Все

Джен
R
Завершён
16
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
16 Нравится 0 Отзывы 4 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Проливной дождь. Капельки мутной воды стекают по капюшону, барабанят по крышам и стеклам домов, омывают мостовую, окончательно стирая следы жизни города. Под этот монотонный стук хорошо вспоминать то, что было раньше, как все начиналось. - Здорово, Двоеточие! - Привет, Прыщик! Как только его тогда не называли. Воспринимали как врага, хоть и неявного. Наверное, когда-то так оно и было. Но кто бы знал, как он сам не хотел ехать в Главное Управление. Наблюдать за мальчишкой, тьфу! «Лучше бы сидел в Ватикане или сопровождал старшего инспектора», – думал Линк. Теперь забавно сопоставлять себя прежнего и нынешнего, и понимать, как сильно он тогда ошибался… во многом. Один Боль раздирает изнутри: ломает тело, искажает разум, убивает… Да, это верное слово. Рядом кто-то что-то говорит. Смысл слов постоянно ускользает, но голос кажется смутно знакомым. Дальше его накрывает волной облегчения – оказалось, умирать совсем не страшно. Он сделал все, что было в его силах, пусть и не удалось защитить мальчишку. Не страшно, но обидно. За то, что не успел сделать. Линк знает, что вряд ли попадет сразу в Рай – жизнь Ворона праведностью не отличается – но надеется, что когда-нибудь искупит свои грехи, что Создатель простит его и помилует, даст хотя бы войти во врата Рая… Его размышления долго не длились: пробуждение оказалось не менее «приятным», чем уход из сознания и жизни. *** Почему я проснулся? Да кто ж его знает?! Темно. Тепло. Тела не чувствую. Оно хоть есть у меня? Ну да, есть: вон, лекарствами пахнет, значит, нос точно есть. – С пробуждением, господин Линк. «С пробуждением». Слово-то какое. Сразу столько ассоциаций неприятных всплывает. Одни Нои чего стоят с их Памятью и генами… Стон непроизвольно слетает с губ. Тело уже чувствуется, но толком слушаться пока не собирается. Все, что удается сделать Линку, это немного развернуть голову в сторону говорящего. – Вы сейчас находитесь в Азиатском Управлении – в научном отделе одного из подразделений Ордена. Меня зовут Эдгар Чан. – Ммм… – Линк кое-как разлепил веки. Картинка перед глазами плыла, но все же ему удалось разглядеть человека перед собой. – Родственник? – хрипло спросил он. – Чей? – Эдгара Чана Мартина. Собеседник нахмурился. – Вы имеете в виду… – Я имею в виду отца Бака Чана, – уточнил Линк, прокашливаясь. С каждым словом говорить становилось легче. – Который погиб в результате проекта «Второй экзорцист». Собеседник нахмурился еще больше. – Эдгар Чан Мартин мой предок в десятом поколении, соответственно, Бак Чан и Линали Ли – в девятом. «Бак Чан и Линали Ли – в девятом», – мысленно повторил про себя Линк, прикрывая глаза. Сколько лет прошло? Что случилось? Почему он здесь? Линк прекрасно знал о некоторых проектах лабораторий Черного Ордена. Проекты «Вторые» и «Третьи» не были для него секретом, как и их модификации, но все же случившееся укладывалось в голове слабо. Наблюдать за проектом издалека и быть частью проекта – разные вещи. Наверное, старик Джу постарался тогда в камере заключения, а Ватикан уж подсобил чем смог. Грех ведь терять такого специалиста, когда есть возможность хоть как-нибудь, но попытаться сохранить, да и ученым лишний образец для исследований никогда не мешал. Хотя и личная привязанность начальства, наверное, сыграла не малую роль – что ни говори, а отсутствие своих детей все же накладывает отпечаток на отношение к попадающим в руки подопечным-подчиненным. Особенно к тому, кто уже длительное время находится рядом и помогает во всем, беспрекословно выполняя приказы. Линк открыл глаза и посмотрел на человека перед собой. Конечно, он ему верил, но сложно сразу согласится с тем, что люди, которых ты знал, ушли навсегда в прошлое, оставив после себя лишь