Твое любимое созвездие

Там над лесом струилось небо, будто чёрная кисея. Ты запрокинула голову выше, чтоб смотреться вам с бездной друг в друга. Легкие пряди пушились от ветра и обнимали лицо, а я как впервые увидел — тебе со мной хорошо. Чуть правее Кассиопеи я пытался узнать Цефея, ты же — громко вдыхала свежесть несравненной осенней ночи. — Хочешь, я покажу тебе что-то, что мне сердце так сладко тревожит? Не волнуйся, всего лишь созвездие. Может сам догадаешься даже? — нараспев мне шептала ты нежно и, довольная собственной фразой, улыбалась, смыкая ресницы и покачивая волосами. Да разве же я их все знаю? Никогда и не спрашивал раньше про любимые чьи-то создездия… — Догадался, мой милый? Вот же, совсем близко от Ориона, где рассеянны звёзд скопленья: и Гиады там, и Плеяды, и оранжевый Альдебаран. Я смотрел и смотрел в то небо, словно в мутную чёрную воду, но только и видел, что нежность — она в лунном глазу отражалась. И вы обе теперь смотрели и меня растворяли в покое. — Неужели не понял, солнце? Но знал я уже без объяснений. То, как ласково взглядом ласкаешь сейчас это чистое небо, ты чуть раньше ласкала мне плечи, и руки, и брови, и скулы… И я понял! Как должен был раньше, когда ты горевала у пруда, в воду горькие слезы роняя, но тот миг, просияв, засмеялась — меня в водной глади увидев. — А все очень просто. То — Таурус. Как и ты, сокровенный мой. Знаешь? Презабавно ведь вышло, правда? Ну признайся, ведь я удивила тебя этим дивным созвездием? Пряность трав затопила мне лёгкие. Обернулась ты — жаром нахлынуло. Взгляд распахнутый — будто оазис. И так душно, как мне не было... Звезды ярко сияли над елями, и над липами, и над осинами в миг, когда неуклюжей ладонью — Твою, всех нежнее, я сжал. Ветер волосы нежно приглаживал, ты смотрела — я видел галактики. И не мог надышаться, взволнованный, но все дальше и дальше внимал. И там где-то над нами твой Таурус мне подмигивал Альдебараном, по-отечески сверху приглядывал и велел тебя оберегать. Я послушался.