Я - человек

(от лица Эдварда Каллена)

      Мне было скучно. Неимоверно, смертельно скучно.       Очередной школьный день. Уроки — не способные дать мне больше, чем я уже изучил самостоятельно. Учителя — не понимающие, как подросток может знать их предмет на постоянное «отлично». И студенты — шуршащие своими ломаными голосами за спиной о нас: Калленах и Хейлах; о новенькой, которую ждал весь город; о своих подростковых проблемах, мнимых им трагедией всей жизни.       Обыденность и скука.       Ланч, который я и мои сестры с братьями, неизменно проводили в кафетерии, проходил своим чередом. Если бы не убеждённость мамы Эсми в том, что это поможет нам влиться в сплочённый коллектив средней школы Форкс, никто из нас даже не подумал бы тратить свободное время таким образом.       Элис ворковала что-то еле слышно, наклонившись близко к Джасперу. Иногда, беря со своего подноса что-нибудь съедобное на вид, она пробовала это на вкус и морщилась, пережёвывая. Затем вздыхала и вновь возвращала своё внимание Хейлу. Розали, отвернув от нас свою прелестную головку, — с утра мы все успели поспорить с ней, — смотрела в панорамное окно, напротив которого стоял наш столик. Эммет, сидящий по левую руку от блондинки, доедал свой сэндвич с беконом, приготовленный мамой Эсми дома, и о чём-то думал. Мне казалось, в его голове шла дискуссия на тему: «Как привлечь внимание Розали и заставить перестать дуться». Его мысли всегда вились вокруг своенравной блондинки. Иногда в них проскальзывали мы, как самые близкие люди, но всё же большую часть его сознания занимала Розали Хейл.       Я, переведя взгляд с одной парочки на другую, вздохнул и опустил взгляд на свой поднос с едой. Мы редко ели в школе. Каждый из нас, избалованный кулинарными изысками Эсми, не мог временами даже смотреть на еду в кафетерии, не то что её попробовать. Чаще, мы брали перекус из дома, а деньги с обедов экономили, покупая по минимуму в школьном кафе — в основном то, что не жалко выкинуть. Всё равно жуткие и неаппетитные на вид блюда вызовут маленький спрос среди подростков. Бывало кто-нибудь из нас рисковал попробовать эти шедевры, ради эксперимента, как Элис сегодня, но идея каждый раз разбивалась о суровую реальность.       Чтобы не расстраивать, а главное не врать маме Эсме, каждый из нас считал своим долгом досидеть до звонка в заполненном кафетерии, давая студентам призрачный шанс попытать удачу и сделать первый шаг к общению. Естественно, никто никогда не решался подойти.       Во-первых, у нас есть Эммет — гора мышц, при желании способная соперничать своим свирепым видом с Халком. Во-вторых, Снежная королева Розали, которая в первые дни нашего переезда взглядом замораживала каждого любопытного, отваживающегося проложить путь в её сторону. В-третьих, люди отчего-то сторонились Джаспера, хотя он был самым спокойным и добродушным из нас.       Я, в свою очередь, сначала старался завести хотя бы знакомых, но парни не спешили первыми начинать общение, а все девушки так развязно разговаривали и откровенно вели себя, что сомнений в их целях не оставалось. И я, как и Розали, просто стал отгонять людей от себя грозным, хмурым взглядом и никогда больше не поддерживал навязанный мне разговор.       Поверьте, когда тебя зажимает толпа галдящих наперебой девчонок, надушенных невероятной смесью ароматов, — с моим-то чутким обонянием, — с самыми глубокими декольте, видимыми мною в жизни, вы пойдёте на что угодно, лишь бы подобное не повторилось. В тот раз меня спас мистер Мейсон, идущий на свой урок. Он отчитал излишне активных студенток, не желающих даже при учителе отступаться от своей добычи, то есть меня. Думаю, мужчину очень позабавил мой полный благодарности и облегчения взгляд, адресованный ему.       