Истинные чуства.

      Тихий шелест колыхал листья на деревьях, срывая те, что держались на иссушённых осенью ветках. Ветер шумел в кронах и гнал жёлтый опад по земле, закручиваясь маленькими водоворотиками.       Пейзаж за окном никак не привлекал девушку, что стояла и беззвучно плакала, пытаясь скрыть свою боль от всего мира. Ей было о чём плакать. Она вынесла столько жестокости, что её девичье сердце, казалось, больше никогда радостно не застучит в солнечные дни. Столкнувшись с потерей любимого человека, Гермиона теперь не сможет впустить любовь в свою жизнь.       Его смерть не стала напрасной. Благодаря произошедшему, спасся Гарри и многие другие... Да, Гермиона это понимала. Понимала, что он пожертвовал собой во благо, но всё же… Всё же ей было больно осознавать, что его больше нет. Нет этого мрачного профессора, который постоянно снимал баллы. Не будет тех греющих душу моментов во время отработок. Он думал, что таким образом научит студентов, нарушающих порядок, хоть чему-то, и Гермиона училась. Училась изо всех сил, чтобы доказать, что достойна стать зельеваром. Она действительно хотела им быть. И больше всего хотела быть с ним. Перенимать его опыт и знания, находиться рядом. Но не успела добиться желанного... Тот, кого за столько лет она полюбила, покинул ее. Он оставил ее физически, но прочно засел в мыслях, в душе и в сердце девушки. Она полюбила этого человека так, как никогда не смогла бы полюбить Рона или Виктора. Это всё не то. Только он имел для неё смысл: его хмурый взгляд, его шёпот. Только он… Гермиона как никогда сейчас плакала, вспоминая первое впечатление о нем; о том, как бесилась, психовала и раздражалась из-за того, что он не замечал её, а сейчас… хотела все вернуть назад, но так не бывает. Нельзя возвратить ничего назад. Даже хроноворот времени не поможет. Не поможет, так как оставшись там, вернувшись она умрет тут. Она знала эту ловушку. Она была такая же как и зеркало «Еиналеж», оно забирало тебя полностью в фантазии о несбывшемся, только тут все было намного страшнее. Вернувшись назад и поменяв хот событий, ты можешь не только умиреть, но и убить многих невинных, намного больше, чем убила война волшебников, или та же вторая мировая. Гермиона горестно всхлипнула сжимая в руке кулон, а после взвыла уже не боясь быть увиденной. Ей было все равно. Обсолютно все равно, если ее сейчас увидят. Она же не каменная держать в себе все что накопилось за такой большой период времени. Да, она ненавидела слезы. Это слабость, которая непозволительна! Нельзя! Не тогда, когда все начинает возвращаться в нормальное русло. Она пережила войну. Плакать? Нет. Гермиона не будет этого делать! Так она думала, пытаясь себя убедить, но вот, снова, из ее глаз льются слезы, а она воет и шепчет сквозь вой «за что? За что, за что, за что…» Снова и снова повторяя эти два слова переходя на горькие всхлипы и ненависть ко всему миру. Снова…       Луна всегда замечала боль Гермионы. Впервые она увидела этот порыв слабости в подруге после войны: тогда, когда отношения Рона и Гермионы должны были выйти на новый уровень; когда они должны были стать семьёй. Именно тогда Луна узнала что-то новое, что, казалось, было ей недоступно － ревность. Она ревновала подругу к Рону. Лавгуд даже не осознавала плохой стороны собственных мыслей, но при виде своих обнимающихся друзей ей хотелось оттолкнуть Уизли подальше от Гермионы, обняв девушку самостоятельно. И не отпускать уже больше никогда. Она хотела чувствовать её тепло, мягкие волосы под своей рукой, хотела слышать её тихий голос. Хотела, но не могла. Не могла рушить то, что строила ей судьба. Не хотела － и не могла. Потому что это было запретно. То, что хотела сделать Луна, не походило на дружеские объятия. И каждый раз, застав подругу, плачущую в тёмном коридоре, она не могла не остановится. Так она и стояла: смотря на то, как плечи Гермионы подрагивают от плача. Как она тихо всхлипывает и пытается взять себя в руки. Но всё безуспешно. Слёзы лились ручьём, а сердце сжимали тиски отчаяния. Луна видела, что аура Рона и Гермионы настолько разные и настолько не подходят друг другу, что хотела разрушить то, что причинит Грейнджер намного больше боли в последствии. Видела и то, как Рон срывается на ней, что бы не случилось, а девушка в ответ пытается его успокоить и привести доводы. Это раздражало