такое вот наследие. Линк смотрел на него, но не находил в чертах лица ничего общего ни с Линали, ни с Баком – время давно стерло все. Линк вздохнул еле слышно и попробовал приподняться на кровати, усаживаясь. Лежа он чувствовал себя слишком больным и уязвимым. Новое время, новые люди… будет лучше, если он сразу возьмет себя в руки. – Хорошо, теперь вопрос по существу. Почему я здесь и сейчас? Что произошло? Эдгар задумчиво закусил губу и окинул Линка взглядом. Какое-то время он молчал с видом человека, оценивающего сложную ситуацию. Но потом все же спросил: – Вы… совсем ничего не помните? То есть я хотел спросить, что последнее вы помните? Говард нахмурился, задумавшись. Камера, Уолкер, Нечто-в-личине-кардинала, пришедшее убить Аллена, боль… Рука инстинктивно скользнула по животу под покрывалом, ожидая найти там шрамы рваных ран, но под пальцами – только гладкая кожа без намека на какие-то дефекты. – Аллен Уолкер был заключен в камеру по обвинению в предательстве. Я спустился отнести ему ужин, когда на нас напали, – с точки зрения Линка, ответ был исчерпывающим, однако Эдгара он не удовлетворил. – Это все? – А что еще я должен помнить? – напряженно переспросил Линк, перерывая свои воспоминания в поисках каких-то деталей или более поздних воспоминаний, но не находил ничего подобного. Эдгар нахмурился, и чем больше он молчал, тем больше злился Линк. В глазах Эдгара он почти видел рой мыслей, тщательно взвешенных слов и фраз, отмеряемых крупиц информации для него – для Линка. Что, черт возьми, происходит? Это его дело задавать вопросы, это он «отсутствовал» здесь пару столетий! – Например… свои прошлые пробуждения? – наконец произнес Эдгар. В повисшей тишине был слышен стон и звук упавшего обратно на кушетку тела. – Так и знал, что Джу придумал что-то особенное. *** Двое Время идет, люди меняются, а их проблемы остаются. Выбор между правильным и ошибочным, добром и злом – он есть всегда. Был с самого начала времен и будет до их окончания. И выбор одного единственного человека может изменить ход истории. Кто-то это понимает, кто-то нет. Первые, иногда выступающие кукловодами, прилагают все усилия, чтобы нужный им человек принял «правильное» решение. Кукловоды остаются в тени, но это не значит, что фигуры, которые они двигают, не знают об их существовании. Есть… не фигуры даже, личности, которые водят кукловодов за нос. Причем не первую сотню лет. Таким был Музыкант, таким был Кросс. Таким стал Аллен Уолкер. Он пережил в своей жизни многое: лишения, трудное детство, войну, гонения, однако никогда не думал, что проживет так долго. Да, с перерывами, да, в разных телах, но столько. Первое для него – не для Неа – пробуждение принесло массу эмоций и ощущений. Последующие дались проще. Правда, умирать каждый раз было не слишком приятно. Но это уже мелочи в таком процессе. Перерождением или реинкарнацией в полном смысле это не было. Просто память двух слившихся личностей переносилась в другое тело. Благо, душевно больных или находящихся на грани смерти в те годы было предостаточно. Как и «оживших» мертвецов, и призраков. Последние переносы или «вливания», как называл их Кросс, осуществлялись в искусственно созданные человеческие тела. Однако Аллену вместе с Неа однажды пришлось пожить и в теле акума – Кросс отмазывался отсутствием подходящего носителя, Аллен с Неа бесились, не верили ни одному его слову и окончательно убедились в его страшном чувстве юмора. Хуже этого было только женское тело. *** Пробуждение неприятно само по себе: ощущение, что тебя разобрали и неправильно собрали, держится несколько дней. И это еще в лучшем случае. Так было всегда. Музыканту казалось, что Кросс специально не облегчает им двоим жизнь. Кстати, где он? – М-м-м… – О, пришли в себя? – Ага. Как всегда первым делом нужно ощупать тело, убедиться, что оно не металлическое – с недавних пор это стало