Благодаря отсутствию друзей и личной жизни я полностью ушёл в учёбу, музыку и помощь отцу-хирургу. Мне и раньше нравилось учиться, в большинстве своём в табеле красовались «отлично», но с переездом в Форкс тяга к знаниям увеличилась во сто крат. Когда вокруг тебя все, включая братьев и сестёр, увлечены своими отношениями, остаётся только найти что-то по душе, способное вытеснить иррациональное одиночество и тоску.       Два года назад в жизни семьи произошло несколько событий, изменивших многое. Рабочий контракт, заключённый папой Карлайлом с больницей «Сирхк» города Питерсберга, заканчивался, и нам нужно было решать, хотим ли мы дальше жить на Аляске или стоит поискать новые места. Мама Эсми устала от постоянного снега, но и жаркое солнце ей не особо было по душе. Она хотела возобновить свою работу ландшафтного дизайнера, на время отложив проектирование зданий. Эсми отдавала всю себя семье и не всегда успевала заниматься любимым делом, так что меньшее, чем мы могли ей отплатить за заботу — это согласиться на переезд туда, где климат будет умеренным.       Собравшись на совещании всей семьёй, нам нужно было выбрать одно из поступивших Карлайлу предложений от клиник со всех уголков страны. Эсми с мужем придерживались мнения, что с детьми нужно жить — считаться с ними, а не ставить себя на позицию умного и сильного взрослого. Поэтому все важные решения принимались общим советом и никак иначе.       Последнее слово в спорных ситуациях оставалось за Карлайлом. Он принимал во внимание пожелания всех членов семьи, когда склонялся к одному из озвученных вариантов или предлагал новый — удовлетворяющий все заинтересованные стороны.       Общим решением выбор пал на маленький городок Форкс, штат Вашингтон. Не самый холодный, но и не жаркий климат: работать Эсми с землей могла беспрепятственно. Заповедник для походов всей семьёй, столь любимых Карлайлом, был так же под боком. К тому же родители надеялись, что маленькая численность населения поможет нам ужиться со сверстниками и завести друзей.       Не все надежды и планы оправдались — мы не смогли вписаться в устоявшуюся жизнь Форкса, но это не мешало нам наслаждаться тихой жизнью за городом среди вечно зелёных деревьев. Раз в месяц Элис устраивала общий побег из дома, когда Эсми с Карлайлом уезжали на выходные в Сиэтл, дабы отдохнуть от пятерых подростков, наводнивших их дом. Она тащила нас в самый дорогой клуб Порт-Анджелеса, где мы отрывались по полной: танцевали, общались и просто расслаблялись до утра. Так что полностью асоциальными нас назвать нельзя.       Обустройство в новом доме, достаточно большом, чтобы семь человек не мешали друг другу, не заняло много времени. Как только Элис распаковала свою последнюю коробку с вещами, Розали и Эммет попросили собрать семейный совет. Первая мысль, думаю, мелькнувшая у всех — что они приняли решение, куда поступят через два года, по окончанию школы, и хотят обсудить это с нами. Но тема оказалась абсолютно другой.       Когда все уселись за круглый обеденный стол, — папа Карлайл обожал историю и легенды короля Артура в частности, — Розали и Эммет продолжили стоять. Они явно нервничали, переглядываясь время от времени. Сестра пару раз украдкой посмотрела на Джаспера, словно искала у него поддержки.       Ситуация была настолько неординарной, что заставила волноваться всех. Впервые в нашем доме стояло такое густое напряжение. И это пугало.       В тот день, видя страх старших брата и сестры перед родителями, я вновь вспомнил о жизни до Калленов. О том ужасе, который испытывал почти ежедневно в родном доме. Вот где точно нельзя было даже надеяться на понимание.       