Луну. Очень, но опять же. Влезть в то, что между ними было запретно и непозволительно. Лишь вот так, наблюдать из далека и надеятся, что наконец подруга поймет, насколько они разные. Но с каждым днём она все больше в этом сомневалась. Гермиона была будто одновременна очарована Роном и ненавидела его. Она могла в одно время обнимать его, а через двадцать минут уже кричать: «Ты придурок Рон Уизли!», так мило краснея лицом и шеей, что Луна стала ловить себя на мысли, что хочет расцеловать это лицо, заставить Гермиону остыть и направить ее злость и обиду в другое русло. Совсем в другом. В такие моменты Лавгуд предпочитала просто уйти, смахивая все эти мысли на глупых «мозгошмыгов», которые устроили ей байкот.       Самое страшное потрясение для Луны произошло тогда, когда глянув на календарь, она увидела страшную дату отсчёта дней до свадьбы Рона и Гермионы, осталась ровно неделя. В Этотот день когда она услышала о их свадьбе, она не могла весь день произнести не слова. Она была поражена реальностью происходящего. Не могла поверить, что девушка, хочет связать свою жизнь с тем, кто ее не капельки не понимает. Да что там! Он считал слезы Гермионы глупостью. Дуростью и чуть ли не блажью… Луна уже чуть ли ненавидела Рона, но только из-за подруги, предпочитала ничего не говорить. Это её выбор, а она будет мучится дальше со своей неразделённой любовью. Взгляд снова упал на календарь и Луна скривилась. Эта дата стала для нее крахом. Казалось она слышала звон стекла своих мыслей, надежд, розовых фантазий и всего всего, чего она напридумывала. Да, мозгошмыги однозначно, устроили ей байкот! Свадьба Рона и Гермионы. Это стало ее кошмаром. В один момент она приняла решение. Дальше тянуть нельзя! Она понимала, что это последний шанс обрести счастье. Узнать － примет она или оттолкнёт. Именно сегодня. Кошмары преследовали девушку на протяжении месяца. А сегодня она поняла, что осталась неделя.       Гермиона снова тихо всхлипнула, и Луна приняла решение. Ей надоело прятаться за колоннами и наблюдать, как возлюбленная страдает в одиночестве. Им обеим было больно от безответной любви. Это была одна боль на двоих, хоть и к разным людям. Совершенно разным. Но боль то одна. Чуство одно и тоже и именно это их объединяло в данный момент, как не когда до этого.       В отличии от других, Луна знала, по кому плачет Гермиона. Она знала, но никому не сказала: что за фотография была у девушки в кулоне на шее. Знала, что на этом кулоне наложено множество заклинаний. Знала… И молчала. Ведь это их тайна. Одна тайна, разделённая на двоих. Да и кто бы ей поверил?! Ведь она чекнутая Луна Лавгуд. Придурошная, со своими тараканами в голове. После войны ничего не изменилась. Она не стала другой, а люди не забыли ее чудачеств. Так что, рассказывать ей было и не кому, даже если бы она захотела такое совершить, но она не хотела. Ведь эта тайна Гермионы Грейнджер. Она на может о ней рассказать, а раз так, то Луна будет молчать до последнего о ней.       Она помнила тот день, как будто это было вчера. Это был бал в честь Турнира Трёх волшебников. Тогда она поругалась с Роном и плакала на астрономической башне. Да, Луна видела и этот порыв, но не решилась подойти, скрывшись в нише. Все таки Гермиона пришла туда, что бы побыть одной. Луну не кто не звал. Да, она могла уйти, но не смогла. Так она и стояла одержимая разрывающими чувствами правильности и желанием помочь. Стоя там она видела, как Гарри подходит к ней; как он успокаивает её, говорит, что Рон не хотел, что он просто ревнует её к Краму. Тогда Луна впервые захотела врезать Рону. Врезать так, чтобы память об этом ударе осталась у него на всю жизнь. Или использовать Секо. Чтобы он чувствовал ту же боль, что причинил Гермионе и ей самой. Ведь ещё тогда Лавгуд поняла, что хочет защищать Гермиону. Мысли о Сёко испугали ее, но потом она поняла, что это всего лишь заклинание направленное на резку овощей и продуктов. Это кулинарное заклинание. Испугало не это, испугало то, что она, хочет отправить это заклинание в человека. Она не пожиратель. Она не может направлять такие заклинание в людей… Она… Это мысль так и остановилась на этой фразе, так как когда Гарри ушёл, Гермиона открыла амулет, что был у неё на шее. Луна видела, как на фотографии улыбается молодой Северус Снейп и осознала, из-за кого на самом деле плачет Гермиона. Не из-за Рона, из-за него. Рон стал тем, кто довёл ее до слез, а переживания, что были у Гермионы до этого, просто навалившись сверху и пролились горькими слезами отчаяние и боли по несбыточному.       — Правильно ли я поступаю? Что я вообще хочу от жизни? Почему ты так холоден? — услышала Луна тихий шёпот, не решаясь подойти.       С тех пор она никогда не подходила к плачущей Гермионе. Она подавляла в себе это желание. Сжимала до боли кулаки и пряталась за колоннами, плача вместе с Грейнджер. Ведь Луна － менталист. Она чувствовала её боль намного сильнее, чем всех остальных. И она как не кто знала, что такое личное пространство. Понимала, что нельзя врываться в личное пространство если тебе этого не разрешали. А слезы Гермионы по Снейпу были как раз тем самым личным.       Но сегодня девушка не будет скрываться. Подойдёт и обнимет. Даст понять, что она не одна. Хватит прятаться за колонами. Пора нарушить личное пространство и наконец поставить точку в этом, или же двоеточие продолжая то, что возможно и сможет развернутся как продолжение их истории.       Отлипившись от колонны, Луна подошла к Гермионе и обняла её со спины. Девушка вздрогнула и забилась испуганной птицей, и Луна прижала её крепче к себе.       — Все хорошо Герми, это я… Это просто я, Луна. Все пройдёт. Просто нужно время. Ты должна отпустить его. Больше не молчи, ты можешь мне всё рассказать － я выслушаю тебя. Я всегда рядом. Ты же это знаешь.       Тихий шепот Луны заставил Гермиону понемногу расслабиться и прекратить плакать. Лавгуд все так же стояла за ее спиной, позволяя девушке опираться на себя. Какое то время они так и стояли смотря на то, как солнце катится к закату. Медленно, но верно скрываясь за горизонтом погружая все во тьму. Луна слышала тихий заканчивающиеся всхлипы и лишь прижимала Гермиону к себе сильнее положив голову ей на плечо. Уткнувшись ей в шею, она так и стояла молча, давая девушке прийти в себя. Взять эмоции под контроль, успокоится.       В ту ночь Луна успокаивала Гермиону, которая очень долго плакала на груди подруги. Не стоило ей спрашивать, что же у нее случилось. Гриффиндорка расплакалась пуще прежднего. Девушка пыталась что-то рассказать, но всё это было через вой и всхлипы, поэтому Луна отступила. Просто прижала к себе Гермиону, как и мечтала, стала гладить её по голове, тихо шепча глупости. Когда Гермиона снова немного успокоилась, Луна отвела её в комнату, где проживала Гермиона, и уложила ту спать. После войны вернувшись, Директриса расщедрилась на отдельные комнаты детям войны. Среди них был весь их поток. Но особенно выделили Гарри, Рона и Гермиону. Не кто не спорил, ведь они действительно внесли большую лепту в поиск крестражей и уничтожения того-кого-нельзя-не-в-коем-случаи-называть. Комната Гермионы была не в гостиной Гриффиндора, а в крыле для почетных гостей. Это была своего рода маленькая квартира. Тутбыла и кухня и спальня и гостиная и ванная с санузлом и отличные виды на хогвартское озеро и гремучую Иву. Напоив ее успокоительным на всякий случай, Луна уложила девушку в постель. Укрыла и хотела уже уйти, но гриффиндорка не хотела отпускать Луну. Она цеплялась за неё, просила не уходить. Будто в бреду. Словно чувствовала: если Луна уйдёт, то она не сможет сама с этим справиться.       В эту ночь Гермиона спала спокойно. Наверное, впервые за столько лет после войны. Она не видела смерти Северуса Снейпа, не видела обвал башни и смерть Джорджа. Она не наблюдала войны. Впервые за столько лет ей снилось озеро. В небе пролетали птицы, тихо шелестела трава, а на коленях лежала Луна и тихо читала ей стихи, которые сочинила сама. Девушка впервые ощущала себя настолько защищённой. Она чувствовала тепло, что разливалось в её груди, обжигая горло и перехватывая дыхание…       Проснувшись утром, Гермиона поняла, что не одна. Под её боком тихо спала Луна, подложив руки под щеку. Это было настолько мило, что Гермиона по-настоящему улыбнулась, чего не делала так давно. А потом рассмеялась. Негромко, тихо. Ей показалось, что все то время, что она провела в слезах и накручивании самой себя, было таким глупым и пустым. Хотя вот оно спокойствие, было совсем рядом. И сейчас оно лежит рядом тихо сопя в подушку. Девушка хихикнула громкче чем хотела и тем самым разбудила Лавгуд.       