Хроники Оси: Обруч Мина.

      День Совета Семей.       Красный дом. Район Глориан.       В Борделе был праздничный переполох. Все носились туда-сюда активнее, чем обычно. Девочки метались между любимыми нарядами, не решаясь выбрать. Филу всегда казалось, не прерывай их в такие моменты Мадам — они бы делали это вечно и порвали временную постоянную. Фей только что вернулся с рынка, где регулярно закупался продуктами для себя и ближайших друзей. Уворачиваясь от снующих из комнаты в комнату шлюх всех мастей и цветов, он практически с боем прорывался на четвёртый этаж.       На пролёте второго этажа его поджидала Бе-ё, совсем ещё девчушка, новенькая здесь. Бе-ё тянулась к нему, потому что ещё не потеряла истинной любви к Жизни, и фей — редкое существо в Городе — был для неё маяком в море повседневности, говорившим, что и здесь есть место для волшебства.       — А ты чего не готовишься? До вечерней смены осталось совсем немного. — Фил поставил пакеты на пол и достал пару мандаринов, один он протянул спрыгнувшей с подоконника Бе-ё.       — Мандаринка! О боги! Спасибо! — девушка вертела в руках фрукт. — Я обязательно отдарюсь, Фил! Да было бы к чему готовиться! Что так, что сяк — клиент найдётся. — в голосе девушки уже не было радости.       Фей нежно посмотрел на неё.       — Вот привлекла бы себе Господ побогаче, всегда бы мандаринами питалась! Сейчас много приезжих гостей. — Фил кокетливо стрельнул голубыми глазами. — Вдруг один из них влюбится в тебя и увезёт в свои края? — фей обнял себя за плечи и крепко сжал, изображая на лице то ли горечь, то ли страсть.       — Хах, вечно ты шутишь, Фил! — девчушка уже лопала вторую дольку мандарина. — Куда мне обычному человеку! То ли дело ты! Дитя Леса! Я вообще не понимаю, что ты тут забыл?! Давно бы сменил профессию да жил бы с каким-нибудь Принцем.       — Дорогая! — фей перебросил косу за плечо на манер длинного шарфа, отклячил бедро и погрозил ей указательным пальцем. — Для феи нет ничего вкуснее чужого удовольствия и счастья, а тут я купаюсь в нём целыми днями. Я дарю удовольствие другим и получаю его сам!       — Ну да, ну да! Но ты же, наверняка, мечтаешь дарить это счастье одному существу? Любимому?       — Бе-ё, все шлюхи романтичны. Тут и спрашивать не надо. — он начал поднимать пакеты, девушка подхватила последний. — Пойдём, я сам причешу тебя. И дам что-то из своего.       — Еееей! Ура! Фил, ты лучший! — девушка обскакала фея и крутанулась на лестнице. — А пока будем наряжаться, расскажешь мне ещё про Большой Лес?       — Хаха, опять? Ну ладненько.       Тонкие фигуры феи и девчушки, заглядывавшей ему в глаза, скрылись в хаосе четвёртого этажа. Какое-то время отследить их можно было только по пакетам, поднятым над головами.       Когда они закрыли за собой дверь в квартиру Фила, тишина свалилась на них тяжёлым пологом. Во всех квартирах борделя была отличная звукоизоляция. Фил скрылся в гардеробной, откуда то и дело вылетало какое-то тряпьё да восклики «Не то!», «Старьё!» и прочие междометия.       Бе-ё прошлась по комнате, оглядываясь, она была здесь уже много раз, но никак не могла привыкнуть к лесному влажному запаху и приглушённому неоновому сиянию, возникавшему то тут, то там. Лес будто бы прорастал там, где был Филипп. Она была уверена, что если попробует, то найдёт под кроватью целую экосистему, а в наполненной ванной — стайку рыб.       — Нашёл! — Фил вывалился из гардеробной, еле видимый из-под вороха тканей. — Раздевайся!       Он сбросил клубок на кровать и поспешил к девушке, стягивавшей с себя «дежурную» тогу.       Увидев обеспокоенный взгляд фея, Бе-ё повернулась спиной смутившись.       — Кто это сделал? — Фил провёл рукой по свежим ссадинам и синякам на теле девушки. — Ты доложила Мадам?       Фей настойчиво пытался поймать взгляд человека, но та вертелась, как юла. Филу это надоело, и он схватил её за плечи, разворачивая к себе. На глазах Бе-ё выступили слёзы. Она недовольно скривила дрожащие губы.       — Конечно, я сказала! Но кто меня слушал? Думаешь, Мадам носится со всеми как с тобой? Только ты у нас Звезда! — девушка почти кричала, а под конец и вовсе толкнула Фила.       Тот если и был задет, то не подал виду.       — Я не Звезда, я огонёк! — Фил скорчил рожу, надув губы трубочкой, а брови сведя домиком. Девушка не удержалась и засмеялась. Противиться обаянию феи было невозможно. — Так, стой и не двигайся! Сейчас мы всё исправим! Только глаза закрой. И не подглядывай!! А то магии не получится!       