Не умирай так далеко от моря

— Не умирай так далеко от моря, — отчеканила она, вглядываясь в его лицо своим цепким взглядом, словно прощалась навсегда. Ничего не ответив, он повернулся к ней спиной и взглянул на весело потрескивающие дрова в камине, которые исчезали в огне, как сладкие сны перед рассветом. От них оставались лишь пляшущие языки пламени, переливающиеся причудливыми тонами. Пожалуй, это было последнее, что он запомнил, после чего он почувствовал тупую боль в затылке. А дальше? Дальше была темнота. Очнулся он, опять же, от ноющей боли в голове. Открывать глаза совсем не хотелось. Впрочем, он заставил себя нехотя пошевелиться. С трудом оторвав голову от подушки, он поднялся. В голове зазвенело так, словно гора посуды сыпалась с полок подле него и разбивалась на мелкие кусочки возле самого уха. Вообще складывалось такое ощущение, что очнулся он с глубокого похмелья, при том не мог вспомнить, где и с кем пил. Казалось, что пол плывет. Поднявшись с кровати, он понял, что не показалось. Тут он все вспомнил. Даже головная боль не остановила его от того, чтобы грязно выругаться. «Мерзкая сука!» — выкрикнул он, потирая затылок, пытаясь остановить вновь нахлынувшую волну боли. После чего с его языка посыпалось еще доброе количество отборной нецензурной брани по поводу всего случившегося. Она словно караулила под дверью, а может, просто услышала его ругательства. Шумно распахнув дверь, вальяжно прошла внутрь и проговорила: — И это все, что ты можешь сказать мне за своё спасение, братец! На россыпь благодарностей с твоей стороны, я, конечно, не надеялась, но хотя бы похабную брань мог оставить при себе!  — А я тебя не просил меня спасать, дрожайшая сестрица! — прошипел он ей в лицо, после чего толкнул в плечо. Удар был не сильный. Она отлетела в сторону, скорее от неожиданности, но успела схватиться за край стола, чтобы не упасть. Воспользовавшись её секундным замешательством, он вылетел из каюты, и запер дверь с другой стороны. — Мерзкий гадёныш, немедленно отопри меня! — только и успел услышать он в свой адрес. Услышал, но не слушал. Оперевшись спиной о дверь, она со всей силы начала лупить об неё ногой. Казалось, что стены рухнут. Она резко остановилась, словно что-то вспомнила. В общем-то так оно и было. Она молниеносно подбежала к окну и, не раздумывая, выбралась наружу. Хорошо, что это «Черный ветер», а тут у Аши предусмотрено всё, ну, или почти всё. На такой случай над окном прикреплены скобы, по которым она шустро пробралась на палубу. И как удачно, разлюбезный братец был уже там. Она обрушила на него свою ярость, как самый неуправляемый шторм на корабль. Схватив так удачно оставленный возле бочки топорик, она швырнула его в сторону Теона. Орудие со свистом пролетело над его головой и врезалось куда-то в мачту. Молодого человека же только повеселила неконтролируемая злоба со стороны сестры. Он начал медленно приближаться к ней с откровенно издевательским выражением лица. Она выхватила кинжал из его же ножен и приставила к его горлу. Холодная сталь обожгла его кожу, но совершенно не напугала. Он схватил сестру за кисть, она неудачно одёрнула руку, и тонкое лезвие оставило багряный след на шее Теона, кровь тонкой струйкой засочилась ему за воротник. Аша же второй рукой упёрлась ему в плечо, намереваясь быстрее высвободиться. Но он не отпускал её руку, а лишь сильнее сдавил запястье, до такого состояния, что кисть побелела, видимо, из-за недостаточного притока крови. Не в силах больше терпеть, она разжала пальцы, и кинжал с глухим стуком ударился о палубу.       Аша не унималась — размахнулась головой, стремясь попасть ему по носу, но промахнулась. Теон увернулся, чем накликал на себя ещё больший гнев сестры. Аша просто вцепилась в его лицо когтями, как дикая кошка. Пытаясь высвободиться, Теон не удержался, запинаясь о ворох корабельных снастей позади себя, завалился, таща сестру за собой. Послышался треск. Девушка оказалась зажатой между ним и полом. Он тут же подскочил и резко дернул её за руку, поднимая с пола, но Аша вдруг поймала его взгляд. Он изменился. Появилось в нём нечто оценивающее, даже похотливое. Пытаясь проследить, куда он смотрит, она вдруг поняла, что это был за треск. «Седьмое Пекло! Камзол», — она вспомнила, что надела его сегодня на голое тело. Девушка опустила голову вниз и лицезрела свою обнаженную грудь. Несколько заклёпок не выдержали.  — Чего уставился? Титек не видел? — бросила Аша.       Но Теон так и не оторвал от неё взгляда. Её округлая грудь с аккуратными сосками так и манила его. Он попытался стряхнуть наваждение, но в паху уже сладко заныло. Не давая девушке опомниться, он перехватил её за талию поперек тела и потащил в сторону кают. За время драки ни он, ни она не обратили внимания, что на палубу уже не вышел разве что ленивый. Пока Теон тащил Ашу по палубе, народ старательно отводил глаза, хотя кто-то из моряков похихикивал и откровенно пялился. Да уж, когда еще представится возможность так внимательно рассмотреть колышущуюся голую грудь капитана и столь соблазнительно обтянутый бриджами зад. Теон, приметив чьи-то похотливые взгляды, рявкнул: — Хорош! Заняться нечем? Работайте. Аша, не переставая, брыкалась и вопила: — Паршивец! Не смей командовать. А ну поставь меня на место! Немедленно! Вот он бесцеремонно затащил её в каюту, громко хлопнув массивной деревянной, дверью и бросил на кровать. Она, не мешкая, подскочила и набросилась на него с кулаками, совершенно забыв про свой внешний вид. Теону, казалось, уже всё равно. Его лицо горело от нескончаемых царапин и синяков. Одной ссадиной больше, одной меньше — какая теперь разница. Поймав Ашу где-то возле двери, он повернул её к себе спиной, зафиксировал руки в своих руках. Она начала лягаться, как строптивая кобылица. Он наклонился к ее шее и присосался к ней, как пиявка. На том месте появилось фиолетовое пятно. Потом ещё и ещё.  — Ты, чертов придурок! Убъю! — завопила она так, что слышали её, наверное, даже в трюме. Теон едва не оглох. Воспользовавшись ситуацией, она вывернулась и отскочила в сторону. Запнувшись о табурет, девушка неудачно завалилась на пол. Он вновь поймал ее и крепко прижал к полу. На сей раз она не могла даже лишний раз пошевелиться. Теон схватил ее за скулы руками, яростно впиваясь своими глазами в её глаза и произнёс: — Да что б тебя Кракен забрал, — не дав ей ничего даже подумать, не то чтобы ответить, впился в губы поцелуем. Аша прикусила ему губу в ответ.  — Не поможет! — только и ответил Теон, лишь на мгновение отстранившись, но не ослабляя хватки. Пользуясь своим временным доминирующим положением, одной рукой он развязал шнуровку на ее штанах, второй продолжал удерживать. Он вдыхал полной грудью её запах, жадно трогал её везде, куда только мог дотянуться своими пальцами. Как бы она ни упиралась, ее влага между ног говорила о том, что она его хочет не меньше, чем он ее. Вот, как ему показалось, она расслабилась, и он уже было удобно устроился между ее стройных ног, стянул с себя рубашку и начал стягивать штаны, при этом не отводя с нее взгляда, как вдруг она схватила его за шею, толкнула в грудь и опрокинула на спину. Стащив окончательно бриджи, она взглянула на его восставший мужской признак и, довольно ухмыльнувшись, уселась на него сверху: — О, братец! Выходит, девки не врали! Его орган полностью помещался в ней, и ей было очень хорошо от этого. Вобрав его целиком, она начала медленно двигаться на нем, закусив губу и чуть слышно поскуливала. Её руки вцепились ему в бока, выкручивая кожу. Он зашипел от этого. Руки легли на её упругие ягодицы. Кожа была мягкой, нежной и теплой. Она начала двигаться на нем, ускоряя темп. Его ладонь легла ей на грудь и большой палец принялся играть с затвердевшим соском, от этого Аша совсем потеряла голову. Она уже не стонала, а кричала, не сдерживаясь и не боясь того, что её слышат, наверное, в самых отдалённых уголках корабля. В этот момент для неё ничего не существовало. Мир исчез, рухнул в бездну и осталось лишь наслаждение. Теон вдруг одним резким движением поднялся, лишив её всего этого удовольствия и, перехватил её за талию. Вот она уже лежала на полу, спиной к нему. Намотав волосы на кулак, он поставил ее на колени, и резко вошел в нее на всю глубину. Аша вскрикнула. Он еще крепче притянул ее за волосы, заставив выгнуться в пояснице и начал брать так, что перед ее глазами замелькали звездочки, а все предметы, находившиеся перед глазами, раздвоились. Она не соображала, сколько это продолжалось, но он орудовал своим мужским органом так умело, что когда она ощутила приближение пика удовольствия, у нее задрожали ноги настолько, что она бы упала, если бы его сильные руки не удерживали ее на весу. Это было похоже на шторм — волна налетела на скалу, разбиваясь тысячами ярких брызг, и улетала в бесконечность. Теон казался ей бурей, ураганом, внезапно налетевшем на неё, и неистово трепавшем её теперь уже безвольное тело. Так же, как и шторму, она не могла противиться ему, и отдалась на его милость. Но вот тучи ушли, ветер утих и за облаками пробилось солнце. Они лежали, обнявшись, и думали об одном и том же: «Как раньше, уже не будет!»

