Мейбл говорит

Мейбл говорит, звонко смеясь, ярко улыбаясь и размахивая руками. Она говорит буквально обо всем — о том миленьком мальчике, о Диппере, о подружках, о Пухле, о дядюшке Стене, о блестках и свитерах. О проблемах Мейбл не говорит — молчит, обходит, переводит тему. Венди не может поймать ее за язык. На улице холодно, пасмурно, дождь льет как из ведра, а они, зависая в какой-то дешевой забегаловке, но теплой, что главное, пьют кофе и болтают обо всем. На самом деле говорит лишь Мейбл, но Венди предпочитает не «Венди Кордрой молчаливая дура, не знающая о чем говорить, а Мейбл Пайнс — милая девчонка, не обращающая на это внимания», а «Они болтают». — Ну так вот, — говорит Мейбл, грея замерзшие ладони о стаканчик с горячим приторным кофе; от дождя волосы Мейбл становятся слегка кудрявыми на кончиках. — И тут я такая говорю: «Ну это же полная глупость!», но меня не послушали. Венди кивает, словно и правда слушает, и в голове крутиться «Полная глупость, полная глупость, полная-глупость, полная глупость», она смотрит в окно, на плотную завесу дождя. Кажется, там виднеется чей-то силуэт. Венди говорит: — Полная глупость. Мейбл резко замолкает, оборачивается к окну, а потом улыбается, словно говорящая не в тему подруга — это совершенно нормально и естественно. Хотя, после всего, что было в Гравити Фолз, это как раз обычно. — Ну! А я о чем! — все-таки говорит Мейбл, делая глоток своего приторно-сладкого кофе. Венди переводит пустой взгляд на нее, кусает губу и кивает. Ну да, а она-то о чем? Венди, ты хоть иногда слушай Мейбл. Персонал кафешки обходит их столик стороной, но никто не заостряет на этом внимания. Мейбл слишком увлечена своей болтовней, а сама Венди витает в облаках, не тех, что за окном, а в каких-то из фантазий младшей Пайнс — розовый, мягких, так похожих на сладкую вату. Мейбл говорит, и ее слушают — не важно, какую глупость говорит она. Мейбл говорит сейчас и здесь, болтает обо всем, рассказывает буквально про все-все, а Венди не может поймать мысль за хвост и наконец услышать Мейбл. Пьет лишь горький кофе, смотрит в окно и повторяет про себя «Полная глупость». Мейбл начинает рассказывать какую-то смешную историю, замахивается рукой и случайно задевает стаканчик со своим горячим и приторным кофе. Кофе проливается на Венди, и она, оторвавшись от любования окном, дует на пострадавшую руку. Венди хочет сказать: «Мейбл, аккуратнее!», но слова застревают хрипом в горле. Мейбл Пайнс умерла три месяца назад. — Полная глупость, — говорит Венди, но ее никто не слушает (не слышит).