Девушка недоверчиво посмотрела на хрупкого парня, ей не верилось, что будь у того хоть капелька магии — он бы всё ещё был в этом доме разврата. Фил выразительно посмотрел на неё из-под бровей, вытянув губы в длинную прямую. Мол, не выпендривайся и закрывай глаза. Замешкавшись, Бе-ё всё-таки выполнила просьбу.       Фил обошёл её кругом и для проверки помахал ладонью перед лицом. Точно закрыла. Фей начал разминаться, как перед пробежкой, делая совершенно идиотские па, наклонялся, приседал, разминал мышцы лица, то открывая рот до невозможности широко, то закрывая его. Теперь он принялся бежать на месте, высоко поднимая колени и тряся руками, будто пытался сбрызнуть с них несуществующую воду. Но спустя пару секунд с его пальцев, и правда, стали слетать крошечные золотые капли, разлетаясь вокруг и с нежным треском сталкиваясь с полом и стенами. Когда они набрали силу, Фил остановился и подошёл вплотную к девушке.       — Всё, теперь можешь открывать, если хочешь. — Бе-ё открыла глаза, и ей сразу пришлось зажмуриться, в полумраке комнаты Фил сиял, словно маленькое солнышко.       Он коснулся её плеч и начал нежно разминать. Под кожу девушки потекли струйки света, уносимые по капиллярам и сосудам, и вот уже она сама светилась изнутри. Синяки и ссадины растворялись в считанные секунды.       Спустя пару минут дело было сделано. Бе-ё заглянула в глаза фея и одарила его благодарностью, Фил впитал её полностью. Фей уже вернулся в обычное состояние и начал торопливо куда-то собираться, мечась по комнате.       — Стой, ты куда?! А причёска?? — Бе-ё не могла понять, какая муха того укусила. Фил резко развернулся, подтащил её к туалетному столику и усадил на пуф. Взяв в одну руку щётку для волос, а в другую собрав длинные смоляные волосы Бе-ё над её головой, он размашисто зачесал их вверх парой резких движений, собрал лентой и выскочил за дверь.       Девушка подорвалась за ним.       — Эй! А рассказать про Лес? Аллооу!! — Фил уже у лестницы обернулся на девушку, чернявая пальма из волос на её голове уже съехала в сторону. Фил не удержался и заржал.       — Сказки потом! Платье выбирай любое, те, что на кровати — все тебе подойдут! И хвостик переделай! И дверь захлопни! Прости-и-и!!! — фей козликом поскакал по лестнице вниз. Ко второму этажу стало так тесно, что оставшийся пролёт он преодолел, съезжая по перилам.       В парадной он накинул один из дежурных плащей, скрывая свою приметную внешность, и поспешил к главному Дому Семьи. Их Мадам должна была быть сейчас там вместе с Женой Глориана. Такое зверское обращение! Да кто бы он ни был тот клиент! Этого было нельзя так оставлять! Не в его смену! Сам Фил любил жестокие игры, но только иногда и в приятной компании. Но эта девушка — человек! У неё нет такой регенерации, нет способов защиты, даже права голоса нет!       Лаборатория Птичника.       Старик уже с полчаса внимательно изучал записи племянницы.       — Вот оно, — наконец воскликнул он, заставляя Ната вздрогнуть от неожиданности. — Заклятье завязано на цепочке с кольцом.       — Да, я видел его на ней на приёме у Карнели, — прокомментировал парень, подойдя и заглядывая в Книгу через плечо старика.       — Хм, выходит как раз, когда Генри приходил ко мне за помощью. Он хотел выкрасть цепь, но, видимо, там она его и поймала, Полог слетел всего через несколько часов.       — Говорил же, зря он туда припёрся, — проворчал Нат.       — Заклятье активируется её кровью… Как я и ожидал от Эмилии, — продолжил Птичник, — после чего у неё есть час, чтобы жертва дотронулась до цепочки.       «Её кровь» — Нат вспомнил бал, глубокое декольте ведьмы, из которого, как змея, тянулась к шее золотая цепочка с кольцом, брызги шампанского, осколки бокала, капля крови на её руке… только ли руке? Натан чуть не взвыл. Получается, это он виноват, что дурацкая цепочка активировалась, именно когда Ген пришёл её забрать?! Парень упал обратно в кресло и закрыл лицо руками. Никогда ещё всё не выходило из-под его контроля настолько. Уметь всё просчитать наперёд, знать все выходы и входы, заранее узнавать всё о клиенте и жертве — это основы навыков дельца. Он редко задавал вопросы напрямую, но всегда был в курсе всех слухов и сплетен. И в этом заказе тоже было всё учтено, как ему казалось. Всё ведь было по плану, пока тело девчонки не начало сопротивляться на том балу при виде профессора… Её тело? Но это ведь невозможно. Какой бы сильной не была связь перевёртыша с телом, её чувства не могли повлиять. Ведь так? Нат хотел было спросить об этом у Птичника, но вдруг понял, что ответ ему не понравится.       Чернокнижник тем временем догадался, что расстроило парня.       — Эх, вот оно что. Да, натворил ты делов. Что ж, молодой человек, теперь на тебе лежит ответственность…       Обычно Нат огрызался на «молодого человека» — он может и молод, но уж точно не человек. Но в тот момент просто пропустил это мимо ушей.       — Просто скажи, что ты уже нашёл что-нибудь, чтобы снять эту грёбаную цепь с Крокодила.       — Крокодила? — переспросил Птичник. — А-а, Генри! Да, да, уже ищу.       Парень снова откинулся в кресле и вытащил из-за его спинки бутылку красного вина. Голема не брал алкоголь, да и вкуса Нат почти не чувствовал, а потому притаскивал старику всё, что получал от благодарных клиентов. Он много чего ему приносил, постоянно пополняя и без того огромную кучу хлама, которую тот называл лабораторией. По мнению Ната, это был просто бардак, но всё же он любил сюда приходить. Такому, как он, здесь было уютно. Отпив прямо из бутылки, под привычный шелест бумаг и шёпот погрузившегося в изучение заклятья старика парень потонул в своих мыслях и не заметил, как задремал.       — Деда, а кто такие мавки?       — Что? Где ты про них слышал?       — Ромка рассказывал, сказал, у них в деревне забили мавку. А зачем их бить?       — Хмм... Мавки, Натаниэль, это отвратительные твари. Это злые духи, которых Полоз насылает на поселения, чтоб распространить мор и чуму. Духи предков — которым мы молимся — добрые, понимаешь. Они являются к нам и предостерегают от бед. Мавки же другие. Озлобленные и безумные. Они вселяются в тела детей и стариков, больных и слабых, а потом заставляют их убить всю семью и соседей, и друзей. Они мучают души людей, и те сходят с ума. Тела их вскоре начинают разрушаться. И всё, к чему они притрагиваются, разлагается подобно им самим. Запомни: узнать мавку легко — от неё всегда пахнет гнилью. Тело мавки быстро становится отвратительным на вид, кожа оплывает, оголяя мясо и кости. А душа жертвы всё это время мучается. Никому не пожелаешь такой смерти.       — Т-так т-тот человек и правда был мавкой?!       — Боишься? Не бойся. Это просто легенда. На моей памяти ни разу не встречалось мавок в округе. Но, по поверью, тела, в которые вселились мавки, разносят чуму и другие болезни — вот люди и боятся. Как только заметят кого усыпанного оспинами, так и забивают. А бывает, и простые шрамы да ожоги за признаки мавки принять могут. Но экзорцисты ордена Святого Рора не допустят, чтобы настоящие мавки по деревням да селениям ходили. Не бойся.       — А я и не боюсь! Я ничего не боюсь!       — Да неужели, братишка?       — Ай! Мери, пусти! Щекотно! Пусти! Не подкрадывайся так!       Мавка рывком вскочил из кресла. Птичник всё так же корпел над заклятьем, прошло не так много времени. Нат встряхнул головой, избавляясь от остатков воспоминаний. Он догадывался, что вместе с чувствами вернётся и кое-что ещё. Но надеялся, что не так скоро. Впрочем, теперь, поняв, что происходит, мавка уже не так раздражался из-за перемен в големе. Осознание причин вернуло ему контроль над собой. Сердце больше не билось как пташка в клетке, раздражение не кипятило кровь. Он был спокоен, почти как раньше.       — Ну что? Нашёл что-нибудь? — Нат уселся прямо на стол рядом с разложенными Птичником бумагами. Старик наконец оторвался от своего исследования.       — Что, уже пришёл в себя? — проворчал он, вырывая из рук парня свои бумаги, которые тот с усмешкой вертел и так и сяк, пытаясь разобрать корявый почерк чернокнижника.       — Вот. Нашёл выход. — лукаво улыбнулся Чумной ворон и помахал обрывком пергамента перед носом мавки. — Метка исчезнет, если носитель умрёт.       — Это, по-твоему, выход?! — Птичник с удовольствием отметил, что, как бы мальчишка не думал, что вернул контроль, на его лице теперь отражалось куда больше искренности.       — Нет, — успокоил он парня, — выход в том, что носителем не обязательно должен быть Генри.       Нат, наконец-то, вырвал листок из узловатых пальцев старика и просмотрел.       — Как думаешь, справишься? — полюбопытствовал Агрус. — Придётся подобраться очень близко.       — Это не проблема…       — Проблема! — перебил он Ната. — Ты не знаешь, кто такой Генри! На что он способен, тем более в руках Эмилии.       — Да, видел я его ухмылочку. Такие зубки любому кровушку повысосут, ну а мне-то что?       — Это лишь толика от того, что он на самом деле из себя представляет.       Нат скептически посмотрел на старика. Тот любил драматизировать. Да и сложно представить, что этот Университетский профессор вылезет из своего отутюженного костюмчика и начнёт творить невесть что.