Невысокий мужчина пробивался сквозь плотное кольцо толпы, одной рукой держа мобильник, а другой аккуратно расталкивая кучу людей. Ли Ноблс — физиотерапевт Ливерпуля — сновал по заполненному болельщиками и игроками полю, пытаясь обнаружить силуэт главного тренера команды. Бегло обшарив взглядом бровку, мужчина направился в подтрибунное помещение, уже отчаявшись было выловить немца, как вдруг из-за угла, совсем неожиданно для Ли, показался Юрген Клопп, широко улыбаясь и принимая поздравления с победой в Лиге Чемпионов от рядом идущего диетолога.
Ноблс несмело тронул менеджера за плечо, обращая на себя внимание.
— Это Пеп. — объяснил физиотерапевт, передавая свой мобильник в руки удивленному немцу.
— Алло, Пепейн? Ты от радости забыл мой номер и потерялся на стадионе? — попытался отшутиться Клопп, не понимая, зачем Пепу Линдерсу — его помощнику — понадобилось дозваниваться до тренера через другого человека.
— Юрген? Это Пеп. Точнее, не тот Пеп, о котором ты подумал, но я тоже ничего так, — голос со знакомым испанским акцентом вырвался из телефонного динамика, преодолевая препятствия из шумного гула и счастливых воплей вокруг немецкого тренера.
Клопп нервно рассмеялся, представляя, как глупо он выглядел со стороны.
— Подожди секунду, — вежливо попросил Юрген каталонца, убирая смартфон от собственного уха и закрывая динамик ладонью.
— Почему ты мне не сказал, что звонит Пеп?! — понизив голос прохрипел немец с наигранной злостью.
— Но... я сказал. — пожал плечами Ли, улыбаясь и кивком головы указывая на все еще зажатый чужой ладонью динамик мобильника.
— Иди уже отсюда! — веселым тоном произнёс Клопп, шутливо подталкивая физиотерапевта в спину, — Телефон верну потом.
Когда Ноблс скрылся за дверью раздевалки, немец вернул смартфон к уху.
Спустя час Ли снова бродил по стадиону в поисках неуловимого тренера, с целью вернуть телефон к законному владельцу. Но Юргену удалось спрятаться так, что, чтобы найти его здесь, понадобился бы целый поисковый отряд. Мужчина обнаружился, когда команда покидала Мадридское поле, с приятной усталостью на лицах загружаясь в клубный автобус.
Клопп стоял спиной к физиотерапевту, поэтому Ноблсу не составило труда услышать последнюю фразу, адресованную Гвардиоле.
— ...Записал? Тогда звони, когда снова захочешь поболтать о немецкой кухне. Еще раз спасибо за поздравления! — Юрген наконец отлепился от смартфона, завершая вызов.
Даже стоя за спиной немца Ли готов был поспорить, что тот улыбается.
Тренер развернулся, оказываясь лицом к лицу с физиотерапевтом, который, по всей видимости, изрядно напугал мужчину.
— Да ну тебя! — Клопп мягко толкнул Ноблса в плечо, — Хоть бы покашлял для приличия.
— А ты бы, для приличия, вернул мой телефон! — парировал Ли, широко улыбаясь и выставляя собственную раскрытую ладонь перед немцем.
Юрген вернул мобильник, обходя физиотерапевта по дуге и на ходу поправляя слетевшую лямку рюкзака.
Начиная с этого дня Юрген и Пеп созванивались почти каждый день, без причины выводя друг друга на разговор. Сначала темой для обсуждения была всякая ерунда или забавные случаи, которые приключились с кем-то из них за день, но затем их общение переросло в ежедневную потребность слышать чужой голос. Звонки друг другу стали чем-то интимным, неприкосновенным для других.
Между ними будто появилась волшебная нить, которая связывала их через воображаемый телефонный провод. Оба знали, что от Ливерпуля до Манчестера всего полтора часа на машине, но никто из них не решался предложить другому встретиться, опасаясь, что эта ментальная связь исчезнет.
