Бокал вина

Грэм всегда пил в этом баре. Садился в самом тёмном углу, ставил перед собой дневную норму спиртного и погружался в медитативное забытье. Аккуратно расплачивался перед самым закрытием и утром уходил. Он бы никогда не возвращался домой, но бар открывали только по вечерам. Дома его ждали сны. Собак он перестал заводить давно. Собакам было всё равно, как он выглядел, каковым было его прошлое и чем он жил в настоящее время, но после того, как однажды заснул на улице, он раздал их. Ведь в следующий раз он может упасть, удариться головой и умереть в канаве, а жил он настолько уединенно, что не мог полагаться на соседей. Сны были туманными и неясными. Чаще всего ему снился тот летний день, когда Молли шла по берегу реки, а за ней бежали собаки. Тогда он заводил собак, чтобы привести себя в норму. Сейчас этого не требовалось. Сегодня в баре было удивительно пусто, а за его столиком кто-то сидел. Грэм мог бы уйти в другой угол и выпить в одиночестве, но отчего-то ему захотелось компании. — Я могу вас угостить? — предложил он. Посетитель поднял голову, и Грэм увидел красные глаза, являющиеся ему в кошмарах. — Рад вас видеть, Уилл, — сказал доктор Ганнибал Лектер. — Позвольте лучше я вас угощу. И поставил на стол принесенную с собой бутылку винтажного «Шато Петрю». Вчерашний алкоголь выветрился из головы Грэма быстрее, чем после хорошей минеральной воды. Он медленно сел напротив Лектера со своими бутылками дешевого пойла и расставил их так, чтобы они разделили стол на две неравные половины. Доктор Лектер озадаченно наблюдал, но комментировать не стал. — Вы вышли досрочно за примерное поведение или полностью излечились? — спросил Грэм, принимая у доктора Лектера бокал вина. Бокал был изящной формы, ему такие бармен никогда не предлагал. Он оглянулся в поисках бармена, но в баре было тихо и пусто. Как в гробу. — Это мои собственные бокалы, из дома, — пояснил доктор Лектер, улыбаясь и показывая острые зубы. — Я бы предпочёл встретиться с вами в других декорациях, но вы больше нигде не бываете. А достучаться до вас невозможно. Грэм кивнул и выпил. Вино неприятно бодрило, а вовсе не уносило в небытие. — Разумеется, никто меня не выпускал, — доверительно сообщил доктор Лектер. — Я вышел сам. А что до излечения, то… Он постучал пальцами по столу. Это была какая-то мелодия, которую Грэм знал в прошлой жизни. — Вы совершенно здоровы, я понял. И что, пришли, чтобы съесть моё сердце? — Зачем мне сердце алкоголика? Вот когда-то вы были храбрецом. Кстати, что случилось с вашей семьей? Почему Молли не пьет вместе с вами? Где ваш сын? Или не ваш… Я запамятовал. Грэм понятия не имел, где сейчас его семья. Сначала все было хорошо, он отошел от дел, у них все налаживалось, но потом… Впрочем, он знал, что не создан для тихой семейной жизни. — Я не знаю, — ответил Грэм. Второй бокал прояснил его мозг еще сильнее. Доктор Лектер не пил вина. Он изучал Грэма с видом энтомолога, впервые встретившего редкую бабочку в естественной среде обитания. Странно было видеть его в этом грязном баре, такого изящного, чисто одетого. Его место было не здесь, а в каком-нибудь флорентийском палаццо. Хотя Грэм предпочел бы видеть его в тюремной камере балтиморской больницы. Или даже так: Грэм предпочел бы никогда с ним не встречаться. А он сидит с ним за одним столом и пьет его вино. — Я не знаю, почему вы так живо интересуетесь чужой личной жизнью, — добавил Грэм. — Прежде у вас вроде бы были другие увлечения. Ушли в журналистику? Они оба подумали о Лаундсе. — Не думаете, что вы могли бы вернуться в ФБР? — спросил доктор Лектер. — Раз уж сбросили семейный балласт? — Не думаю. — Я знаю, где живёт Молли. Хотите навестить их? Или хотите, чтобы я… навестил их? Грэм пожал плечами. Он держал лицо, но сердце его, сердце алкоголика, который вспоминал о своей семье каждый день, — оно забилось немного быстрее. Лектер знал, куда бить. Всегда. Что же делать? Позвонить Джеку? Успеет ли полиция до того, как он... Задержать его? Легче справиться со стихийным бедствием, чем с ним. Он горько усмехнулся: — Вы что же, до сих пор меня ненавидите? Лектер медленно налил себе бокал и стукнул им о бокал Грэма. Третий по счету. Его красные глаза вспыхнули при тусклом свете лампы. — Да, но я вполне удовлетворен тем, что увидел, — весело сказал он. — Вижу, что как бы вы ни пытались похоронить себя в вине, это вам не удалось. Это хорошо. Значит, вам все еще снятся сны. Он улыбнулся. — Я просто хотел разделить с вами бокал вина, дорогой Уилл. Не беспокойтесь. В больнице я научился обходиться без завтраков.