Уничтожь меня

      Уже стемнело, когда Уилл и Джем возвращались в Институт после того, как нанесли визит Магнусу.       — Мне не хотелось бы быть бессмертным. — Смутившись, Уилл взглянул на своего парабатая.       — Видеть, как все, кого ты любишь, умирают — и при этом продолжать жить? Это жестоко, — продолжил Джем.       Уилл горько рассмеялся. О, какая ирония, подумалось ему.       — Что в этом смешного?       Уилл остановился, глядя на своего лучшего друга, кажущегося почти рассерженным. Он знал, что Джеймс не виноват в том, что должен умереть раньше, чем обычный Сумеречный охотник, однако мысли об этом причиняли боль — и Уилл невольно винил своего парабатая за то, что тот вскоре покинет его, и ничего не мог с этим поделать.       — Видеть, как тот, кого ты любишь, умирает, всегда жестоко. Неважно, бессмертен ты или нет.       Джем тяжело вздохнул.       — Только не начинай это снова. — Седовласый юноша смотрел на друга усталыми глазами — как делал всякий раз, когда тот заводил разговор об этом.       — Ты знаешь, что я умру. И я предпочёл бы, чтобы это произошло раньше, нежели позже.       Не выдержав, Уилл схватил Джема за плечи и потащил прочь с улицы, утягивая его в пустой переулок.       — Никогда больше не говори ничего подобного! — Слёзы жгли ему глаза, однако он не сводил взгляда с сияющих серебром глаз своего парабатая.       Джем избегал его взгляда, пытаясь отстраниться от холодной стены, к которой его прижал Уилл.       — Пожалуйста... Я слишком устал, чтобы обсуждать это. Ты знаешь, что это произойдёт, и никто из нас не может сделать ровным счётом ничего, чтобы это предотвратить, — пояснил он.       — Не поступай так со мной, — взмолился Уилл, обхватив ладонями лицо Джеймса. — Ты же знаешь, я не смогу без тебя.       В воздухе повисла тишина, когда Джеймс наконец взглянул на своего парабатая. Уиллу был знаком этот взгляд, полный сожаления и печали. Он ненавидел его, ненавидел Джема за то, что тот делал с ним, и ненавидел себя за то, что позволял этому причинить себе боль.       — Я не смогу жить без тебя. — Это был лишь шёпот, и Уилл не был уверен, что Джем услышал его, пока тот не потянулся к нему, сократив небольшое пространство, разделявшее их, и прижимаясь губами к губам Уилла.       Темноволосый юноша притянул Джема за талию ближе к себе, запустив пальцы свободной руки в серебристые волосы, и поцеловал его в ответ.       Поцелуй длился всего несколько коротких секунд, пока Джем не отстранился. Слёзы наполнили его глаза.       — Мне очень жаль. Ты прав, я не могу так с тобой поступать.       — Не извиняйся. Никогда не извиняйся за это. Я... — Он не смог закончить фразу. Да и не нуждался в этом. Уилл мог с уверенностью сказать, что Джем знал, что он хотел произнести.       Я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. Не оставляй меня сейчас.       — Я не могу дать тебе то, чего ты заслуживаешь, Уильям, — слова Джема обжигали острой болью, однако Уилл покачал головой.       — Нет, можешь. — В его голосе звучало отчаяние.       — Ты заслуживаешь любви на всю жизнь. Самое большее, что могу подарить тебе я — несколько месяцев.       — Мне вполне достаточно нескольких месяцев, пока я могу провести их, любя тебя, — прошептал Уилл, вытирая слёзы, скатившиеся по щеке Джема.       Его парабатай грустно улыбнулся.       — Мне бы очень хотелось в это верить, но ведь ты осознаёшь, что это неправда. Я вижу это в твоих глазах. Ты винишь меня и себя за то, что мы не можем контролировать ситуацию. Я не виню тебя за это — но это уничтожит тебя, Уилл.       Уильям отступил назад. Слова парабатая застали его врасплох. В глубине души он понимал, что Джеймс прав. Это безвозвратно уничтожило бы его — однако ему было плевать.       Без Джеймса Карстэйрса не существовало и Уильяма Эрондейла. Для него не было жизни без его лучшего друга, его парабатая, его любви рядом. Он не мог вообразить себе день, когда перестанет любить Джема. Так почему же его должно волновать, что случится с ним самим после того, как его возлюбленный покинет этот мир?       — Значит, ты предпочитаешь уничтожить меня сейчас? — Голос Уилла дрогнул. — Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя и всё равно буду несчастен — и ты тоже. Даже не пытайся отрицать это. — Он помолчал, устремив взгляд в землю, а потом снова поднял глаза на Джема.       — Позволь мне подарить тебе эти последние несколько месяцев. Перестань отталкивать меня из-за страха того, что случится со мной после твоего ухода. Подумай хоть раз о себе, потому что правда такова — я счастлив только тогда, когда я с тобой, и ты никак не сможешь помешать мне стать несчастным после твоей смерти, а особенно — отвергая меня сейчас.       Джем долго задумчиво смотрел на своего парабатая, ничего не говоря, и Уиллу ощутил дурноту. Он никогда не собирался изливать ему душу — во всяком случае, не так.       Он уже собирался развернуться и уйти, когда Джем решительно шагнул к нему, крепко обняв.       — Я тоже тебя люблю. Я просто... Мне страшно, — пояснил он, уткнувшись лицом в шею Уилла.       — Мне тоже. — Уилл нежно провёл рукой по волосам Джема. — Мне тоже страшно.