За короткое время Пеп очень быстро привязался к разговорам с Юргеном, не представляя себе день без его шутливых замечаний по типу:
«Как дела? Ещё никого не убил?» или
«Я уверен, ты просто отвратительно готовишь лазанью!». Когда звонил немец, то Гвардиола, если был чем-то занят, обязательно откладывал дела, закрывая глаза и сосредотачиваясь лишь на чужом хриплом голосе.
Доходило и до того, что каталонец покидал тренировку собственной команды, прячась где-то в недрах тренировочный базы и проводя за разговорами час, а может даже больше. Всё окружение Хосепа заметило странную перемену в настроении мужчины — тот буквально светился от счастья, когда мобильник оповещал о вызове.
Всё продолжалось до тех пор, пока немец не перестал отвечать на звонки. Беспокойство нарастало с каждым днем, а бесконечные попытки дозвониться до Юргена сопровождались лишь механическим
«Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
День за днём каталонец боролся с желанием взять выходной и уехать в Ливерпуль, чтобы убедиться, что с
ним всё в порядке. Но, по прошествии нескольких дней, Хосеп, как бы ему этого не хотелось, признал, что дело вовсе не в том, что с Юргеном что-то случилось. Вероятно, немца начала обременять компания Гвардиолы, пусть они и ни разу не виделись за всё то время, что провели у телефонной трубки.
Мужчина чувствовал себя отвратительно, остро реагируя на любые внешние раздражители. Тренировки проходили в ощутимом напряжении: никто не смел лезть к тренеру и расспрашивать его о чём-либо. Работа совсем не помогала отвлечься, лишь наоборот, усугубляла желание плюнуть на всё и броситься к тренеру из соседнего города, чтобы неопределённость не давила своим весом, практически вынуждая Хосепа ломаться.
Очередной вечер мужчина проводил в компании стакана алкоголя, который совершенно не помогал расслабиться и отпустить ситуацию. Неожиданно воспалённое сознание подкинуло идею — совсем некстати Пеп вспомнил о Ли Ноблсе, с которым доводилось поработать в собственной команде и с которого, собственно,
всё и началось. Наконец каталонец пришёл к выводу, что нужно решить эту проблему раз и навсегда. Из-за переживаний тренера не должна страдать команда, за которую он несет ответственность как непосредственный лидер. Отчуждённость Гвардиолы ко всему происходящему вокруг стала пугать и его самого. Подогретые алкоголем пальцы быстро скользнули по экрану смартфона, набирая номер теперь уже Ливерпульского физиотерапевта.
— Ли? Прости, что поздно, но мне нужна твоя помощь.
***
Юрген сидел в кресле, бездумно щёлкая каналы на телевизоре. Время давно перевалило за полночь, но сон так и не шёл. Ежедневная бессонница стала привычной настолько, что немец почти перестал обращать на её присутствие какое-либо внимание.
Не отрывая взгляда от светящегося экрана телевизора Клопп нашарил свободной рукой полупустую пачку сигарет, вынимая одну и зажимая фильтр потрескавшимися губами. Юрген снова начал курить, надеясь, что пагубная привычка поможет справиться с давящим чувством вины. Немец был бы рад перестать притворяться, что он совсем не нуждается в общении с Хосепом, но определённые обстоятельства не давали мужчине пересилить себя и набрать до боли знакомый номер.
Каждый раз при мелькающем имени каталонца в новостной ленте собственное сердце пропускало удар, а пальцы рефлекторно тянулись к смартфону, но Юрген вовремя останавливал себя, молясь всем богам, лишь бы это нездоровое влечение прекратилось. Немец понял, в чём дело, давно понял, но признаться в этом Гвардиоле означало поставить на себе позорное клеймо общественности.
Клопп не хотел подставлять Пепа, поэтому оборвать все связи было самым лучшим решением. Неожиданно за окном прогремела молния, вынуждая немца вздрогнуть. Мужчина выключил телевизор, складываясь пополам в безумно тесном кресле и натягивая до подбородка ворот темной водолазки. Юрген всё-таки уснул, между тонких губ удерживая так и не зажжённую сигарету.
