Престиссимо

      Пролетает в мгновение век-дуралей       Под престиссимо грома и свиста,       И бегут вдоль наполненных шумом аллей       Среднесрочные дни романиста.       Он в безумных метаньях всё рвётся понять —       Где конец приснозлому недугу?       Но никто не заметит, не сможет сказать —       Он всё мчится по узкому кругу.       Не писать, не творить бы — а плюнуть       В разнесённые в хлам фонари.       И герой — ни о чём, и шаги — по секундам,       И мечта загнивает в пыли.       Написать бы историю, полную зла,       Без иронии пользы и смысла.       Но кому интересен бесславный роман       Про уставшего протагониста?       Он бежал бы в потоке ситуаций и мыслей,       Притворялся б достойным пути       Всех таких же, томящихся грузами чисел       И без права считаться людьми.       У него бы и не было черт человека —       Только мятый измаранный лист       И, с тех пор, как застыла секундная стрелка,       На часах — без пятнадцати жизнь.       В темноте и наощупь, в погоне за словом,       С перерывом на худший из дней,       Романист всё бежал ухватиться за молот,       Чтоб достойную выковать цель!       Написать бы последнюю летопись зла       Новопроклятых двоемыслий!       Но кому интересен бесславный роман       От уставшего романиста?