Открыв глаза, Луна поняла, что так и не ушла, а после вспомнила, как навевала на Гермиону хорошие сны; как проникла в её подсознание, даря ей то тепло, которого она была лишена. Именно тогда Луна не удержалась и, вскочив, прислонилась своими губами к губам Гермионы. Луну сейчас просто разрывало от тех чуств и эмоций, что все это время не знали выхода. Ступор и страх, смешались неуверенность и опасения слились в такой коктель, что девушка не успела уследить за своими действиями.       На какую-то долю секунды Гермиона застыла, затем, будучи всё ещё шокированной, приоткрыла рот в попытке что-то сказать. Но Луна не позволила. Она прижала Гермиону к себе, осторожно вторгаясь языком в ее рот. Осторожно проведя своим языком по языку Гермионы, она лизнула нижнюю губу Гриффиндорки, после осторожно прикусила. Грейнджер вздрогнула. Она всё ещё прибывала в шоке, от того, что сейчас происходит. А Луна тем временем продолжила нежно, но настойчиво целовать, в мыслях повторяя лишь «ну ответь же!», боясь, что очнувшись Гермиона оттолкнет ее и убежит. Под осторожными касаниями языка, Грейнджер расслабилась и даже тихо простонала. Услышав этот звук Лавгуд на секундочку замерла, давая Гермионе время. Будто спрашивая, согласна ли та. Почувствовав что Луна прекратила ее целовать и отстранилась Гермиона потянулась за ней и прежде чем смогла ухватить мысль за хвост, ответила на поцелуй. Да плевать ей было на все. Казалось, она отключилась. Она будто впервые испытывала настоящие чувства. Эти тёплые руки на её спине, эти губы, что нежно целуют её ключицы, затем, спускаясь ниже и расстегивая одну за другой пуговицы рубашки, оставляют за собой мокрую дорожку. Гермиона тихо застонала, когда Луна облизнула уже затвердевший сосок, зацепляя зубами. Осторожно прикусила, от стона Гермионы Луна будто очнулась. Она помотала головой, извинилась и, не долго думая, убежала, покраснев, как маков цвет, оставив Гермиону смотреть ей вслед и тяжело вздыхать в попытках унять то возбуждение, что тут же скрутило низ живота, нахлынувшее на нее при поцелуе с «подругой». «Что ты творишь, Луна?! Совсем головой поехала?! Зачем ты это сделала? Для чего? А если ей… Но ей же понравилась. Я слышала тихий стон, да и её тело явно было не против! О чём я только думаю?!»       Луна бежала по коридорам, не разбирая дороги. Она даже не подумала, как её побег выглядит в глазах Гермионы. Она просто сбежала, оставив её там. Одну. Ей было стыдно, одновременно податливость Гермионы ее расспаляла, фантазия бежала вперёд разума, а возбуждение при одно воспоминании такой Гермионы накатывало волнами, заставляя прикрыть глаза в попытки просто успокоится. «Это уже какая то одержимость Луна»…       Гермиона невольно вздрогнула, почувствовав холод, веявший из открытого окна. Быстро застегнув кофту, она прошла к окну и закрыла его, попутно засмотревшись на запретный лес, что раскинулся вдалеке. Что она творит? Почему не оттолкнула? Она же любит только его, Северуса Снейпа! Но эта мысль об учителе не принесла Гермионе прежнюю боль. Наоборот － при этой мысли она улыбнулась, вспоминая, как Луна успокаивала её ночью. Как обнимала и шептала, что всё будет хорошо… Еще никто так не успокаивал. Гермиона посмотрела на себя в зеркало, оттуда смотрела раскрасневшаяся молодая девушка, волосы были в лёгком безпорядке, губы зацелованные, в глазах возбуждённый блеск, а сквозь белую кофту проглядывают затвердевшие от возбуждения соски, красавица. И все это рук дела Луны Лавгуд. Она ещё не когда так не возбуждалась от поцелуя Рона. Она плакала по Снейпу, но встречалась с Роном, она была готова выйти за него замуж, оплакивая того, кого на самом деле любила?! Что она творит?! Она же не любит Рона как парня. Он ее друг! Друг! И только друг… Чем она только думала?! Неужели для того, что бы понять, глупость происходящего, ей нужно было поцеловаться с Луной? Смех вырвался неожиданно. Она стояла у закрытого окна и смеялась в голос понимая, насколько же глупо поступала все это время. Она плакала по Снейпу, но хотела выйти замуж на Рона Уизли, который её друг! Только друг! Надо отменить помолвку. Эта мысль была настолько твёрдой и показалась правильной Гермионе. Она не взвешивала варианты, девушка за одну ночь заставила испытывать к себе такие чувства, какие не приходилось испытывать ни к кому.       