В погоне за «счастьем»

Я идиот!, и я летел вниз, как идиот. За малым чуть не обосрался, когда земля ушла из-под ног. Я не обосрался лишь только потому, что нечем было – позаботился. Хотя если сдохну, уже будет всё равно: обосрался, не обосрался. Если найдут когда-нибудь мой скелет на этом заброшенном дачном участке! Цветочек понравился. На могилку себе выкопать решил. Идиот! И откуда взялся этот проклятый колодец. Закрыв руками голову, ждал, когда меня огреет по кумполу моя лопата. Сверху лежала острием вниз. В любой момент могла трахнуть меня по голове. Что называется: живи и оглядывайся! Осмотрелся. Слава богу, ничего не болит. Ноги чуть не по колено вошли в мягкую землю. За лопатой не подпрыгнуть – и высоко, и не оттолкнуться. Глаза стали привыкать к темноте. Ура! Слава богу, из кладки торчали скобы – можно выбраться наверх. Наступил ногой на нижнюю – послушно согнулась, но не оторвалась. Если держаться за верхнюю и осторожненько… За лопату успел ухватиться и вместе с ней рухнул вниз. Скоба не выдержала, сломалась и торчала из стены одним концом вниз. Строительные мудаки. Лень было нормальные скобы поставить! Сволочи! Так и сдохнуть недолго. Оно с лопатой, конечно, веселее. Если разобрать кладку и постепенно рушить её вниз, можно выбраться – если хватит сил и не сдохнешь от голода. Ладно, не скули. Посиди. Орать бесполезно. Днём никого не было, а ночью тем более. И народец пошёл осторожный – просто так на крики не бежит. Не советское время – героев не докричишься. В кладке вроде разбираюсь. Кирпич очень старый. Чуть тоньше и чуть длиньше – не советский, и сделан на совесть. С нужным изгибом – на заказ. Да как ровненько – так раньше церкви строили. Интересно, сколько ему лет. Постучал лопатой – звенит. И хрен ты его выковыряешь. Плохо. Думай, дурак! Думай, пока светло. Откуда здесь взялся колодец? Потоптался – нога провалилась чуть ли не по колено. Господи, что это за место? Если колодец, там что, ещё пустота есть, что ли? Сердце бешено колотилось. Нехорошо колотилось. Вспомнились случаи из ТВ, как люди исчезали в провалах на ровном месте. Вот тебе и смерть – глупая, дурная и страшная! Всунул лопату в дырку – ушла вся, и потянуло сырым воздухом. Реально рукой почувствовал. Значит, там есть выход. Вот только страшно лезть. И тут сидеть бестолку. Пока раскидывал мозгами, съехал вниз с диким криком: «МАМА!». Живой! Уже хорошо. Надолго ли? Ощупал пол. Стены холодные, сухие – уже не утону. Кладка как стекло – зацепиться не за что. Руки достали потолок – арочный. Прочный, даже корни не прошли. Не «наш» – это точно. Не плиты перекрытия. Очень старый. И нахрена построили этот коридор? Откуда и куда? Может, здесь переждать? А чё ждать? Меня могут никогда не хватиться. Кому я нужен? Никому! Потому что я идиот! Телефон оставил на даче, чтоб не потерять. Ну и высокомерно: чтобы не мешали. Идиот! Вот и не помешают. Крохотными шажочками поплёлся вперёд. Под ногами иногда похрупывали, как я догадался, скелетики крыс. Одной рукой держусь стены, концом лопаты царапаю другую стену – вдруг ещё какой коридор. Прошёл километров сто по времени. Не сошёл с ума от страха только благодаря лёгкому дуновению воздуха – он вселял надежду на спасение. Только вперёд – ему навстречу! Рэмбо хренов. Хорошо хоть, живых крыс нет. А если бы и были, всё равно не увидишь, пока не поймаешь и не съешь. А вот они неплохо попируют на моих останках. Всё же куда ведёт этот коридор? Даже если он такой старый, не в чистом же поле его построили! Должен же быть смысл во всём!.. Удар лбом о стену прервал мои умничанья. Нащупал дверь – настолько гнилая, что руками легко крошилась. Сквозь проём веселее потянуло свежей сыростью. Наощупь определил кованую ручку. Освободил от древесины – пригодится. Господи, хоть бы крошечный огонёк, чтобы не сойти с ума от страха! Нога опять провалилась в яму. Господи, ступенька! Ещё ступенька! Закончились. Ни слева, ни справа лопатой не прощупывалось ничего. Эй, кто-нибудь! Гулкое, пустое помещение. Тыкая лопатой, упёрся во что-то деревянное. Ощупал: то ли сундуки, то ли ящики. Я