неприятной привычкой – и что не таит никаких сюрпризов. – Так, стоп! А это что? – Грудь, – нагло улыбнулся Мариан. – И какого хера она здесь делает?! – Оу, извини, Неа, не признал, – и еще более противная ухмылка. Кросс всегда вел себя так, будто различает, с кем сейчас разговаривает – с Неа или с Алленом. Хотя на самом деле давно считал, что личности слились в одно целое. Сначала Неа-Аллен бесился из-за таких выходок Кросса, а потом просто перестал обращать внимание. Было не важно, как обращаться к новому человеку – он принимал все свои имена, которые помнил, но сам больше всего любил «Музыканта». – Твою мать, Мариан! И что мне теперь делать? – Ничего. Просто живи. *** Музыкант не мог заставить себя выйти на улицу. Ему казалось, что сразу будет заметно, что с девушкой, в которую его поселили, что-то не так. Поэтому по всем делам ходил Кросс. – Здравствуй, милашка! Эта гнида еще и издевается… – Я тут тебе разных интересных штучек накупил, – сказал он. – Раздевайся… и одевайся! Генералу доставляло удовольствие наблюдать за сменой выражений лица Неа. За неимением другой комнаты в их «шикарнейших» апартаментах Музыкант просто отвернулся и начал переодеваться. Они всегда выбирали дома и комнатки позаброшеннее и поскромнее, чтоб не привлекать внимания. Вот только он не учел несколько факторов, начав переодеваться в присутствии Мариана. Во-первых, раздеваться ему догола. Во-вторых, тело женское, отсюда вытекала и слабость, и ухудшенная скорость реакции… Хотя в последнем, наверное, больше виновато недавнее пробуждение и то, что силы еще не восстановились. В общем, зря он не подумал. Мозги включились, когда на его талии оказались знакомые руки. – Руки убрал! – тоном, не терпящим возражений, сказал Музыкант. – Ага, – согласился Кросс и обнял еще сильнее. Музыкант решительно развернулся. Опять же, не подумав. Потому что руки, до этого спокойно возлежавшие на талии, теперь сомкнулись за его (ее?) спиной, еще теснее прижимая. – Слушай, ты, пидрила! Ты как мне в глаза потом смотреть будешь? – Спокойно, - нагло ухмыльнулся Мариан. Это слово совершенно никак не вязалось с тем, что Кросс сейчас делал: одна рука также осталась на талии, не давая возможности высвободиться, а друга спустилась на округлые ягодиц, исследуя и оглаживая нежную кожу. Он уткнулся в шею Музыканта, выводя языком замысловатые узоры. Того трясло, попытки вырваться успеха не приносили. – Тебе что, совсем мозги отшибло?! Мы же с детства вместе! Мы же друзья! – Музыкант пытался воззвать к совести друга, но тщетно. – Убери руки, я сказал! Не лезь туда!!! Блядь, держи свой член в штанах, Кросс!!! – Знаешь, я иногда думал о том, чтобы как-нибудь изощренно поиметь тебя, Неа, на любом поприще. Но никогда не думал, что представится именно такая возможность. В общем, Музыкант тогда ничего не добился, а вот Кросс очень даже… Правда, это были худшие три года в его жизни. В частности и из-за того, что надо было предохраняться… Да и Музыкант постарался добавить красок эмоциям. Больше Мариан Кросс таких экспериментов не устраивал. *** Без Кросса им двоим было никуда и никак. Они так ужились друг с другом, что уже и не представляли жизни без другой сущности рядом – это был и Аллен, и Неа одновременно. Да, оба влияли друг на друга, еще как влияли, но каждый все равно оставался самим собой: один – прожженным авантюристом, другой – молодым человеком с верой в лучшее. Именно «молодым» – первая смерть Аллена произошла в двадцать три, а дальше он не слишком-то и менялся. По крайней мере, он и Неа так думали. Они оба находились в сознании одновременно, хотя это и трудно представить, но такого, как раньше, чтобы бодрствование одного означало амнезию у другого, не было. Просто иногда манера речи и поведения Музыканта менялась. Только с годами это становилось все менее заметно… А потом стало ясно, почему они оба все еще живы и