Целая вечность впереди

      Кроули сделал еще один глоток красного полусладкого, на которое постепенно сменилось шампанское, и, облизнувшись, поставил стакан на стол, откидываясь на спинку стула и наблюдая за тем, как Азирафаэль медленно доедал свой десерт — блинчики, приготовленные по старому французскому рецепту. Когда они впервые появились в меню «Ритца», ангел сразу заподозрил Кроули в содействии этому, однако демон старательно делал вид, что ничего об этом не знает. «Мало ли, кого шеф-повар мог встретить во Франции во время своей поездки туда», — пожимал Кроули плечами, когда Азирафаэль спрашивал его об этом.       Глядя на безмятежного ангела, с нескрываемым удовольствием наслаждавшегося любимым блюдом, Кроули невольно отметил, что давно не видел друга таким… расслабленным. Всегда, когда они были вместе, приходилось постоянно быть начеку, невольно вглядываясь в каждого прохожего. И если Кроули довольно часто забывал о возможной слежке Рая или Ада, то вот Азирафаэль — никогда. И каждый раз, когда Кроули начинал разговор об их дружбе, то сразу слышал в ответ что-то вроде «Я ангел, а ты демон, мы не друзья». Конечно, он прекрасно понимал, почему ангел так реагировал, однако каждый раз чувствовал какое-то разочарование и даже грусть, которую скрывали неизменные темные очки.       Однако, сейчас, когда их конторы наконец-то оставили их в покое, по крайней мере на некоторое время точно, Кроули обрадовался, что теперь все может быть иначе. Что теперь им не придется притворяться, будто они друг друга и знать не знают. Повинуясь какому-то сиюминутному порыву, Кроули бережно накрыл своей ладонью ладонь ангела, лежащую на столе. Азирафаэль, видимо не ожидавший такого, вздрогнул и недоуменно посмотрел на демона, однако руку не убрал. — Дорогой? — даже сквозь темные стекла очков Кроули заметил легкий румянец на щеках ангела, когда тот вопросительно на него посмотрел. — Как насчет прогуляться по парку, ангел? — Кроули наклонился к столу, свободной рукой подперев подбородок, — Тебе ведь все еще нравится вечерняя прохлада у пруда? — Невозможно не искуситься таким предложением, — Азирафаэль улыбнулся и в который раз Кроули убедился, что эта улыбка светлее ауры всех обитателей Рая вместе взятых. Впрочем, как их аура вообще могла оставаться светлой после того, что они собирались сделать с Азирафаэлем, демон не знал. — Только сначала надо попросить счет… — добавил ангел неуверенно, на что Кроули закатил глаза, не сдержав, однако, улыбки. — Брось, Азирафаэль, — с этими словами Кроули щелкнул пальцами, ухмыльнувшись, и на столе чудесным образом появилась кожаная книжечка с купюрами внутри, — все уже оплачено, дорогой мой.       Азирафаэль хотел было укоризненно посмотреть на Кроули, бросив что-то про то, что нельзя так злоупотреблять чудесами ради собственного удовольствия, однако не смог. Вместо этого он благодарно улыбнулся, подумав, что просто не может сердиться на Кроули за такую заботу о нем. Вспыхнувшую мысль о реакции своей стороны (своей бывшей стороны, если быть точнее), если бы они узнали об этом Азирафаэль в корне подавил. У него больше нет этой стороны. Есть только их с Кроули сторона — «наша сторона», как последний любил часто повторять.       По-прежнему держась за руки, они направились к выходу, не обращая совершенно никакого внимания на любопытные взгляды, сопровождавшие их. Азирафаэль догадывался об их причине, однако был глубоко уверен, что ничего постыдного в их дружбе нет. А Кроули стыда не имел вовсе, поэтому в ответ на такие странные взгляды он просто раскованно (и по мнению Азирафаэля, слегка нахально) улыбался. — Пойдем, мой ангел, — наклонившись чуть ближе к Азирафаэлю произнес он, возможно несколько громче, чем следовало бы, с удовольствием наблюдая за вновь появившемся румянцем, покрывшим щеки Азирафаэля и так очаровательно сочетавшимся с его ангельской сущностью.       На улице, как и говорил Кроули, был уже вечер. Закатное солнце освещало деревья и аккуратные лондонские крыши, отражаясь золотыми бликами от окон верхних этажей. Вопреки тому, что был уже конец октября, погода была на редкость теплой и ясной. Прохожие, разумеется, особо ничего странного не замечали, предпочитая просто наслаждаться последними теплыми перед долгой зимой деньками, однако Азирафаэль и Кроули были уверены, что дело тут в недавнем несостоявшемся Армагеддоне, последствия которого были нивелированы Адамом с помощью его способности менять реальность под себя.       