любопытный, но не до такой степени, когда жить осталось на две копейки. Чтобы не заблудиться в трёх соснах, пошёл по левой стороне. Всюду ящики. Всё-таки дошёл до ступенек. Обшарил деревянную дверь. Куда теперь? Присел отдохнуть. Лёгкий ветерок приятно холодил затылок, внушая хоть какую-то надежду. Хоть призрачную, но надежду. Даже если впереди решётки, я их зубами перегрызу. Но плутать среди ящиков боязно – могу заблудиться. Даже если там золото и бриллианты, сейчас они дешевле глотка воды. Боже, как пить хочется! Надо идти, пока живой. Выломал остатки двери – опять помещение. Такое же гулкое и опять с полугнилыми ящиками. Со злости вогнал лопату в древесину, выковырял, засунул руку. Ну, конечно, тряпки! Конечно же, гнилые, хоть и сухие. Расковырял дырку, достал что-то, похожее на пальто. Наверное, в музее за эту гниль отвалили бы кучу денег. Но здесь, в подземелье, я за коробок спичек отдал бы всё золото мира! Ощупал лопату – слава богу, железно, не нержавейка. Дверной скобой стал наощупь колотить по лезвию, оберегая руки. Есть! Есть крохотные искорки! Боже, есть Бог на земле! Я добуду огонь! Если тупой дикарь за минуту добывает огонь, то я просто обязан это сделать. «Утопил» лопату в пальто, стал ритмично высекать искры. «Пальто» упорно не дымилось. Может, материал неподходящий? Засунул руку – наощупь шёлк. Не то. Вот что-то другое, теплое. Упёр лопату – и с первого раза лёгкие искорки прилипли к ткани. Я застучал, как сумасшедший. Есть, есть!.. Вот затлела. Наверное, рубашка. Или рубаха – как там в старину называлось? Хотя по длине больше походила на саван для покойника. Зажав в складку крохотные искры, я всё же добился своего. Боже, этот божественный запах дыма! Я ел его носом и глазами. Слаще воды – запах жизни. Хорошо тлеет, но не горит. Ничего, побольше тряпок – разгорится. Дул, как сумасшедший – занялось. Глаза просто ели огонь. Скобой не боясь потушить, поднял этот ворох. Света и правда маловато будет, но уже не одиноко. Ряды сундуков и ящиков, проход посередине. А я крался по стеночке! Почти все сундуки обиты железными полосами. Ящики трухлявые, без полос. Просто огромные ящики. Свалил ближайший, разломал, сделал хороший костерок. Я готов всё сломать, лишь не остаться один на один с темнотой. Есть! то, что должно здесь быть. Свечи! Много! Толстые! В руку толщиной! Спасён! Я герой! Я владыка жизни! Я Бог! Правда, ещё минуту назад подыхал от страха. Я найду выход! Я обязательно найду выход! Ведь куда-то вдувает или вдувается! Свечи – это прелесть! Огромные. Если буду жив, обязательно в церковь слетаю. Нет, лучше сюда ещё наведаюсь. Уверенность так и пёрла из меня. «Смело» пошёл по коридору. Недолго. Реально потянуло свежим воздухом. На полу появилась земля. И только верхушка свободна. Залез. Свежий воздух слаще мёда. Есть дыра. Я обязательно пролезу. Судорожно лопатой выгребаю землю. Неудобно. Вот уже какие-то корни, колючки. Боже, как я рад им! Яма не глубокая. Какой-то мусор. Наверху звёзды. Как быстро пролетело время! Не хочу разбираться ни в чём. Живой! – самое главное. Скорее домой! Хорошо, что ночь – людей не напугаю. Хотя какие там люди зимой на даче! Домой! Домой! Пить и кушать! Нет, жрать и жрать! Я съем сейчас всё, что увижу! Спать. Всё остальное – потом. Утром проснулся от боли во всём теле. С трудом вспомнилось, что это было. Если сон, то откуда грязь? Особенно голова. Нет, всё-таки не сон. Потихоньку прихожу в себя. Отмылся, отъелся. Делать нечего – надо пойти поживиться чем бог послал. Так сказать, компенсация за страх. Удивился, как ещё недавно всё золото мира – за коробок спичек и глоток воды. И вот уже бегу мородёрничать. Ну я так – ради интереса! Успокаивал свою совесть. Однако собрался слишком быстро. Фонарь, вода, консервы, проволока, кирочка и пр. и пр. На все случаи жизни. Так, на всякий случай. Только выполз – сосед, гнида подколодная, глазами аж пожирает меня. — На шабашку – обещал теплицу подремонтировать! Обещал! – И вздохнул обречённо. — Оно это так, раз обещал!.. – злорадно ощерился с притворным вздохом сволочь лысая. — Думаю, за