Огни Самайна

      Когда Зизу вызывает его к себе в кабинет, Серхио уже знает, что его ждёт. Провальный сезон, вереницей безликой серости мыслей меняющиеся тренеры, не способные удержать клуб от падения, бесконечные травмы, свисты и крики на родных трибунах Бернабеу, разбитая поражениями команда, лишившаяся вместе с игрой, кажется, части своей души, личные проблемы игроков… Серхио не мог не догадываться, к чему всё идёт, и делает всё заранее, поэтому когда Зидан закрывает за ним дверь небольшого рабочего помещения, Серхио кладёт ему на стол планшет с открытым файлом и падает в кресло, закрывая лицо ладонями, малодушно надеясь, что дальше Зизу справится без него, и он может откреститься, отсидеться, не видеть и не знать, но… Капитан Мадридского Реала всегда должен брать на себя больше, чем обычный человек. Быть больше, чем обычным человеком. Его привилегия и его обязанность, полученная вместе с капитанской повязкой несколько лет назад. — Ты уже знаешь? — Зидан цепляет пальцами планшет, проматывая быстро массив текста, по какой-то старой тренерской привычке вылавливая в безликих бесконечных строках нужную информацию. Он вскидывает брови чуть удивлённо, сохраняя на лице абсолютное невозмутимое спокойствие, и Серхио даже немного завидует непоколебимости этого человека — хотя ну да, ну да, не ему же придётся сжигать товарища по команде. — Я не слепой, Зизу, я вижу, к чему дело клонится, — Серхио отводит взгляд, позволяя Зидану сделать выводы по собранным им фактам самостоятельно, ожидая его выводов, как ожидают приговора заочно обречённые на смерть. — Хуже уже вряд ли может быть, не вижу смысла ждать и проверять это, ты, судя по тому, что я сижу здесь, со мной согласен. — И ты уже знаешь, кто это? Ты нашёл нашего феникса? — Зидан откладывает планшет обратно на стол, доверяя, как всегда, больше личным разговорам, чем напечатанному тексту. — Надеюсь, ты помнишь, что он должен согласиться отдать жизнь добровольно, чтобы всё получилось правильно. — Не переживай. Он сделает, — Серхио стискивает челюсти, впивается пальцами в жёсткие подлокотники кресла. Ради команды, ради клуба, ради их Мадрида. Они все всегда знали, что золотая корона на сливочной форме важнее их, и Серхио не сомневается — уговаривать Марсело пожертвовать собой ему не придётся. — У тебя три дня до новолуния, Бернабеу я вам освобожу, — Зидан кладёт руку ему на плечо, сжимая крепко и выражая безмолвную поддержку. Он не представляет, что ждёт Серхио и через что придётся пройти его команде, но малодушно радуется, что на долю его и всех галактикос такого не выпало. — Если тебе нужна будет помощь, можешь обращаться ко мне. — При всём уважении, Зизу, — Серхио чуть улыбается, поднимая на него тяжёлый тёмный взгляд, — если ты не можешь сделать этого за меня и избавить меня от перспективы сжигать своего друга, помочь ты мне вряд ли сможешь.