Да здравствует Королева

      Это была почти дипломатическая миссия, если бы охотникам не была чужда дипломатия в ее классическом понимании. За столом переговоров не помашешь клинками, да и какие могут быть разговоры, когда демоны наступают, а низшие рвут примитивных и реже — друг друга.       Джейс долго крутил в руках послание Королевы, словно ждал, что на нем проступят тайные письмена, и тогда приглашение на ужин возымеет смысл. Но бумажка оставалась обычной бумажкой, а разумный Алек — разумным Алеком. Изабель поддержала очевидное решение брата — раз Королева сама сделала шаг навстречу, ей что-то нужно, а это шанс убедить ее привлечь часть стражи к помощи охотникам, чьи ряды сильно порядели.       Мелиорн явился сопроводить приглашенных гостей лично, причесанный и благоухающий розами, склонив голову перед Клэри в приветственном поклоне. Она смутилась, оглянулась на Джейса в поисках подсказки, но Саймон уже пошагал вперед, и она поспешила следом. Королева, как само время, не любит ждать.       После долгой дороги в тишине Мелиорн преклонил колено перед своей Королевой:       — Урожденная Кларисса Моргенштерн, — и быстро отошел в сторону, занял место около трона, смиренно опустив взгляд на полотно пожелтевших увядающих листьев, захвативших Благой Двор. Клэри огляделась: весь Двор, погруженный в благоговейную тишину, сменил окраску от макушек деревьев до поросли мха в ногах своей Королевы. Пожухлая трава росла клочками, ссохшиеся бутоны цветов кренились к земле, даже пруд стал мутным, как болото. От прежней пышущей буйством красок поляны осталась лишь бледная ее тень.       Клэри не знала, что в царстве фейри тоже бывает осень.       — Гости прибыли, — служанка-фейри наклонилась к откинувшейся на троне Королеве, на мгновение скрываясь к ее укрытому тенью лицу. Королева махнула рукой и медленно выпрямилась.       Весь двор, как по команде опустил глаза в землю. Саймон тихо охнул и схватил Клэри за руку.       Королева стала другой, не такой, как запомнила ее Клэри в свой прошлый визит. Она не сменила личину, как любила делать «под стать случаю», а словно зачахла вместе со своим отцветающим лесом. Серое лицо, которому следовало быть молодым и прекрасным, покрылось рытвинами, как сухая земля, а кожа, проглядывающая сквозь изящное платье, стянулась, словно древесная кора.       Королева оглядела Клэри во весь рост и, кивнув, требовательно протянула распахнутую ладонь служанке.       Хватка Саймона на запястье Клэри вдруг пропала. Она оглянулась и увидела, как трое рыцарей-фейри оттащили его в сторону и теперь крепко удерживали в своих тисках. Он сопротивлялся и кричал, но Клэри слышала лишь слабые отзвуки его голоса. В груди тлело что-то теплое и спокойное, как в художественном классе, когда она часами рисовала вазы и бюсты с натуры — в той, другой своей жизни.       Королева ласково позвала Клэри; ее слова резонировали и отражались от каждого листочка в ее лесу. Клэри чувствовала, как дышат деревья, как бегут по их стволам тонких лапки насекомых, как бьют крылья парящих над их головами птиц, а сердца животных колотятся в груди после стремительного бега. Охотники и весь человеческий мир в сравнении с королевством фейри стали вдруг маленькими и ничтожными, блеклыми как дымка.       Лес заговорил с ней, и прекрасней этого ощущения Клэри не знала.       Служанки вложили Королеве в руки два бокала. Она долгим пронзительным взором посмотрела Клэри в глаза, а затем приглашающее протянула один ей.       И Клэри сама пошла к ней навстречу.       Саймон отчаянно звал ее откуда-то издалека, но ей не хотелось его услышать. С каждым шагом лес становился все ярче и громче — он звал, просил, боготворил ее.       Он нуждался в ее помощи, а Клэри горячо желала помочь.       Потому она приняла предложенный ей кубок и без вопросов выпила то, что ей предложили. Королева ответила тем же, а после, отбросив опустевший бокал, по-матерински приложилась ко лбу Клэри губами. Золотой ободок королевской тиары стиснул Клэри виски, пульсируя от магии, сосредотачивая все ее ощущения в одной точке. Остальное вдруг стало невесомым, словно она вышла из тела и парила в воздухе, наблюдая чужими глазами, как лишившаяся короны Королева медленно проходит вдоль ряда своих слуг, мимолетно кладет ладонь на плечо напряженно поджавшему губы Мелиорну и заканчивает свое шествие рядом с Саймоном, который не перестает дергаться и смешно шевелить губами, словно говорит.       Клэри улыбнулась ему — он такой глупый, не понимает, как хорошо и правильно то, что здесь происходит. Что никто на свете не смог бы остановить эту священную церемонию, как не сможет остановить восход солнца. Потому что жизнь вечна, она должна торжествовать и множиться, продолжая свой век десятками своих наследников.       Саймон наконец замолк, когда стоящая перед ним бывшая Королева рассыпалась плодоносной почвой, оставив после себя лишь по-королевски богатое платье, и все фейри склонились в поклоне перед новой Королевой.       Он мог лишь молча наблюдать, как единственная Королева Благого Двора поднимается на подмостки и занимает свой законный трон.