу! Мне плевать, что ты обо мне подумаешь, мне всё равно, если меня будут унижать из-за этого! Луи, ты мне нравишься! — задыхаясь от смущения, произнёс парень. Король бейблейда почти никак не отреагировал, но если бы Аой был немного внимательное, то тогда бы заметил, как сначала сузились зрачки аметистовых глаз, а затем расширились. В гробовом молчании тот ушёл, оставив Вальта стоять в недоумении. Придя домой, мальчишка медленно прислонился к стене и сполз по ней. «Дурак, дурак! — корил он себя, сгорая от стыда, — Зачем я сказал?! Какой в этом смысл?! Я полный идиот!». Матери он ничего не рассказывал, потому что боялся осуждения и непонимания с её стороны.Вечером ему пришло сообщение, которое содержало четыре слова: «В парке в три». Вальт тупо пялился в экран, словно ожидал, что текст скажет что-нибудь ещё, но, ожидаемо, ничего не произошло. Он с едва теплимой надеждой внутри отправился спать, хотя мысли были довольно мрачными: «Зачем Луи позвал меня? Посмеяться? Поиздеваться? Он публично опозорит меня?» — парень жалел, что затеял всю эту игру. Это не могла не заметить Чихару, поэтому, когда сын, не поев бей-хлеба, опечаленным пошёл спать, она не стала допрашивать его. Если захочет, то расскажет сам. На утро Вальт стал тщательно готовиться к встрече. «Если уж падать в грязь, то падать достойно». Волосы были налакированны чуть больше, а одежда сидела немного опрятнее. Время пролетело незаметно. Когда он пришёл к арене, Ширасаги не заставил себя ждать. Ровно в три часа Луи появился в назначенном месте. Аой сидел, о чём-то задумавшись, и не заметил его появления. Солнце медленно склонялось к востоку, выходил очень красочный и красивый закат. Люди быстро-быстро куда-то шагали, спешили и торопились. Дети играли в догонялки, громко смеясь и крича. Вальт смотрел на всё это и чему-то улыбался. Он любил вот так сидеть и вспоминать приятные моменты своей жизни. В такие моменты казалось, что все беды куда-то исчезают, и остаётся только хорошее. Его размышления прервал Белый Тиран: — Давно пришёл? — он уселся рядом, и синеволосый повалился от неожиданности. Голос Луи звучал как-то мягко, без обычного хладнокровия и надменности. Хотя, может быть ему просто показалось. — Да нет, — неловко почесал свою голову и улыбнулся тот, вернувшись в прежнее положение, — В такие моменты я забываю о времени и могу просидеть здесь до ночи. Это моё любимое занятие. — Я понял. — А зачем…ты меня позвал? — вспомнил о главной цели Аой; неловкость нарастала с каждой секундой, ему же они казались часами. — Ты мне тоже, — спокойно ответил Луи, слегка прикрыв глаза. — Прости, что? — Вальту показалось, что он ослышался и на самом деле никто ничего не сказал. Дважды повторять голубоволосый не стал и просто впился в губы кареглазого. Тот от удивления широко распахнул глаза, но на поцелуй ответил, хотя и неуверенно. Этот момент можно было бы растянуть навечно, если бы второй спустя двадцать секунд не отстранился и не покраснел до кончиков ушей. — Это сойдёт за ответ? — усмехнулся Ширасаги, и смущение возросло до небес, хотя вроде дальше уже было некуда. Оказывается, было. — Это значит…да? — тихо прошептал Вальт, закрыв лицо руками. — Можешь так считать, — хмыкнул Луи и, спустя некоторое время, почувствовал лёгкое объятие. — Ты не против, если мы… — Если хочешь, — так впервые прошло их совместное свидание. Они сидели и просто смотрели на красную полоску в небе до темноты, а затем разошлись, при этом кареглазый успел ещё раз поцеловать Ширасаги в щёку. Домой он прилетел на крыльях, весь радостный и смеющийся. Ника и Токо всерьёз хотели померять ему температуру, но никак не могли поймать старшего брата, прыгающего на кровати и болтающий с Вальтриеком на неясную им тему. Они могли уловить лишь: «поверить не могу», «получилось!», «мы смогли!» и что-то тому подобное. Близнецы, конечно, пытались узнать причину такой бурной радости, но ничего не добились. Чихару готовила ужин на кухне и улыбалась. Она уже поняла, что её сын нашёл свой счастливый билет.* * *