***

— Я даже не представляю, что сделает отец, когда узнает! — проговорила Аша. — Все всё видели, и кто-нибудь передаст. — Значит, у нас два варианта: либо мы не едем к отцу, либо мы отрежем всей команде языки. Тебе решать. Твой корабль, — ответил Теон. Аша не поняла сказал он это всерьёз или это его очередная шуточка. Где-то на подсознании она вдруг поймала себя на мысли, что совсем не знает его, но попробует узнать. Она же для него пахла морем и домом, всем тем, чего ему не хватало столько лет. —  Мой корабль? Отрежем языки? Ты этому у Эурона научился? — переспрашивает Аша, — скажи еще, что он первый начал. — Что? Трахаться с родственниками? — съехидничал Теон, — или отрезать языки, чтоб никто ничего не разболтал? — Не прикидывайся. Дядя Виктарион бы убил его, если бы не отец. Бездна тебя забери, ненавижу тебя, Теон Грейджой, — шипит она, но при этом не меняет положение тела, — Мы же не Таргариены и не Ланнистеры, это у них все родственники трахаются друг с другом направо и налево. — С каких пор ты стала такая праведная? — хмыкает Теон в ответ, не выпуская её из объятий. — Что до родственников, отец сам от меня отказался, так что, что хочу, то и делаю.