Смотри

Она снова думает, что ей все можно. Но забывает то, что только со мной великолепная Полина Гагарина не играет в глупый театр, а снимает маску и превращается в домашнюю девочку, пытающуюся спасти ужасный ужин и делающую вид, что все так было и запланировано. Я нажимаю сцепление и переключаю скорость, чтобы ещё быстрее приехать домой к моей девочке. Вечно кричит, что ужасно любит меня, а одновременно утверждает, что не доверяет мне? Что это за вид любви такой? Придя домой, я снимаю ботинки и аккуратно кладу их в шкаф. Уже из коридора доносится запах сгоревшего ужина, а я, улыбаясь, захожу на кухню и пытаюсь сделать вид, что утреннего скандала из-за недоверия попросту не было. — Помой руки и садись за стол, — холодно сказала Полина, когда я поцеловал её в щеку. — Снова сгорел ужин? — Да, сгорел! Не нравится? Найди лучше! — Она кинула сковородку в раковину и повернулась ко мне. — Вечно тебе все не нравится, Лазарев. Готовлю ужасно, работаю ужасно, все у меня ужасно. Ты хоть иногда бываешь мною довольным? — Ты чего завелась-то, Поль? — Я пытался взять её за руку и притянуть к себе, но она только сопротивлялась. — Все я так правда больше не могу. Давай мне время, пожалуйста. — Это самая глупая фраза, которая могла прозвучать за сегодняшний вечер. Хорошо, что ты не сказала о паузе, — я слабо улыбнулся. — Мне не нужна пауза, мне нужно время. — Поль, это одно и то же, — Я натянул улыбку. — Не думай, что когда тебе надоест быть свободной, то я приму тебя обратно. — Я… Серёж, я… Я… — Даже не думала об этом? Не ври. — Не вру. Думала. — Тогда к чему все эти истерики и ссоры с пустого места, малыш? Мы взрослые люди. Если ты хочешь уйти, уходи. Оценив всю ситуацию, Полина пыталась подобрать слова, но я зашёл в комнату и взял чемодан, с которым я отправляюсь в свободное путешествие. Возможно, я сейчас тоже не прав, но, когда любимый человек говорит о таком, нужно отпускать, несмотря на боль. Она стояла около спальни и умоляла остановиться. Полина просила лечь спать и завтра поговорить без эмоций, а я всячески пытался сдержать свои слёзы расставания и сделать лучшее для неё — уйти. Я скидывал все, что видел в шкафу и достал второй чемодан. Спустя двадцать минут наш или уже её дом избавился от моих вещей. — Зачем ты это делаешь? — Это привычка, Полин. — Я посмотрел на неё. — Ты привыкла приезжать раньше меня домой и готовить мне ужасный ужин. Ты привыкла, что мы вместе засыпаем, а утром ты просыпаешься раньше, чтобы приготовить мне не менее ужасный завтрак. Ты привыкла ругаться, а ночью или утром мириться. Но ты уже все сознательно решила, и мы вдвоём это понимаем, что сейчас говорят только эмоции, а не разум. Сейчас все будет казаться диким как мне, так и тебе. Но спустя время мы поймём, правильное это решение или нет. Жизнь вещь очень переменчива. Может быть, сейчас мы теряем друг друга, чтобы снова найти. Мое сердце выдавало ритм барабана и пыталось взять контроль в свои руки. Но, включив разум, я забрал два чемодана и спортивную сумку и направился в сторону машины. Мне не хотелось поворачиваться и смотреть на реакцию Гагариной, потому что осознавал одно — увидев её слёзы, я непременно решу остаться. Хлопнув багажником, я сел на водительское сидение и постарался уехать как можно скорее от этого места. Она давно все решила, Серёж. Просто отпусти её сейчас, если любишь. Я отъехал от дома и остановился на обочине возле леса. Опустив голову на руль, я поддался эмоциям и выпустил их наружу, барабаня кулаками по рулю.