Посмотрев на время, она тут же направилась в душ, чтобы привести себя в порядок, а уже после отправиться в большой зал. Сегодня она пообещала себе, что напишет Рону об их расставании, высказав своё мнение. *** Дорогой Рон, Я хочу предложить тебе обдумать наши отношения. Когда мы последний раз виделись с тобой? Ты весь в работе, мы не видели друг друга очень давно и я даже не уверена: любишь ли ты меня ещё? Может, нам стоит расстаться? Что ты думаешь, Рон? Ответь мне. Я буду ждать. Гермиона. * * * *       Через пару дней после того, как Гермиона отправила письмо Рону, сова прислала вопиллер и девушка тут же наложила на себя полог тишины, чтобы никто не слышал. Она знала, что не успеет пробежать через весь зал и выйти за двери, а быть услышанной не хотела. Для всех она и Рон － пара, и только когда выйдет сообщение в пророке о разрыве помолвки, она сможет спокойно вздохнуть. Но не сейчас.       Как и ожидалось, вопиллер тут же открылся и заговорил голосом Рона.       — Гермиона. Да, наверное, ты права. Нам надо поговорить. Эти отношения перестали быть чем-то важным для меня. Прости, но и разорвать помолвку я не могу. Встретимся сегодня в трех мётлах вечером, в шесть. Я буду ждать тебя в конце зала, в вип-кабинке. Твой Рон.       Вопиллер тут же исчез, а Гермиона спокойно вздохнула. Вот оно. Тот миг, которого она ждала.       До самого вечера девушка витала где-то в облаках. А вечером, когда пришло время уходить, она увидела в дверях Луну, которая смотрела на неё с такой тоской, что Гермиона невольно вздрогнула.       — Прости. Я не должна была этого делать, не знаю что на меня нашло. Гермиона прости меня, давай забудим то, что было, хорошо? Я… — но Гермиона перебила ее не дав договорить. Она прижала девушку к себе не давая уйти.       Луна застыла, прижавшись к Гермионе и слушая ее размеренный стук сердца. Она одновременно хотела уйти, ей было неловко и остаться. Второе все же пересилило ее и она расслабившись прикрыла глаза. Черт с ним всем. Если она согласится забыть произошедшее это будет даже к лучшему.       — Я хочу разорвать помолвку с Роном, — тихо проговорила Гермиона.       В комнате на время повисла тишина. Луна застыла, осознавая услышанное. Гермиона останется с ней? Она расстаётся с Роном? Но… Почему? Неужели из-за того случая? Неужели она сделала то, чего так боялась? Сердце забилось сильнее, в голове началась борьба «добра» и «зла». Девушка застыла пытаясь хоть как то утихомирить это в себе. Сейчас оно разрывало ее.       — Гермиона, я…       — Нет, Луна, это не из-за тебя. Та ночь дала мне понять, что… Рон не тот человек, с которым я хотела бы быть. Все то время что я была рядом с ним… Война не отпускала меня. Боль, потеря, смерти, они преследовали меня и в мыслях и во снах. Особенно во снах. Проблемы не решались, они копились вылеваясь в слезы и отчаяние, но этой ночью… Я впервые чуствовала себя спокойно. Счастливой и рядом была ты…       Луна подняла голову и их взгляды встретились. В глазах Гермионы плескалось счастье, которое Луна видела ещё до войны. В детстве, на первом курсе, когда Гермиона только попала в Хогвартс.       — А… － девушка хотела что-то сказать, но Гермиона её прервала, улыбнувшись:       — Пошли завтра вместе в Хогсмид?       Луна от неожиданности потеряла дар речи. Гермиона приглашает её погулять? Она этого ждала. Но всё время отгоняла эти странные мысли.       — Да, Гермиона, я согласна.       Казалось Гермиона только этого ответа и ждала, она тут же улыбнулась и быстро поцеловала Луну, это должен был быть обычный быстрый поцелуй, но Лавгуд тут же обняла ее за шею и не дала отстраниться, как и в первый раз взяв инициативу на себя и превратив поцелуй из быстрого в долгий. Гермиона тут же задышала чаще. Эти поцелуи располяли ее с полуоборота. Луна всего лишь поцеловала ее, а Гриффиндорка уже была возбуждённая и не о каком Роне и встречи и думать не хотела, о небо, это какое то навождение не иначе. Оторваться от Луны было не возможно и из обычного медленного поцелуя он перешел в более страстный, казалось этого Лавгуд и ждала, она целовала жадно, кусаясь и посасывая губы Гермиона прижимая ее к стене. Когда они успели только поменятся местами и закрыть дверь не кто из них не помнил. Раздвинув ноги Гермионы, Луна прижалась ближе потираясь всем телом о тело рыжей, Грейнджер совершенно расслабилась и отвечала на каждое движение и действие Лавгуд стоном и ответными действиями.       