Anem и Cred

Когда mal говорит, что их боги когда-то были людьми, Айриш звонко смеётся, сжимая сухонькую старушку в крепких объятиях. — Ещё скажи, что renaigse, — мягко целуя в морщинистую щёку с зелёными завитками метки. — Ты мудра, mal, но Anem и Cred никак не могут быть смертными! Они слишком… Светлокосая Айриш не может подобрать слова, вертящегося на кончике языка и отдающегося вкусом спелой земляники и родниковой воды. Никто на свете не был древнее их седой mal, никто не мог похвастаться тем, что держал за руки добрую Cred, как родную сестру, и говорил с милосердным Anem на равных. Но пускай боги поддерживали земной путь mal, её тело всё же дряхлело, а вместе с ним и разум, заставляя мудрейшую рассказывать о тёмных локонах богини, не увитых белыми полевыми цветами, но покрытых сплавом железа и стали, как у тех, солнечных людей, что приносят на весенние торги свечи, вина и запертые в пергаменте воспоминания. Рассказывать о боге с кожей белой, как снег на вершинах гор, и волосами цвета пшеницы, из которой пекли ароматный хлеб златоглазые люди. Айриш покупала такой хлеб каждый день солнцестояния, чтобы преломить на ежегодном празднике, и не могла себе представить, чтобы у Anem, — Anem, научившего их запирать слова солнца и слова земли в вещи! — были такие волосы. Любой ребёнок знал, что если придёшь в первый день весны в священную рощу, то рано или поздно выйдешь к тёплому костру, что не убивает для своей жизни даже сухих ветвей. А у костра будет сидеть молодая девушка с волосами, проросшими цветами, и юноша с глазами цвета горного хрусталя. Их добрые боги, их старшие брат и сестра, их мудрые учителя. Подходи, садись в круг весело трещащего костра, клади голову на колени Cred, принимай чашу травяного отвара из рук Anem. И слушай, слушай, слушай… Старая mal говорит, что их возлюбленные боги были смертными. Айриш смеётся. Она видела их. Она с ними говорила. Она знает, что боги вечны. Но… иногда поздней осенью, в час, когда луна являет свой лик, старая mal накидывает на плечи тёплый плащ и идёт к древнему святилищу, чтобы провести ночь в ритуальном бдении. Однажды Айриш выскользнет из укрытого сном дома и бесшумно последует за ней, чтобы услышать голос своей прекрасной богини. Голос, зовущий мудрейшую по имени. — Здравствуй, Сиора. — Здравствуй, Бьянка. Ти-Фради смеётся и плачет, проливая на своих дочерей серебряный лунный свет.