некоторое время спустя

Оставив Ника на няню, я отправился в студию, где меня уже ждала моя некогда бывшая девушка — Полина Сергеевна Гагарина. За эти несколько лет мы мало не виделись, но я знал одно: у неё все в жизни хорошо. Я изрядно нервничал перед нашей встречей. Всё-таки мы давно не общались и разошлись мы действительно странновато… Так, Лазарев, соберись. Это все ещё Полинка, твоя Полинка. Неважно, что был большой промежуток. Его всегда можно заполнить. Мой директор бегал по студии и уточнял все нюансы и запреты для интервью, когда Гагарина зашла в студию и посмотрела на меня. Будучи хорошим актером, я сделал вид, что мне плевать на неё. Зачем, черт возьми? По лицу девушки можно было понять, что она расстроена и не такой реакции, видимо, от меня ожидала. Я сел на стул и терпел касания всех работников, которые поправляли микрофон и гримировали. Я закипал от напряжения. Поля села напротив меня и слабо улыбнулась. Она не сводила с меня взгляда. — Что не так?! — рявкнул на неё я. — Все… Все… — Она прикусила щеки, чтобы не зарыдать. Как же хорошо я её знаю. — Все хорошо, Серёж. Я рада, что ты пришёл ко мне на интервью. — Я пришёл сюда, потому что твой канал заплатил неплохой гонорар. Всё-таки будучи отцом мне нужны деньги не только на себя, но и на свою семью. — У тебя ребёнок? — Это не твоё дело. После этого Полина даже не смотрела в мою сторону, и я мог только догадываться, что творится в её голове. Интервью было хорошим, и мы поговорили о планах на будущее, карьере и грядущем туре. Между нами не было того напряжения, которое было до интервью. — Признайся честно, ты скучал по мне? — Ну… Мне тебя не хватает, правда. — Почему тогда ты не общался со мной два года? — Ну послушай… Мы расстались и спустя малое количество времени ты объявила о новых отношениях, о которых знали все. Гагарина и Исхаков, сенсация года! На день рождение… — я слабо улыбнулся. — Ты даже не позвала меня, хотя гулял весь российский бомонд. И пока все праздновали твой день рождение, я сидел дома и наблюдал за всем через экран. — Так было нужно, Серёж. — Согласен. Это судьба знаешь ли. У нас вместе не получилось, а по раздельности вот как зажили. У тебя карьера взлетела, длительные отношения. — А у тебя? — А у меня родился ребёнок. Мы продолжили разговаривать на личные темы, и я даже забыл о том, что сейчас я говорю в прямом эфире и на всю страну. Полина шутила, что это наш первый здравый разговор после расставания, а я все пытался увести её от темы отношений. Мне до сих пор было больно, потому что все ещё её люблю. Когда камеры выключились, я встал со стула и направился в сторону гримерки, вальяжно пройдя мимо Поли. Мне нужно, чтобы сейчас она подумала о том, что все это лишь игра на публику, а неискренний разговор. Я не понимаю, зачем я это делаю, но, мне кажется, что это лучший выход из ситуации. На всю студию раздалась новая песня Полины «Смотри». Разумеется, я слышал её и не один раз. Мне хотелось как можно скорее убежать от этой песни, от Полины и от чувств, но внутри все вскрылось быстрее, чем я подумал об этом. Я замер на выходе. — Сердце умоляет прости, — Я слышал, как кто-то подходил ко мне, и это однозначно была Гагарина, потому что все работники побежали на обед. Она обвила мой торс руками и прижалась лицом к спине. Я стоял как вкопанный и не знал, как реагировать. Её ладони гуляли по моему торсу, даря невероятно тепло от рук. — И я прощаю. Пламя догорает, хочешь и его забери. Мощный припев песни раздался по всему помещению, а когда начался отсчёт, я убрал её руки, развернулся и посмотрел в небесно-голубые глаза. Скажи мне, Полюшка, что ты сейчас хочешь? Мне казалось, что между нами не было большого промежутка, и сейчас я смотрю по-прежнему на родную и любимую Полюшку, которая непременно приготовит мне мерзкий ужин, но я буду с удовольствием его есть, потому что она старалась для меня. Я смотрел на неё и вспоминал все нежные слова о любви, которые она когда-либо мне говорила. Я смотрел на неё и вспоминал, как она хотела уйти, и я уехал из нашего дома. Мы думаем об этом и том же? По ее щекам текли слёзы и я стёр их подушечкой пальцев. — Сердце умоляет прости, и я прощаю, — хрипло пропел я и слегка нагнулся к ней, в надежде что поцелуй в такой ситуации расставил все по местам. Она приподняла голову и приоткрыла рот, дыша глубже. Максимально близко приблизившись к её губам, я ждал только одобрения. Привстав, Гагарина сомкнула наши губы, и только после этого я взял инициативу в свои руки. Наш поцелуй был до ужаса нежный и романтичный. У меня было ощущение, что весь мир запустил салют. Мои чувства воспламенялись ещё сильнее. Я вкладывал в каждое движение языка всю свою боль, чувство утраты и любовь. Мне до ужаса не хватало её губ, тёплых прикосновений и любви. Когда воздуха в легких стало не хватать, мы оторвались друг от друга. Я смотрел в её глаза и поправил прядь, выбившуюся из ее прически. Красивая до ужаса. Полина решила прервать молчание: — Мы потеряли друг друга, чтобы сейчас снова найти? — Да.