Блондинка пришла в себя первой. Она будто очнулась и тут же отошла. Гермиона разочарованно застонала, но пришла в себя быстро, вспомнив, что собиралась на встречу с Роном. Быстро сообразив, что она должна быть уже двадцать минут как не тут, девушка начала бегать по комнате собирая не собранные вещи. Собрав она тут же выбежала из комнаты крикнув на прощание «пока». Прийдя в кафе Гермиона увидела Рона, что помахал ей от их закрытого столика. Они разместились под пологом тишины и стали ждать официанта. Молчание было не ловким, обоим было не уютно сидеть в компании друг друга, но вот гнедущую отмасферу спас официант, что принес меню. Сделав быстро заказ оба уставились друг на друга, не зная с чего начать. — Ты первый — Ты первая Произнеся это в один голос, они снова замолчали и в конце концов Рон сдался. Он посмотрел в сторону где сидела ещё одна пара немолодых волшебников, о чем то разговаривая. — В общем, Гермиона, я хотел сказать что… Я… Прости меня. Мне давно надо было поговорить с тобой о том, что… Нам надо расстаться. Да, я любил тебя, но сейчас понял, что как сестру. Подругу, но не более. А понять мне это удалось лишь… Благодаря одной девушку. Прости меня Гермиона, я… Мне правда очень неудобно сейчас об этом говорить. Мы… Переспали с ней… Гермиона прислушалась к себе, в ее груди не чего не дрогнуло. Она не почувствовала не обиды, не ревности не злости, она сидела смотря за спину Рона и понимала, что ее действия и мысли были правильными, что она поступила правильно попытавшись расторгнуть эту свадьбу. Они… Чужие друг другу. Он изменил ей с другой, в то время, как к ней он не прикосался не разу. Сейчас это было даже к лучшему, но вот если бы не ее рассуждения, она бы так и жила в неведении?! — Тоесть… Я, так и жила бы в неведении не затронув эту тему и не написав письмо тебе? Ты бы развлекался с этой бабой, а потом приходил ко мне и говорил что устал, так? — Герми я… Я хотел сказать… — Да, только после свадьбы, так? Рон молчал смотря куда угодно но только не ей в глаза. Ему было неловко. Одновременно стыдно и в то же время противно от всей этой истории. — И почему ты не можешь расторгнуть помолвку и свадьбу. — Эт… — Хотя нет. Постой. Молчи. Я кажется знаю причину. Я читала, что в магических чистокровных семьях, если помолвка одобрена магией ее может расторгнуть только хранитель рода. Так? Рон пораженно молчал. Он думал, что Гермиона это не может знать. От этой мысли он печально усмехнулся. — Да Герми, годы идут, а ты все не меняешься, все та же умница-красавица-заучка какой и была. Ты права. Дело в том, что я не знаю как отреагирует глаза рода Прюэт, ведь моя мама отмеченная, а вот со стороны отца… Я вообще не уверен что ещё кто-то жив. Гермиона усмехнулась. — Ищи. И спрашивай, а я поищу ритуалы разрыва. Пообещав найти выход, они стали ждать официанта с их заказом. Ведь если они не любят друг друга, то это уже не семья. Это брак по расчету, вот только: что можно было взять с него － Гермиона не понимала от слова совсем…       Весь следующий день Гермиона провела с Луной. Они вместе сходили в книжный магазин и в лавку с амулетами: именно там Луна приметила парные кулоны, которые ей так приглянулись. Это были два дракона, у которых были разные камни вместо глаз. В глазах одного были топазы, а в глазах другого － аметист, драконы переплетались между собой, образуя единое целое.

«Без одного не будет жить другой»

      Луна, не раздумывая, купила эти два кулона, пока Гермиона смотрела другие ценные артефакты и книги за стеллажами, после чего сложила всё это в бархатную коробочку и, уменьшив, спрятала в карман. Она пообещала себе, что после расторжения помолвки тут же подарит Гермионе кулон дракона с голубыми глазами. ***       Весь следующий месяц Гермиона и Луна искали законы, которые помогли бы им расторгнуть магический договор.       И вот на исходе месяца Гермионе удалось найти способ:       — Если глава рода откажется от невесты － помолвка будет расторгнута. — прочитала Гермиона.       Луна тут же оживилась, но, увидев хмурое лицо Гермионы, поняла, что им это не сильно помогает. Это и так было им известно, а раз так, то другого способа нет? Немогло такого быть. Гермиона искала достаточно долго и упорно. Луна помогала ей всем чем могла, но в итоге они сдались на исходе третьего дня. Вся информация вела к одному. Только глава рода может совершить разрыв помолвки и даже магического брака, если посчитает этот брак или же помолвку нехорошим для рода. Что же, если нет другой информации, Гермиона решила обговорить с Роном хотя бы эту! Чем черт не шутит, может удастся.       