нормально «возрождаются»: Тысячелетний дал о себе знать через двести лет после той страшной войны, в которой участвовал Разрушитель времени. Все исследования, старания и приложенные усилия оказались не напрасными, как думали многие. Вместе Это странно – встретиться через столько лет. Увидеть совершенно другого человека перед собой, но каким-то неведомым чувством понять, кто перед тобой. Он одновременно был похож и не похож на себя прежнего: пропали совсем уж детские черты лица, белые волосы и черная рука. Остались ослепительная улыбка, выражение глаз, которое ни с кем не спутать, и любовь к еде. А еще – такие же сережки и татуировки на тех местах, где раньше были шрамы. Сам же Линк не изменился ни капли, как думал сам. Правда, одеваться стал иначе: отошел от формы, совершенно не выделяясь из толпы. Однако для Аллена это был чужой и незнакомый человек. И в то же время такой близкий и родной, что дыхание перехватило и сил осталось только на одну смущенную улыбку… Их встречу ничто не предвещало: Линк, как недавно вспомнил, часто любил бывать в этом кафе, которому уже не первая сотня лет. Фамилия и имя владельца, точнее, рода, владеющего заведением уже несколько поколений, ничего ему не говорили, но меню не оставляло сомнений, что один несгибаемый инспектор приложил к этому руку. Уолкер же просто забрел сюда, ведомый чувством голода. И не пожалел, что выбрал в Риме именно это кафе… Первые мгновения они стояли напротив друг друга без единого жеста, слова или движения. Противоречия не отпускали: один видел погибшего за него друга, которого мысленно похоронил уже давно; другой – вечную причину личных неприятностей, которая ценой своей жизни тогда приостановила Графа… Когда Аллен улыбнулся, пришел в себя и Линк. И они говорили, они сидели в кафе, гуляли по Риму, постоянно держась за руки. Сейчас на это никто не обращал внимания, не то, что раньше. Хотя и в прежние времена они не замечали никого и ничего вокруг. Им даже случайно появившийся на миссии Канда (Комуи внезапно решил подстраховать Аллена) не был помехой, что уж говорить о других. Но определенную черту в отношениях они все же не смогли перейти, оставаясь просто очень близкими друг для друга. Два старых друга, два новых знакомых сидели у фонтана. Один из них пытался бросить монетку в угоду старой традиции, другой же все пытался его остановить. – А ты все такой же наивный? – внезапно выдал Линк. – Да ну тебя, – Аллен забыл, что умеет так смущаться. – Ты не перестаешь меня удивлять. Не первую сотню лет ведь живешь, а все прежний. – Это только кажется. Помолчали. – А ты все такой же зануда! – вдруг засмеялся Аллен, плеснув воду из фонтана прямо в лицо Линку. Они долго гадали, почему так случилось, что Аллен не исчез, когда Неа пробудился. Причин-объяснений гипотетического характера выдвигалось множество. Однако наиболее жизнеспособной полагали следующую: «Аллен Уолкер с детства хранил в себе память ноевских генов. Носил и до, и после пробуждения. Поэтому личность Аллена изрядно повлияла на сущность Неа/Ноя». То есть, общаясь с Музыкантом, как будто говоришь с повзрослевшим, но все таким же Алленом. Иногда. А иногда как будто и не он это... Хотя Кросс ответил бы на все возникшие вопросы лучше других, ведь он был знаком с обоими сразу так близко, как никто другой. Только вот беда, Кросс, будь он неладен, не появлялся последние лет семьдесят. Вряд ли умер, конечно, но все же о нем давно слышно не было. – Слушай, а как в Риме-то оказался? Музыкант долго думал, отвечать ему или нет, но все же решился: – Потомков навещал. – Ты успел жениться? – очень удивился Линк. – Нет, я понимаю… Но просто не ожидал. – Нет, не женился, – замялся Музыкант. – Ну, всякое бывает, - совсем уж растерянно пробормотал Говард. – Блять, Линк! Ты не понимаешь! Это я родил, а не женился! – вспыхнул Музыкант, но потом тише добавил: – Одно из пробуждений