Кровавая Баня

      Грифон близко. Об этом говорили поломанные сучья деревьев и глубокие борозды. Массивное чудище размером с лошадь и размахом крыльев в четыре сажени выкосило себе целую аллею в гуще леса, когда приземлялось. Плотва беспокойно захрапела, отказываясь идти дальше; здесь запах грифона, вперемешку с запахом крови, более явный.       Геральт спешился и привязал Плотву. Лошадь — это второе (после кишок), что нужно поберечь при битве с грифоном. Летающие чудища — те ещё охотники до ездовых животных. Как-то раз Плотву сожрала виверна, и Геральт, не желая оставить поклажу, с огромным баулом неделю пробирался через болота — приятного мало.       В окрестностях тихо — вся живность разбежалась. Геральт достал из шкатулки эликсиры и выпил несколько. Бледное лицо ведьмака покрылось тёмными паутинками проступающих вен. Токсичная жидкость разлилась по телу, высвобождая внутренние ресурсы организма, усиливая мышцы, рефлексы и чувства до предела. Запах грифона усилился, и Геральт пошёл по нему.       Не прошло и десяти минут, как Геральт разглядел среди деревьев силуэт огромной птицы; та что-то клевала. При приближении стало понятно, что она раздирает медвежью тушу. Ведьмак медленно, стараясь не наступать на ветки, стал обходить грифона, чтобы напасть со спины. Но зря он понадеялся, что хоть и отвлечённый пожиранием добычи, но хищник, не услышит его. Грифон стал резко разворачиваться. Но ведьмак нанёс упреждающий удар. Грифон же успел защититься клювом. Закалённая ведьмачья сталь отколола надклювье. Монстр попятился, оглушительно вереща. Ведьмак выругался — заказчик хотел себе голову грифона, как красивый трофей… теперь же осталось надеяться максимум на половину от обговоренной суммы — повисские богачи торговаться умеют.       После неудавшейся атаки ведьмак не торопился с новым наступлением. Клюв грифона, пускай наполовину обломанный — смертоноснее любого копья. Не стоило забывать и о когтях размером с добрые кинжалы. Грифон, оправившись от шока, наконец-то оценил противника и ринулся вперёд. Ведьмак отскочил в сторону от мчащейся в него тяжёлой туши, без труда повалившей берёзу на своём пути. И сразу же набросился на грифона сзади, вонзив клинок под лопатку. Геральту сказочно везло с местом боя. Грифоны всё реже обитали в скудных по живности горах и спускались, чтобы полакомиться жирным деревенским скотом или крупными лесными животными. Чудищу почти негде было развернуться, чтобы ударить лапой, при этом не снеся какое-нибудь деревце. Ведьмак успешно уклонялся от размашистых ударов лапами, ныряя под крылья и подрезая их, чтобы грифон не улетел. И только Геральт подумал, что эта охота на грифона самая удачная из возможных, как послышался гулкий треск — чудище скользящим ударом разорвало дорогую кожаную куртку (двести крон выложил!).       — Ах ты сука!       Было к вечеру. Геральт, неся на одном плече отрезанную от грифона голову, а на втором — здоровенный баул, наконец-то выбрался на тракт. Только он подумал, что хуже разорванной куртки уже ничего не будет, как раненный грифон, неспособный взлететь, стал убегать, и, конечно же, по пути насмерть затоптал Плотву. Несколько часов пришлось хищную тварь преследовать! Безумно уставший, Геральт положил трофей и присел на баул. На этом тракте в Повисе движение было редким, но Геральт надеялся, что поймает попутку. И, о чудо! Вдалеке показалась повозка с запряжённой двойкой лошадей. Геральт преградил путь. Извозчик, нехитрого вида кмет, с неохотой осадил лошадей и испуганно посмотрел на одинокого странника. Геральту повезло, что на нём был дорожный плащ-накидка, который скрывал изодранную, окровавленную куртку. Но из-за спины ведьмака грозно торчали рукоятки мечей, и извозчик замер, обдумывая: не зря ли он остановился?       Послышался раздражённый, только что пробудившийся ото сна, голос пассажира:       — А? Уже приехали? Какого лешего мы стоим?!       — Тут это, дорогу преградили, милсдарь Герб… — сказал извозчик, но осёкся, произнося имя того, кто сидел в повозке.       Из-за плеча возничего выглянул приличного вида (в почти что новом кафтане) мужчина годов сорока-пятидесяти. Лицо Геральту показалось знакомым.       — Подвезёте? Мне до первого тракта добраться, а там сам на лошадь пересяду, — честно попросил Геральт.       Пассажир долго осматривал его с головы до ног, глядел на баул и отрубленную голову грифона. Наконец, его взгляд прояснился, а на лицо наползла фальшивая улыбка.       — А! Господин Геральт! Здрасьте, Здрасьте. Залезай, будь добр.       — И ты здравствуй, Гербольт, — сказал Геральт, узнав пассажира по манере разговора.       Не ожидал он увидеть войта города Аэдд Гинваэль здесь, в глуши.       Геральт закинул в просторную повозку голову грифона и баул; сел рядом с пассажиром. В повозке среди поклажи выделялся закрытый дубовый гроб. Извозчик стегнул лошадей; повозка, дребезжа и дёргаясь, поехала по ухабам.       — Решил прогуляться? — ухмыляясь, спросил Гербольт.       — Да, ноги разминаю, — всё ещё раздражённый потерей лошади, ответил Геральт. — Свежим воздухом дышу. Для здоровья полезно — замедляет рост брюха.       — А мне и с брюхом хорошо, ведьмак. Бегая по лесам и болотам не разбогатеешь. Однако, интересную ты зверюгу зашиб!       — Грифон, — сухо ответил Геральт. — Мне больше интересно, что тебя, уважаемого войта, заставило свежим воздухом подышать?       Гербольт задумался перед ответом, взвешивая, стоит ли отвечать, и наконец, ответил:       — Мой добрый друг — секретарь Перегрибок — скончался. Много он по родным краям скучал, всё обратно в Хенгфорс рвался. Я его не отпускал, ведь нужнейший человек был! Совсем себя не щадил, работая, здоровье своё подорвал, сердечко совсем испортил… и вот, скончался прямо на шлюхе, бедняга, от приступа. Мне совестно стало, вот я и решил похоронить его в родных краях… Хотя бы после смерти домой вернётся. Хрен его знает, правда, что он в этом Хенгфорсе нашёл. Бывал я там, помойка та же, что и Аэдд Гинваэль, только в профиль. Даже наместники так же с должностей слетают — оглянуться не успеешь. Говоря о помойках, может, тоже туда махнёшь, глядишь, и там, этот, как его… ридлер завёлся? А?       — Риггер, — машинально поправил ведьмак.       Гербольт улыбнулся своему напоминанию о том, что в Аэд Гинваэль ведьмаку пришлось буквально плавать в горе помоев, выполняя заказ. Но Геральт не разозлился, а лишь одарил войта скептическим взглядом за его сентиментальный рассказ о секретаре. Гербольт явно что-то хотел скрыть, заговаривая зубы, как это умеет. Но расспрашивать об истинных причинах путешествия войта, Геральт не стал. Не его дело.       Смеркалось.       — Скора трактир будет, — подал голос извозчик. — Надыть остановиться, милсдари, обязательно. Лошадям отдых нужон!       — Едем дальше! — скомандовал Гербольт.       — Не могу, милсдарь. Ежели остановку пропустим, так вообще до города не доедем.       Геральт опытным взглядом присмотрелся к скачущим лошадям. Дышали они легко, шеи их не блестели от пота и, казалось, такие лошади могли хоть всю ночь проскакать. Но говорить о своём наблюдении Геральт не стал; он и сам хотел отдохнуть в тёплом, сухом углу. Гербольт занервничал, услышав о незапланированной остановке.       — Слушай, Геральт, — он положил руку на плечо ведьмаку. На толстых пальцах войта блестели толстые серебряные перстни. — Может, со мной так и поедешь, до Хенгфорса?       — Мне голову грифона одному князю вручить надо, это не по пути.       — Мы и к нему заскочим, не волнуйся!       — Даже не знаю, работы полно.       — Я заплачу за твою… компанию. Мне так спокойнее будет. Сам понимаешь, разбойники…       — Где же твой хвалёный Цикада-телохранитель?       — Так после того, как ты его разукрасил, он на большак вернулся! Там ему и место, паскуде. Как говорится: «Сколько волка не корми, всё в лес смотрит». Геральт эту поговорку знал по собственному опыту.       — Ну так что? Сопроводишь? — не отставал Гербольт. — Вместе и дорога веселее!       — Веселее-то веселее, но что-то мне подсказывает, Гербольт, не безопаснее. Не от твоего ли Цикады мне тебя защищать придётся?       У Гербольта проступили едва заметные бусинки пота на лбу. Он стал крутить серебряные перстни у себя на пальцах.       Нервничает, понял Геральт.       — И все вы, ведьмаки, такие проницательные? — фальшиво улыбаясь, промолвил Гербольт. — Цикада и правда орудует в этих окрестностях. И, так сталось, что наше с ним расставание было не самым… любезным. Ну так что? Выручишь?       — Я не нанимаюсь головорезом.       — Ну что же ты так сразу, Геральт? Тебе всего-то надо со мной побыть до Хенгфорса. Цикада, может, и не встретится вовсе… И, да! Вы же, ведьмаки, бережёте нас от чудовищ? Цикада, сам знаешь, давно уже человеком перестал быть. Нелюдь! Совсем бессердечный! Убийца, насильник, да ещё и…       — Хорошо, — прервал Геральт, уставший от уговоров войта. Гербольт, по мере своей должности, привык торговаться и, судя по всему, привык уговаривать не очень умных людей. Геральта в глубине души это задевало, ведь своей манерой речи войт явно принимал его за одного из простаков с рынка, с коими привык вести свои дела.       — Но не думай, господин войт, что это тебе дёшево обойдётся.       — Что поделать… обижен не будешь. К тому же, если снимешь с Цикады голову, то можешь у ближайшего наместника награду запросить. Конечно, подешевле головы грифона будет, но, как говорится: «Мал мечок, да в большие ножны легко проскользнёт».       Извозчик тупо засмеялся, услышав про мечок и ножны. Полминуты помолчали.       — Своё не упущу, не сомневайся, — заверил Геральт.       — Нравится мне в вас, ведьмаках, деловая хватка!       — А вон-там и трактир, милсдари! — объявил извозчик.