Этим же вечером Гермиона написала Рону письмо, приложив выписку из книги древних родовых законов. Там же она написала, что это единственный выход расторгнуть их помолвку и будущую свадьбу. Это должно быть обговорено с главой рода незамедлительно! Сова улитела поздно вечером унося с собой письмо.        Все время, что они ждали с Луной ответа, девушки проводили вместе. Гуляли, читали и просто сидели у камина. А ещё они очень много целовались. Обнимались. Казалось без тактильного контакта они обе чуствовали себя плохо. За это время Гермиона точно убедилась, что это не просто отношения на время. Луна － очень ценный человек, которого она не хотела терять. Она ни с кем не чувствовала себя так, как с Луной. Именно с ней она ощущала счастье и тепло, но больше всего её уносило от ее поцелуев, каждый раз когда Луна целовала ее, Гермиона прекращала думать.       И вот через две недели, в рождественские каникулы, когда Гермиона забрала с собой Луну к их родителям, которым она востановила память, в дом прилетела сова. Гермиона сразу узнала эту сову. В её лапах было письмо и газета. Чашка кофе тут же была оставлена в сторону. Встав за кормом Гриффиндорка проверила нет ли не кого поблизости, после чего вернулась за стол.       Отвязав письмо, Грейнджер накормила птицу. Но та осталась ждать ответа. Открыв письмо, девушка быстро пробежала по строчкам: Дорогая Гермиона, Я нашёл свою бабку по отцовской линии. Она ещё жива, к нашей радости. Я объяснил ей ситуацию, и она тут же решилась помочь. Конечно, перед этим она очень долго ругала на чём свет стоит Молли и Артура за то, что они решают нашу с тобой судьбу. Я с ней согласен. Не им решать. Мы сами вольны выбирать: с кем нам быть. Что же, всё увенчалось успехом, и больше нас ничего, кроме дружбы, не связывает. Приезжай к нам на рождественские каникулы. Я и моя девушка будем ждать тебя и твоего парня. С любовью, Рон       Гермиона счастливо рассмеялась, чем разбудила родителей, но Гермиона была счастлива. Её сейчас волновало только одно: вот оно! Наконец-то! Её даже не волновало то, что Рон не знает о том, кто является её парой, но это было не страшно. Рон всегда её понимал. Да, бунтовал, ругался и обижался, но потом он понимал.       Перепрыгивая через две ступеньки, она побежала в свою комнату, где спала Луна. Она совсем забыла посмотреть в газету с огромным заголовком РОН УИЗЛИ РАСТОРГНУЛ ПОМОЛВКУ С ГЕРМИОНОЙ ГРЕЙНДЖЕР.       Забежав в комнату, Гермиона тут же подошла к кровати и радостно прижала письмо к груди. Она была счастлива так, как никогда в жизни. Но будить Луну из-за этого она не хотела, поэтому оставила письмо на письменном столе, подложив под него листок с сообщением: Я на кухне. Твоя Гермиона.       На какое то время она застыла, смотря на блондинку, что прижав к себе подушку спала и улыбалась во сне. Гермиона улыбнулась ещё счастливее, ощущая, что вся тяжесть прошлого просто уходит. Спустившись вновь вниз, Грейнджер увидела на кухне маму, которая готовила завтрак. Заметив дочь, она непонимающе нахмурилась.       — Ты чего в такую рань? Я думала, вы спите ещё.       — Нет, я решила встать пораньше, ведь сегодня сочельник!       Джейн Грейнджер лишь улыбнулась и раздала задания дочери, которая с радостью их выполняла, а после вниз спустилась Луна. Такая же счастливая, как и Гермиона.       — Дети, идите мыть руки и за стол.       — Мама! — укоризненно проговорила Гермиона — Я уже не ребенок!       Луна лишь счастливо рассмеялась и утащила подругу в ванную, где тут же прижала её к двери и на радостях поцеловала. Поцелуй теперь был совершенно другим, он был более насыщенным. Более смелым, чем до этого. Ведь теперь Луна знала, что её не отвергнут. Что её приняли.       — Луна… — Гермиона кое-как оторвалась от девушки и, тяжело дыша покачала, головой — Нас ждут.       — Ну ещё чуть-чуть, — тихо проговорила Луна и, включив воду, снова поцеловала Гермиону. Та пыталась остановить её, но всё было бесполезно и Гермиона сдалась, поражённая напором. А Луна тем временем перешла поцелуями к её шее, после расстегнула кофту, расцеловывая грудь Гермионы. Та понимала, что за такое долгое отсутствие родители будут переживать, но ничего не могла с собой поделать и лишь выгибалась навстречу губам, тихо стонав.       — Луна… — попыталась еще раз урезонить девушку Гермиона, но вместо обычного голоса вырвался стон.       Луна лишь тихо усмехнулась ей в живот и, быстро стянув пижамные штаны, медленно начал выцеловывать внутреннюю часть бедра, доводя до исступления.       Гермиона сама не поняла, как развела ноги шире, тяжело дыша и вжавшись головой в дверь ванной. Она ожидала, что этот момент наступит, но не так. Не в ванной. Не у двери, как воры, а в спальне.       — Ты вся мокрая, — тихо прошептала Луна, и Гермиону тряхнуло от этого тихого шепота. Она застонала намного громче, когда пальчики Луны пробрались внутрь нажимая изнутри. Она даже не заметила, когда Лавгуд успела снять с неё пижамные штаны. Гермиона всхлипнула и впилась в плечи Луны, та сменила пальцы языком: начала аккуратно и медленно вылизывать девушку. Попеременно она сменяла одну ласку другой, от этого Гермиону бросало то в жар, то в холод. Долго она не выдержала. Тихо застонала, её начало трясти. Луна тихо усмехнулась и, поднявшись, поцеловала Гермиону в губы, после чего прошептала:       — Очередь за тобой.       Гермиона покраснела, но тут раздался стук в дверь. Обе девушки вздрогнули и, быстро помыв руки, открыли дверь.       — Всё хорошо? — спросила Джейн, испуганно смотря на девушек. Я слышала стон, что-то случилось?       — Д-да… — ответила Гермиона — Луна уронила мне на ногу банку с мылом!       Луна сделала покаянный вид:       — Прости…       — А я уж испугалась. Ладно. Пойдёмте, стол уже накрыт.       И женщина ушла, а Луна прошептала Гермионе:       — Значит, мыло на ногу уронила, да?       Грейнджер покраснела и первая выбежала из ванной. Вслед за ней нёсся смех Луны. Её Луны. ***       Вечером, когда родители уже ушли спать, Луна подошла к Гермионе и тихо прошептала:       — Закрой глаза.       Гермиона тут же сделала, как ей велели, а Луна надела ей на шею артефакт. Открыв глаза, девушка с восторгом посмотрела на свою шею, где красовался амулет дракона с одним крылом и голубым глазом, который святился нежно-голубым светом в полутёмной комнате с елью и камином. Луна протянула ей свой.       — Теперь твоя очередь. － твёрдо произнесла она, смотря в глаза девушки.       Гермиона смущённо покраснела и надела на шею Луне артефакт. Мгновение － и вокруг них засветились множество разных светлячков, а глаз на кулоне Луны вспыхнул сиреневым так ярко, что Гермиона даже поразилась.       — Что это?       — Магия кулонов. На них было написано: «без одного не сможет жить другой». Я купила их в тот самый день, когда мы гуляли с тобой.       Гермиона восторженно смотрела на переливы магии и улыбалась:       — Это моё доказательство тебе, что я действительно тебя люблю…       － Луна, но это… Брачные кулоны! — осенило Гермиону, когда она поняла суть сказанного девушкой.       － Да? － беззаботно переспросила Луна － а я и не подумала. Просто мозгошмыги нашептали мне, что это тебе очень понравится － и я взяла. Гермиона рассмеялась на эту безобидную ложь. Она знала, что все те вещи, что Луна говорила о мозгошмыгах были ложью, она просто косила под дурочку, а на деле － она многое знала. Просто не решалась много говорить. Да и зачем раскрывать предубеждение окружающих, если они верят, что семья Лавгуд чокнутая? Пусть верят, Луна не возражала и даже подыграла, целых шесть лет, а потом посчитала, что пора уже прекращать играть. Была война и не до шуток и игр тогда было. ***       На следующий день Гермиона и Луна объяснили Рону ситуацию и, как и ожидалось, Уизли ушёл не став слушать. Гермиона, конечно, расстроилась, но вечером, когда девушки были в ванной, Рон постучался чтобы спросить у Гермионы: одна ли она там.       — Нет, не одна, — ответила Луна тихим голосом. Но от этого тона у Гермионы мурашки по спине побежали, стало холодно       — О… Я просто хотел сказать, что поздравляю тебя, ведь ты нашла того, кого действительно любишь, сестрёнка. И… Спускайся вниз, мама уже всех зовёт на ужин.       Гермиона, дождавшись, пока Рон уйдёт, счастливо рассмеялась, смотря на обиженно сопящую Луну. Что же… Жизнь налаживается, и теперь у Гермионы не было времени на слёзы и печаль, теперь у неё всё было хорошо.