— Почему ты не сказал?! — Вальт? — Луи посмотрел на него, тот подбежал к нему и коснулся плеч. — Я спрашиваю, почему ты умолчал?! — в глазах стояли слёзы, хотелось узнать причину настолько большого недоверия. — А тебе-то что? — безразличие, кое было присуще нутру парня, присутствовало и сейчас. — Ты издеваешься?! Я люблю тебя! Ты не должен скрывать подобного! — Вальт перешёл на крик. — Хватит! — терпение лопнуло, — Хватит преувеличивать, это ничего не значит! Мне всё равно, умру я или нет, мне плевать на всех, даже на тебя! — Ширасаги откровенно врал, сейчас главное было отпугнуть мальчишку, не дать ему находиться рядом. Заметив, как отшатнулся Вальт, Луи хотелось прижать его к себе и сказать, чтобы он никуда не уходил. Но нужно было пересилить себя. Глядя на выбегающую в слезах фигуру, он лишь смог выдавить жалкое подобие ухмылки. Где-то по щеке побежала тоненькая струя…* * *
— Мы рады сообщить вам приятную новость! В четыре часа у вас назначена операция, вам нашли донора со здоровым сердцем. Подпишите документы, — после оформления бумаг Луи улыбнулся; через месяц у его Вальта будет день рождения, и это станет отличным подарком на праздник. Придётся, конечно, с извинениями и сюрпризом попотеть, но это того стоит, главное — чтобы Аой обрадовался, а то, что он будет радоваться, Широсаги знал. На его девятнадцатилетие и на их третью годовщину парень хотел подарить путёвку в Египет и устроить настоящий тур по Европе. Этот год обещал быть жарким. Если приживётся сердце. Операция прошла кропотливо и трудно, однако орган быстро приспособился к новому организму. На реабилитацию ушло несколько дней, в течении которых Луи хотелось побыстрее выписаться из больницы и начать тренироваться. За всё это время Луинор часто поддерживал его, но словно потускнел без арены и сражений на турнирах. Хозяин бея считал дни до выписки, чтобы наконец насладиться сладким криком «впе-ерёд!». В один из таких дней к нему тихо постучалась врач. — Луи Ширасаги? — голос был полон грусти и немного печали. — Я слушаю. — Когда мы пересаживали сердце, мы не сказали, что донор был живым и, видимо, знал вас, потому что просил передать вам это, если вы выживите, — она протянула письмо, — вас выпишут завтра, поправляйтесь, — и ушла. Парень открыл письмо и, по мере прочитывания, расширял глаза всё шире, а под конец и вовсе закричал так, что сбежался весь больничный персонал в попытках его успокоить. Вколов успокоительное, санитары ушли, а Ширасаги безжизненно уставился в стену. «Передать Луи Ширасаги в случае выздоровления. Привет. Честно говоря, я даже не знаю, что написать, ничего в голову не идёт. Знаешь, я всегда любил тебя и всегда знал за что: за твой характер. Наверное, не каждый смог бы такое вытерпеть, не то что влюбиться. А я смог. Честно сказать, первое наше свидание было незабываемым. Я думал, что ты отвергнешь меня, оттолкнёшь, потому что не мог и подумать о взаимности. Но ты ответил, и я оказался самым счастливым человеком на Земле. Именно ты осчастливил меня. Спасибо. Знаешь, в детстве я читал одну сказку, смысл которой заключался в том, что ради человека, которого любишь, можешь сделать всё что угодно. Мне же казалось это смешным и бредовым, так как я никогда не испытывал настоящей любви. В начальных классах были симпатии к девочкам, но вскоре я понял, что они не привлекают. В средних классах был один мальчик, к которому меня тянуло. Тогда я ещё не понимал, что общество ненавидит таких как я, и признался ему в чувствах. Он лишь посмеялся надо мной и разболтал всему классу. После этого я перешёл в другую школу, где учился Шу и окончательно перестал верить в подобные сказки. Я думал, что никогда больше не буду что-то делать из любви к другому. Иногда ты такой упрямый… Но ты перевернул весь мой мир. Именно поэтому сейчас я пишу тебе эти строки, готовясь к оперированию для пересадки своего сердца тебе. Это мой последний подарок. Я не боюсь и мне не страшно, только грустно от того, что в последний раз я не могу увидеть тебя. Извини меня за всё и ещё раз спасибо. С любовью, твой Вальт Аой»