Так как в Ритц они направились сразу после неудавшейся казни, то «Бентли» Кроули так и осталась стоять возле его дома, поэтому сейчас они шли узкими лондонскими улочками, по которым Кроули никогда не ездил из-за невозможности как следует разогнаться на них. Ангел и демон молчали, каждый думая о своем, однако молчание это ни в коем случае нельзя было назвать неуютным. Напротив, сейчас оно говорило лучше любых слов, ведь Кроули до сих пор держал руку ангела в своей, и Азирафаэль на мгновение даже прикрыл глаза, наслаждаясь теплом в груди, которое всегда чувствовал от разлившейся в воздухе любви. Почему-то раньше он не обращал внимания, что в присутствии Кроули ее становилось больше, однако сейчас, посмотрев на их теплые отношения, сложившиеся за шесть тысяч лет, проведенных бок о бок, с другой стороны, Азирафаэль стал постепенно понимать смысл всех тех поступков, взглядов, слов…       Пятнадцать минут — и вот они уже сидят на своей любимой скамейке в парке, наблюдая за медленно плавающими в пруду утками. Почему-то народу в парке, во всяком случае на аллее, где они сидели, сегодня было довольно мало, несмотря на то, что обычно к вечеру тут собиралось много людей, желающих после рабочего дня расслабиться, наслаждаясь свежим воздухом и умиротворяющей атмосферой этого места. Азирафаэль отчего-то был уверен, что не обошлось без демонического чуда, однако ничего не сказал. Сейчас тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев, казалась ему такой правильной и так идеально подходящей под настроение, что он со счастливой улыбкой осторожно положил голову Кроули на плечо, крепче сжав его руку. — Тебе здесь нравится, мой дорогой? — вдруг спросил ангел, как-то запоздало отметив, что любви в воздухе словно стало больше.       От неожиданности Кроули слегка вздрогнул и, с нежностью, скрытой за темными стеклами очков (слава… кому-нибудь, что он всегда их носил), от которых отражались золотые лучи солнца, посмотрел на Азирафаэля, приобняв его за плечи свободной рукой, отчего их лица оказались слишком близко друг к другу. — Еще бы, мой ангел. Мне всегда здесь нравится… с тобой, — Кроули усмехнулся, уже в третий раз за этот вечер наблюдая милый румянец на щеках Азирафаэля. — И ты снова покраснел, дорогой, — по-прежнему широко (и довольно нагло, подумал Азирафаэль) улыбаясь, словно он вообще ничего такого не говорил, демон не без удовольствия наблюдал, как румянец стал заметнее. — Тебе, между прочим, идет, ангел!       И как Кроули в такой ситуации может оставаться таким непринужденно спокойным, думал Азирафаэль, которому казалось, что он был довольно близок к развоплощению от переизбытка эмоций, которые испытывал, будучи не в силах отвести взгляд от этой демонической улыбки, от которой по всему телу проходила жаркая волна. — Может, пора уже перестать обманывать меня, дорогой, говоря, что ты, как демон, не умеешь любить? — тихо сказал Азирафаэль, аккуратно сняв солнечные очки и лукаво смотря прямо в желтые змеиные глаза. — Я ведь ангел, а значит умею чувствовать любовь… — мысль, о том, что последние три бокала вина были лишними и что вообще не помешало бы и протрезветь исчезла также быстро, как и появилась. Он наклонился еще ближе, так, что их лица теперь разделяло всего несколько сантиметров, и легко провел рукой по щеке Кроули.       Теперь настал черед Кроули краснеть и растерянно смотреть на этого самого ангела, не в силах придумать нормальный ответ или хотя бы сделать более невозмутимое выражение лица. Впрочем, Кроули все еще был демоном, поэтому выход из неловкой, теперь уже для него самого, ситуации смог найти довольно быстро. Не то чтобы этот выход поддавался какой-либо логике, но их лица ведь не случайно оказались так близко, а рука Азирафаэля — на его щеке, ведь так? Правда же?       Как и Азирафаэль минутой ранее, Кроули подумал, что все-таки выпил больше, чем следовало бы, однако эту мысль он откинул куда подальше, предпочитая, касаясь мягких губ ангела, думать о том, что теперь у них есть целая вечность впереди, когда им никто не помешает вот так просто быть вместе, когда никакие стороны не смогут загонять их в рамки…       Едва Кроули придвинулся ближе, хотя, казалось, ближе уже некуда и накрыл его губы горячими своими, Азирафаэль понял, что забыл, как дышать. Ему показалось, что все тело горело, словно объятое адским пламенем, однако от жара этого не было больно, как было бы, будь он и вправду огнем из Преисподней. Напротив, он приносил невероятное блаженство, от которого мурашки шли по коже, а изо рта вырвался изумленный не то вздох, не то стон.       Сочтя это за одобрение и знак продолжать, Кроули запустил одну руку в мягкие светлые волосы, другой по-прежнему держа ладонь ангела и переплетая их пальцы. Раздвоенный на конце змеиный язык провел по нижней губе, и, стоило только Азирафаэлю приоткрыть губы, проник внутрь. Демона словно током прошибло — настолько чудесным показался ему этот поцелуй. Хотелось касаться еще больше, еще сильнее прижаться к ангелу, его ангелу, и целовать его вечно, наверстывая все те упущенные за шесть тысяч лет мгновения.       Тяжело дыша, Кроули отстранился, расфокусированным взглядом смотря в обычно ясные голубые глаза Азирафаэля, которые сейчас приобрели более темный оттенок. С легкой улыбкой на влажных губах, со взглядом, полным невысказанных слов он казался таким прекрасным, таким… Кроули не смог найти подходящее слово. — Ко мне…? Отсюда ближе… — хрипло спросил демон, не узнавая своего голоса и будучи не до конца уверенным, что вообще способен сейчас подняться на ноги. В ответ Азирафаэль смог лишь кивнуть и, не отпуская ладони Кроули, медленно встал, приобнимая того за плечи. Хотелось, до дрожи хотелось снова дотронуться губами до его губ, руками касаться его лица, гладить спину, запустить ладонь в огненно-рыжие волосы, однако он не спешил, медленно идя с демоном в обнимку, ведь знал, что впереди у них еще целая вечность, которую они проведут вместе.