состоялось в женском теле… – Ой-ё! Охренеть… - протянул Ворон. И спохватившись спросил: - А отец ребенка? – Угадай с трех раз! – Все, молчу-молчу. С одной стороны, Линку было жалко друга, с другой – ситуация казалась если не веселой, то очень интересной. – И как оно? – еле сдерживая смех все же спросил он. – Я тебя сейчас убью, – очень тихо сказал объект насмешек и ринулся в атаку. Как оказалось, он действительно был намерен поколотить Линка. В свою очередь, тот не преминул воспользоваться печатями и очень быстро успокоил разбушевавшегося товарища. – У-у-у, все такие же действенные… – Ага, еще и усиленные. Каждый узнал, что хотел. Каждый нашел искомое и давно желаемое. У каждого свои мысли по поводу происходящего, но… они вместе, и это главное. – Что собираешься делать дальше? – невзначай спросил Музыкант. – Пока останусь здесь… «…с тобой», – мысленно добавил Линк. – А я хочу в Лондон съездить… Да и вообще по местам боевой славы проехаться. – Зачем? – Тебя увидел, и захотелось с чего-то вдруг. Поедешь со мной? - Вряд ли, – картинно скривился Линк. После долгого молчания Музыкант вынес вердикт: – Все-таки ты изменился. Раньше рванул бы за мной в стремлении записать каждый шаг… Линк хмыкнул – он знал, как поступит на самом деле, а на тираду оскорбленного только и ответил: – Ты все такой же подросток… обидчивый. Что-то ему подсказывало – то ли многолетний опыт, то ли воронье чутье, то ли неведомое энное чувство – что поездка эта не кончится ничем хорошим. А так как своему чутью Линк доверял, заранее решил ехать отдельно. Хотя он понимал, что и Музыкант просто играет. Возможно, он знает и понимает гораздо больше его самого… Поездка была привычной и, в отличие от прежних, была просто отдыхом. Да, память вернулась к Линку полностью: теперь он помнил все прожитое когда-либо. Как оказалось, в свои прошлые пробуждения ему так и не удавалось встретиться с Уолкером. Всегда мешало одно: на самом подходе к Музыканту его убивали… либо обстоятельства складывались так, что вели к несчастному случаю; либо акума было так много, что справиться в одиночку даже с тем арсеналом, который у него был, оказывалось невозможно. Сейчас все было иначе: и Музыкант рядом – вон в соседнем вагоне спит без задних ног, как будто не на него охота ведется уже много лет – и ему самому пока никто не угрожал. Даже чувства скорой кончины, в прошлом проявляющегося в жутком ознобе, не было. Все Прошлое. Оно таит в себе много загадок, секретов и нерешенных вопросов. Большая часть из них останется без ответа до конца времен, привлекая все новых и новых людей и нелюдей. Здание Ордена оказалось частной собственностью, которая тщательно охранялась. Нынешние хозяева были потомственными графьями, никого не подпускающими к своей собственности и личной жизни, которые владели замком уже много поколений. Первой мыслью обоих путешественников было – «Канда»! Вот чем черт не шутит?! Может, это он и есть тот самый граф, который посылает все и вся, стоит кому-то начать совать нос в тайны его семьи. Очень на него похоже… Правда, обоим не захотелось выходить на связь с бывшим товарищем. Пока рано. А вот рыжая сволочь, которая долго и упорно мотала всем нервы, на связь вышла с ними сама: просто приперлась в своих грязных ботинках в комнату Музыканта однажды вечером. – Здравствуй, детка! Подслушивающий в другом здании Линк поперхнулся. – Захлопнись, гнида! – Ну-ну, что ты так непочтительно? После того самого пробуждения в женском теле Музыкант только так и приветствовал Кросса. Потом, правда, начиналась нормальная беседа, но свое отношение к пережитому он не собирался прятать. – Да ладно тебе! Чего мелочиться? Мы ж всю жизнь вместе! Ты мне еще ту сожженную на первом курсе куртку припомни… или какой другой более ранний косяк. – Да иди ты! – вяло сказал Музыкант. – У нас же даже дети общие!!! Кросс пошутил, но сам понял, что зря