***
Неприметный седан остановился напротив небольшого двухэтажного дома в пригороде Ливерпуля. Водитель заглушил двигатель, сверяясь с адресом на маленьком клочке бумаги. Пальцы до побеления костяшек сжали холодный ободок руля, глаза нервно забегали по мокрому от капель дождя лобовому стеклу, а сердце забилось настолько быстро, что казалось, будто оно не выдержит такого темпа и взорвётся.
Спустя минуту Хосеп отцепился от руля, выбираясь наружу и попадая под плотную стену ливня. Быстрыми перебежками каталонец добрался до заветной двери, помещая влажные пальцы на дверной звонок. Помедлив несколько секунд, Гвардиола громко выдохнул, нажимая на звонок и нервно перешагивая с ноги на ногу в ожидании ответа. Мужчина вздрогнул, когда услышал знакомый грубый голос, глухо прозвучавший из глубины дома:
— Открыто.
Пеп в последний раз оглянулся на свой автомобиль, решая для себя, что пути назад нет. Ручка плавно поддалась, впуская промокшего мужчину внутрь. Юрген стоял спиной к каталонцу, просматривая утренние газеты, которые набрались за неделю. Вдруг в оглушающей тишине прогремел хриплый голос немца:
— Быстро нынче пиццу доставляют...
Гвардиола понял, что немец спутал его с курьером — это позволило каталонцу выудить еще несколько секунд для того, чтобы собрать мысли в кучу и выдавить из себя хоть что-то.
— Юрген. Это я. — голос Хосепа прозвучал настолько тихо, что мужчина не был уверен в том, что немец его вообще услышал.
Каталонец заметил, как сильно напряглась чужая спина. Мужчина медленно развернулся, острым взглядом впиваясь в чужие глаза. Выражение лица Юргена сменялось одно за другим, начиная от удивления и заканчивая паникой.
— Господи, ты промок, — сделал совершенно очевидный вывод немец, оглядывая Пепа снизу вверх. — Пойдем, тебе нужно переодеться.
— Нет.
— Ты заболеешь... — уверенности в голосе Клоппа не было совсем, исчезли и привычные живые нотки, будто это была не человеческая речь, а запрограммированные фразы робота.
— Объясни мне, что происходит? Я хочу знать, я имею на это право, понятно? — каталонец произнёс это на одном дыхании, проигнорировав последние слова немца и почти срываясь на отчаянный крик.
— Прости. Я..., — Юрген запнулся, без возможности подобрать слова для того, чтобы объяснить, что он чувствует на самом деле. В этот момент мужчина понял, что выбора нет, и ему придётся всё рассказать. Но Клопп решил, что разговоры здесь не помогут, поэтому, слишком быстро приблизившись к Хосепу, немец обхватил влажную от дождя шею каталонца и прижался своими потрескавшимися губами к чужим.
Поцелуй длился несколько секунд и по тому, что Гвардиола так и не разомкнул губ, Юрген понял, что совершил очередную ошибку. Немец отстранился, невидящим взглядом утыкаясь куда-то в район паркета.
— Прости, я не должен был... — едва слышно прозвучали сбивчивые извинения.
— Придурок, — мягко проронил Хосеп, помещая теперь уже свою ладонь на чужую шею и притягивая немца к себе.
— Ты должен был сказать мне, должен был... — шептал каталонец куда-то в губы Юргена в секунды, когда приходилось отвлекаться от поцелуев для того, чтобы набрать воздуха.
— Как ты узнал мой адрес?
— Ли сказал, — широко улыбнулся Гвардиола, своим лбом утыкаясь в чужой.
— Ну конечно! Чёртова сваха!
Оба громко рассмеялись, ближе прижимаясь друг к другу. Этой ночью Юргена больше не тревожила бессонница, а так и не закончившаяся пачка сигарет отправилась в дальний ящик.
