Мечта любого мальчишки

Алисе восемь лет, она младше его на три года, три месяца и восемь дней. Алиса красивая — удивительно светлые волосы, ярко-голубые глаза, застенчивая и одновременно игривая улыбка. Она выдумщица, фантазёрка и в то же время «правильная девочка» в аккуратном голубом платьице. Алиса — просто мечта любого мальчишки. Даже Дазая. Алиса трогательно забавна в своей детской наивности. — Нужно проверить, не написано ли где-нибудь «Яд». Если выпить из флакончика с надписью «Яд» , можно умереть, — говорит она, заглядывая Дазаю через плечо и морща нос. Дазай послушно осматривает пузырёк и с довольной улыбкой демонстрирует вытесненный на донышке череп с костями. Алиса поднимает указательный палец, явно собираясь рассказать поучительную историю о девочке-которая-выпила-яд, но Дазай осушает флакончик быстрее, чем она начинает говорить. Дазай не умирает. Алиса недовольно хмурится и обещает всё рассказать Мори, чтобы тот поставил его в угол за плохое поведение. Дазай смеётся и лохматит её и без того растрёпанные волосы. Алиса оттаивает, но ещё раз напоминает, что, если в этот раз всё обошлось, это не значит, что следующий пузырёк с пометкой «Яд» также окажется безобидным. У Алисы странное чувство юмора или проблемы с памятью, а может быть, и то, и другое. — Тебе нельзя прыгать с крыши. С этим ты не справишься. Пойдём, я покажу тебе такую кроличью нору, после которой прыжок с этой высоты будет для тебя сущим пустяком, — говорит Алиса, хватая его за руку и оттаскивая от края крыши. И Дазай идёт за ней, хотя прекрасно знает, что в Йокогаме кроличью нору не найти. — Главное, осторожнее со стеклянными банками, будет грустно, если кто-то порежется, — деловито продолжает Алиса, а Дазай всё пытается понять, откуда в норе банки. — Особенно, если этим кем-нибудь станешь ты. Дазай, нельзя быть таким неуклюжим, — Алиса останавливается и смотрит прямо в глаза, продолжая крепко сжимать его ладонь. Дазай неловко улыбается и поглаживает её пальцы, стремясь передать всё тепло, поднимающееся в нём от её заботы. Алиса краснеет, резко отворачивается, но продолжает вести за собой, не выпуская его руки. У Алисы в голове каша из того, что она знает, того, что она думает, что знает, и того, о чём понятия не имеет. — Так ты в Австралию не попадёшь, — уверенно говорит она, косясь на петлю, которую Дазай крепит под потолком. — Австралию? — переспрашивает ничего не понимающий Дазай. — Ну да. Ты же хочешь научиться ходить вверх ногами, как антиподы, — заявляет она серьёзно, хотя в глазах мелькает ощущение лёгкой ошибки. Дазай снимает петлю и не говорит, что его антипод — яркая солнечная девочка, сейчас что-то бормочущая себе под нос и загибающая пальцы — ходит ногами вниз. Он никогда не поправляет её, обожая слушать новые слова знакомых стихов и песен и вникать в географию нового мира. — Дазай, выпей таблетки, — говорит Мори, протягивая блестящий блистер и стакан с водой. — Дазай, тебе нужен укол, — печально вздыхает Мори, набирая препарат в шприц. — Её не существует, а тебя надо лечить, — тянет противная Элиза, совсем не похожая на ту девочку, подавая Мори баночку со спиртом и вату. — Не трогайте её! — кричит Дазай, вырываясь и отпихивая Мори ногами. — Или я трону вашу Элизу, — выплёвывает он, когда Мори вкалывает ему самую настоящую отраву. Мори качает головой, и закрывает Дазаю глаза ладонью. В темноте перед ним стоит Алиса, неловко теребящая белый кружевной передник. — Не бойся. Я никуда не уйду. Я буду ждать тебя на Безумном Чаепитии, — говорит она, подходя ближе, привставая на цыпочки и легко касаясь его щеки губами. Дазай пытается поймать её, но Алиса постепенно растворяется в воздухе. Последней исчезает мягкая, смущённая улыбка. Много лет спустя, сидя на вершине сказочной башни в компании таких же сказочных безумцев, Дазай печально вздыхает. Яблоки не очень похожи на чай. — Зато безумия хватит на трёх шляпников, — шепчет Алиса ему на ухо, удобно устроив подбородок у него на плече.