это сделал: притихший было Музыкант озверел. В глазах полыхнул такой огонь, что генерал решил позвать Марию, потому что Музыкант вытащил из кармана губную гармошку. Все решали секунды. – С каких пор твое оружие – набор мелких дудочек? – А разве музыканты – только пианисты? – Вот скотина! Сколько лет нас всех за нос водил? – Кто бы говорил. Не в рояле было дело… И как-то желания драться уже не было. – Я смотрю, ты знакомишься с миром вновь. И с надзирателем своим встретиться успел уже. Кстати, Линк, привет! – крикнул Кросс в потолок. – Можешь не сидеть в соседнем отеле, а присоединиться к нам. «Вот черт рыжий!» - в сердцах воскликнул Линк. Не прерывая прослушки, он все же двинулся к ним. – И как ты понял? – спросил Музыкант. – Было бы глупо предполагать, что он не подсадит на тебя жучка… – Кстати, он мне давно уже не надзиратель. Он друг, которому я всецело верю. – Также как мне? – Не сравнивай. – Смотри, чтоб это боком тебе не вышло. – Во-первых, не «тебе», а «нам». Во-вторых, он не предаст. Никогда. Он отдал жизнь тогда за меня. Вопреки всем приказам и инстинкту самосохранения. Последний у него вообще отсутствует, когда дело касается долга и чести. – На себя посмотри… Когда Линк подошел, это обсуждение уже закончилось. Кросс сначала был весьма насторожен – Ватикан он терпеть не мог – но потом стал отмечать кое-какие детали в разговоре и поведении Линка, из-за которых Кросс пришел к выводу, что он больше не является простой пешкой или марионеткой. Он – гораздо более существенная фигура. Вечер перетек в ночь, ночь в утро. Сколько бы они ни намешали вина, виски и прочих не менее действенных напитков, голова не болела – спасибо Кроссу с его трюками. Сколько бы они ни говорили, все равно казалось, что информации мало и чего-то не хватает. Какие бы планы ни строили каждый по отдельности, все сходились на том, что надо самим выходить на Ноев. Как бы ни пытались усовершенствовать свое оружие за это время, все равно нужно было объединяться и создавать что-то новое на основе Чистой Силы, магии Воронов, способностей Музыканта и Кросса. Также было решено подключить Канду – предположения Музыканта оказались верными – уж этот зверь повоевать с Графом не откажется: слишком много боли в его жизни было из-за этой твари. Страшно не было. Вперед всех толкала одна цель, которая придавала сил и не давала отступить. Тяжело, да. Но необходимо. Результат впечатлил всех без исключения. Дальше было дело техники: выйти на Графа, используя акума, и назначить встречу. А это удалось легко и быстро. *** Осень иногда наступает неожиданно, даже если она уже властвует в календаре. Она награждает заждавшихся поклонников проливными дождями. Она обдает холодом, готовя к зиме. Она учит быть осторожным. Хотя именно это не всегда нужно. Сегодня, как и всю прошедшую неделю, идет проливной дождь. Капельки мутной воды стекают по капюшону Линка, наблюдающего на расстоянии за будущей сценой баталии. Его знобит. Или он просто успел промокнуть и продрогнуть? Он знает всю раскладку боевых действий. Вероятность выживания каждого из них - меньше процента. Вероятность выживания Графа – ноль. Вон он, идет по улице, небрежно помахивая тростью, беспечно глядя по сторонам и как-то странно улыбаясь, предвкушая скорую встречу с любимым братом. Он не знает, что его ждет. Не знает, что место выбрано специально почти безлюдным, чтоб было меньше жертв. Не предполагает, что один экзорцист-долгожитель сидит у барной стойки того же заведения, где назначена встреча, и полирует взглядом стакан. Граф не увидит Марию, усовершенствованный Суд божий и уже почти достроенный купол, совсем еще прозрачный. Он много чего не увидит, не узнает и не почувствует. Но так лучше для всех. «И пусть я не ангел-хранитель, а всего лишь простой Ворон, – думает Линк, – я пойду до конца. Аминь».
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.