недельку управлюсь. Дольше ходить. Наверное, там заночую. — Ну да, конечно… И что ты, сука, радуешься, хайло лицемерное? — Звонил сосед по городу. Сегодня будут искать, кто свет ворует. Жаль, не увижу. Мстительно радуюсь, как у него сереет и вытягивается рожа. Ну побегай, родной! — Ой, я же сегодня в город собрался! Не будет меня сегодня дома. Ага, в город. Двери закроешь и будешь в щёлку в окно ждать «гостей». Сука лицемерная! Всю жизнь просидел на продскладе! Жрал и пил до всрачки. Животное! Одна радость – недолго геморроем мучиться. Халява тебя и добьёт. Демонстрируя обречённость, медленно побрёл, радуя эту тварь. Однако отойдя подалее – припустил. Лошадь позавидует. А вот и мой «первый» вход. Только не в него! Страх ещё не выветрился. Потопал ко «второму». Там безопаснее. Интересно, что это было? Можно только догадываться по обилию битого кирпича в земле. Был дом огромный. Апосля его разобрали на кирпичи. Наверное, после революции. Так и пропала красота навеки. Чёт меня на лирику потянуло. Теперь не страх кровь гонял, а любопытство и крохоборство. Скорее бы уж! Не оглядываясь, съехал на заднице в яму и не поверил своим глазам. Как я мог вылезти через это отверстие?! Это же собачий лаз! Но меня хватило. Торопливо разгрёб лишнюю землю – лишь бы пролезть. Дальше, знал, что будет просторно. Влез – за верёвку подтянул сумку. Я готов! Судьба-судьбинушка, осчастливь меня удачей! Пора бы уж. С фонарём пролетел по хрустящим высохшим крысам и не сто метров, а от силы десять, вспоминая выломанную мною дверь. И вот мои «сокровища» – ящики с тряпьём. Ох и старые же – эти кафтаны носили ещё при царе Горохе. И всё! – ни злата, ни серебра, ничего. Вот гавно! Возможно, в своё время они стоили целого состояния, как перья Киркорова. А сейчас это просто хлам. А подвалы роскошные, широченные! Стены гладкие. В наше время таких не делают. Я прямо с наслаждением провёл рукой по гладкой стене. Не понял. Что за брак? И кирпич небрежно положен в стену. Арка, заложенная неровной кладкой. Швы шире. Очень интересно! Постучал кирочкой – и звук отличается. Никак там что-то есть! Торопливо стал вычищать отвёрткой шов. И раствор не тот – рыхлый, почти песок, без извести. Легко расшатал кирпич и вытолкнул его куда-то туда. Посветил фонариком – вроде дверь. Не дай бог и там тряпки! Но тогда зачем закладывать? Стал торопливо расшатывать кирпичи и откидывать в сторону. Дверь в отличном состоянии – хоть сейчас на базар. Не заперта, но не открывается – петли проржавели насквозь. Топориком перерубил два косых бруска, что держали её – она рухнула. Схватил фонарик и оторопел: несколько скелетов валялись прямо у входа на полу. По одежде точно не графья! И позы вповалку, будто заснули. Да это средневековое преступление – их отравили и замуровали. Догадаться нетрудно – чтобы не болтали. По обилию ящиков – носильщики. Да что же в ящиках? Торопливо сбил ржавый замок, крышку просто вырвал из петель – весь забит книгами. Очень красивые и очень гнилые. Аж спеклись между собой. А где же моё золото? И что в них такого ценного, что ради них положили восемь черепов? Со злобой обречённого на вечную нищету стал крушить этот хлам. Золота нет! Книголюбы хреновы! Отдышался. Ещё одна дверь. Видимо, такой же подвал четвёртый. Уже опытной рукой сорвал её на раз. Опять ящики. Сорвал ближнюю первую крышку. Ну слава богу, хоть какая-то посуда! Явно золотая, тяжёлая. Просто навалена, как металлолом, в ящик. И всё это теперь моё! Моё! Так, не торопясь рассмотрел – в идеальном состоянии. Неужели подфартило? Наконец-то! А это что? Стена в бутылках. Никак винный погреб. Вот это мне повезло! И обмыть такое не грех! Взять стоявшую тут же бутылку – что-то сладковатое, на спирту. Хлебанул от души. Аж дыхание спёрло. Так, что у нас дальше? Шатаясь, открыл ещё ящик. Ох, тяжеленный! Не сдвинуть. Вот оно золото! Вот они драгоценности – моя награда! Как же они блестят даже при свете фонаря! Как же они прекрасны! Господи, как кружится голова... Как мне плохо… Почему эта дохлая крыса смотрит мне прямо в глаза?.. Не отдам! Моё! Ма..!