Перчатки колдуна

Работал Ванька дурачок кучером в городе. Мало того, что платили хорошо, начальство не обижало, так еще и господа знатные оставляли после себя то копейку иную, а то и рубль целый — те часто выкатывались из дрявых карманов бедняг. Летом забывали кепки, в дождливые дни — зонтики, а зимой — шапки с перчатками. Ванька дурак поначалу носил к начальству это дело, но за вещами никто не приходил, и лежали оные порой по несколько лет, пока их с легкой руки не выкидывали вместе с мусором. Стал Ванька их себе складировать — что самому приглянется, что матери старушке отдаст, а что друзья поносить возьмут. Так завалил он весь дом находками, что мать нарадоваться не могла, потому как сама что в девках, что замужем в одних тряпках проходила, а Ванька уж и подумывал все добро на рынок снести — глядишь, что и купят. А однажды к Ваньке залез очень странный тип, укутанный в сто тряпок, что лица не видно. Расплатился господин да и сел смотреть в окно. А кабинка оббитая, что хата твоя, тепло, уютно внутри. Раслабился господин, разгорячился, снял перчатки, положил подле себя, а когда выходил, забыл на сиденье. Подобрал Ванька те перчатки, сунул себе в карман да и забыл про пассажира, что в сто тряпок закутан был. Работал Ванька, рук не покладая — так и год пролетел. Набрал он целый склад вещей утерянных, да и продал все — стал богатеем, какого свет не видывал. Только что мать у Ваньки совсем седая стала. Шептала она Ваньке на ухо, что перчатки те, которые Ванька у господина странного забрал, волшебные, а господин сам и вовсе не обычный, а колдун злой. Перчатки его вроде как по квартире ползают точно живые, по ночам спать мешают, а утром неизменно старушка их у своей двери в спальню находит. Успокоил Ванька мать, говорит: «Продам я эти перчатки». Да только хотел он их в сумку кинуть да на базар отнести, те исчезали, словно и не было, а вроде ж только под носом лежали. Подумал Ванька тогда, что мать его верно с ума сходит, а перчатки сама и прячет. Стал он мать под надзором держать, а дверь в ее комнату открытой оставлять, да только та не ленилась, вставала ночью и закрывала. Только раз прихворала старушка, что с постели встать не могла. Просидел Ванька с ней, пока не уснула хворная, а дверь открытой оставил, чтоб слышать, как мать его спит, да, видать, сам прикорнул.  Наутро нашел Ванька свою мать в постели мертвую. Задушенную, с открытой в спальню дверью. Подумал Ванька на соседей, но ни один не сознался. Продал тогда Ванька квартиру, а злополучные перчатки убрал прочь, уехал он в деревню, где и женился. Зажил Ванька припеваючи, занялся хозяйством.  А раз позвал сосед Ваньку дурачка на охоту. Выехали они рано утром, весь день в лесу пробыли, много дичи настреляли, так устали, что к ночи едва ноги приволокли.  Стоит Ванька на крыльце, зовет соседа охотника в дом. Говорит: — Хоть чаю выпьешь. Согласился сосед, вошли они в дом. А дом пустой, тихо, что в морге, и свет нигде не горит. Почуял Ванька неладное — знал он, как любит его жена, как всегда ждет у окна. Сказал он соседу ружье наготове держать, а сам на цыпочках в их с женой комнату проследовал. Глядит, жена его на кровати лежит. Да только не спит красавица, а хрипит, точно душит ее кто, да ногами по одеялу сучит. Бросился, не раздумывая, Ванька к жене, а следом и сосед подоспел. Смотрит он, дело нечисто, чиркнул зажигалкой. Только вспыхнул огонь, перчатки тут и отпустили жену дурачка, бросились наутек в окно открытое. Сосед только ружье вскинул, а как мелькнула тень в проеме, так одним выстрелом обе перчатки и прострелил. Насквозь прошла пуля. Кинулся Ванька к жене, а та живая, здоровая. Подобрал сосед перчатки, палец всунул в дыру. Не дернулись перчатки колдовские, вся сила через эту дыру и вышла. — Спасибо, сосед. Спас жену мою. Проси за это, что хочешь — все отдам. Зажиточный был Иван, полные хлева имел, поля бескрайние. А сосед возьми да попроси: — Водочки бы. Не стал Ванька с соседом спорить, кинулся к запасам, достал водки, разлил. Подсела и жена. Бутылку они втроем осушили, а как поднялась луна высоко, так и распрощался с хозяевами охотник. Вышел с ним Ванька дурачок во двор, прихватил перчатки колдовские да закопал в дальнем углу двора — на том и разошлись. Проснулся охотник утром, вышел во двор — ничего понять не может. Что молодой, что старый — все в слезах ходят, платком лицо утирают. Спрашивает охотник у бабки, что напротив него жила, что за горе случилось нынче. — А нынче-т и Ванька дурак со своей женой умер. Не поверил охотник, кинулся к дому соседа, а того из дверей ногами вперед выносят. Следом жену его. Схоронили обоих на кладбище деревенском, а сосед их, охотник, в дом к умершим заглянул. Никого не нашел, ни души, только как окно открытое оставили, так и закрыть забыли. Вышел во двор охотник, а место, где Ванька дурак давеча перчатки колдовские закапывал, пустовало, точно могила ничейная. Перекрестился охотник, поспешил домой. Дома зарядил он ружье, сел при свечах на кухне и всю ночь глаз не сомкнул. Все чудилось ему, что в окна закрытые стучится кто. На утро вышел — никого. Так три ночи просидел с ружьем охотник, три ночи в окна стучались, а как поднялось солнце, оседлал охотник коня и двинул в город. Только вот и в городе ему покоя не было — везде его перчатки находили. Сжечь нечисть, да где ж перчатки поймаешь? Это тебе не птица, не зверь лесной. Устал охотник бегать от нечистой силы. Потушил свечи в квартире, сел на кухне, приставил обрез к виску, да только слышит, скребется точно мышь по полу. Встал тихонечко охотник, открыл окно, а сам за дверью спрятался. Дверь со скрипом отворилась, вползли на пальцах скрюченных перчатки. Ползут, да точно лихорадит треклятых — дыра от пули покоя не дает. Прислушались перчатки, будь то зверь дикий, а охотник стоит за дверью, не шелохнется. А смотрит, успокоились нечистые, поползли дружно. Тут охотник и выскочил. Зарядил ногой по перчаткам, что те прямиком в окно открытое и вылетели. Мимо в этот момент проходил тот самый господин в ста одежках. Нос опух, руки от мороза покраснели. Идет несчастный, все свои перчатки ищет. Тут-то из окна открытого ему в лицо и прилетели, хлопнули по щекам толстым. Подобрал колдун перчатки, посмотрел на дыру. «Зашью», — подумал. Надел перчатки и домой отправился.