Голод

С виду холодный и отчуждённый, Матьё не похож на других. Он может подолгу наблюдать за дурачествами Себа с Давидом, невпопад поддакивать Роду и мило улыбаться Камий. Он не чувствует себя лишним, но держится в стороне, как обычно спокоен и невозмутим. - Эй, ты чего такой хмурый? - окликает его Луи, ураганом врывающийся в комнату. - Я не хмурый, я отдыхаю. Делор ещё слишком юн и не очень опытен, он пока не знает порядков, царящих в труппе, и замкнутось Матьё приводит его в недоумение. Но Карно не обижается на него. Возможно, потом, через месяц или два, Луи поймёт, что порой Матьё лучше не трогать, но сейчас эта истина ему попросту недоступна. - Отдыхаешь? Ну, ладно, - растерянно произносит Делор. - А я думал, мы будем репетировать. - Будем, - неожиданно оживляется Матьё. - Ты уже выучил роль? - Конечно. И роль, и песню. Луи полон энтузиазма, как нормальный девятнадцатилетний парень. Матьё даже в чём-то завидует ему. - Тогда давай начинать. Часы тренировок не проходят даром. Луи изо всех сил старается оправдать надежды и не ударить в грязь лицом. Но всё равно теряется, когда КАрно подходит к нему чересчур близко, нависает сверху и прожигает его тёмным внимательным взглядом. - Ты чего? - пятится назад Луи. - Проверяю твою готовность, - хохочет Матьё, отходя в сторону. Слова песни, чёткие и предельно понятные, забиваются в голову, проникают в мозг, копятся где-то под кожей. Уже невозможно отличить иллюзию от реальности. - Повторим? - прищуривается Карно с нескрываемым наслаждением. Они репетируют снова и снова, до тех пор, пока Луи не взмаливается о перерыве. - Я устал. Давай сделаем паузу? - Устал? Ты не должен уставать, ты должен быть Ронаном. Ему пришлось куда тяжелее, чем тебе. В глазах Матьё горит яркий огонь, пугающий, обезоруживающий. Карно непроницаем и неотступен. Его не устраивает перерыв. Он опять подходит к Луи вплотную, перехватывает его запястья, выжидающе смотрит, но видит только ответный страх - на порядок сильнее того, чем он добивался. Луи едва не дрожит, отступая к ближайшей стене, беззвучно хватает ртом воздух и не может ничего возразить, когда губы Матьё оказываются напротив его собственных. Поцелуй, резкий и грубый - совсем не то, чего ждёт Луи, но отступать больше некуда: в спину впивается кусок декорации, а ноги сами собой подкашиваются. Делор закрывает глаза. Матьё целует его - жадно, без намёка на нежность, остервенело впивается в губы, почти прокусывая их до крови, словно зверь, наконец, нашедший свою жертву, голодный и одержимый. - Ты! Ты... больше не делай так! - выдыхает Луи, когда Карно ослабляет хватку. - Почему? - в голосе того слышится явная насмешка. - Ты сумасшедший! - Не-е-ет. Я просто голоден. А ты подходящая добыча. Но тебе не нужно меня бояться, ты сам попросишь ещё. Матьё разжимает руки, давая Луи возможность бежать. Но тот стоит, как вкопанный, и не предпринимает попыток к бегству. - Ну, что же ты? Ты свободен. Иди, я тебя не держу, - говорит Карно. - Ты... опять проверял мою готовность? - недоверчиво смотрит на него Луи. - Тогда знай, я готов, я могу быть Ронаном, и тебе не испугать меня. - Посмотрим, - уголками рта улыбается Матьё. - Посмотрим.

***

Луи ворочается в постели уже дольше часа, но сон не идёт. Слишком сильно врезался в память утренний инцидент. Делор в сотый раз поворачивается на другой бок, но всё равно не может забыть о случившемся. Никто раньше не целовал его так, никто раньше не делал этого безвозмездно, каждый хотел от Луи чего-то взамен. Но Матьё ничего не просил, скорее даже наоборот. Луи вспоминает его испепеляющий взгляд и вкус поцелуя, жёсткого и сокрушительного. Луи понимает, что думать об этом опасно, но мысли бегут вперёд, не спрашивая на то разрешения. На ум приходит лишь одно слово: голод. Именно так Матьё назвал то, что произошло. Вот только теперь этот голод испытывает Делор, он действительно хочет ещё, пусть даже пока боится признаться в том, что Матьё был прав.