Первой тягостного молчания не выдержала Эсми. Она всегда болезненно реагировала на наши проблемы и принимала их как свои собственные, за что каждый из нас любил её ещё сильнее.       — Розали, что случилось? Эммет? — голос мамы звенел от тревоги.       — Мы, — начал здоровяк, но Розали взяла его за руку и чуть сжала.       — Нам нужно кое-что вам сообщить, — вздохнула блондинка, встряхнула головой и продолжила. — Мы надеемся, вы не осудите нас и примите, как всегда это делали.       — Милая, ты же знаешь, семья всегда поддержит, — ласково улыбнулся Карлайл, говоря своим мягким баритоном, за который мы его боготворили и ненавидели одновременно. Им он мог манипулировать каждым в этой семье, даже стойкой Эсми, не прилагая усилий.       — Да, — скованно улыбнулась Розали и беспомощно посмотрела на Эммета. Тот кивнул ей. Только единожды до того раза я видел его таким серьёзным, в день нашего знакомства.       — Розали хочет сказать, — видя, что девушка никак не решится произнести что-то, заговорил здоровяк, — что в нашей семье произошли изменения. Мы не считаем себя братом и сестрой.       — Эммет? — в шоке переспросила Эсми, а Джаспер покачал головой, словно не веря в сказанное. Теперь-то я знаю, он был в курсе личной жизни своей близняшки и осуждал подбор слов, а не ситуацию.       — Мы семья, — исправился здоровяк, — но не брат и сестра.       Карлайл переглянулся с женой, явно не понимая, что происходит. По их лицам прошлась судорога, лбы нахмурились. Мне кажется, они думали, где же допустили ошибку, что сделали не так в нашем воспитании, если эти двое не считают друг друга родными.       — Мы любим друг друга, — отчаянно выпалила Розали, сильнее сжимая большую ладонь Эммета своей маленькой ручкой.       Глаза Эсми расширились от понимания. Карлайл ещё не до конца осознал, что им сейчас сказали, поэтому переспросил:       — Вы семья, разве не в том смысл?       — Они влюблены, дорогой, — видя, что вся смелость покинула ребят после последних слов, пояснила мама.       Папа удивлённо посмотрел сначала на неё, потом на Розали с Эмметом, а после на нас. Джаспер и Элис не выглядели особо шокированными: они были спокойны, подбадривающие улыбались ребятам и успокаивающе родителям.       Я же был немного растерян. Догадывался конечно — флирт между ними был на грани, меня они не стеснялись и не скрывались специально, но подтверждений их романа у меня не было. Так что я лишь слегка ошарашенно смотрел на брата и сестру, осмысливая информацию. Заметив небольшой отголосок боли в глазах Розали и мелькнувшую на лице Эммета грусть, я всё же взял себя в руки и улыбнулся.       Они не были кровными родственниками. Не жили с младенчества в одной семье. Они просто влюбились.       Карлайл, убедившись, что никто из нас не хочет высказаться против, посмотрел на жену. Эсми нежно взяла мужа за руку, посмотрела ему прямо в глаза и кивнула. Они вели немой разговор взглядом, всегда вызывавший у меня восхищение и желание, встретить когда-нибудь человека, с которым у меня будет такая же связь. Придя к какому-то решению спустя несколько секунд, в течение которых ребята становились всё бледнее и ещё крепче держались друг за друга, Карлайл посмотрел на своих детей.       — Мы рады за вас, — он тепло улыбнулся и встал.       Розали отмерла первой. Испустив то ли стон, то ли всхлип облегчения, бросилась в объятия отца, уткнувшись ему в шею. Он обнял дочь в ответ. Эсми, также встав из-за стола, тихонько подошла к стоящему столбом Эммету, чьи глаза подозрительно блестели, и погладила здоровяка по щеке. Брат слабо усмехнулся и заключил мать в медвежьи объятия.       Прежде чем я присоединился к обнимашкам, успел заметить переглядки Элис и Джаспера, которые кажется испытали такое же невообразимое облегчение, как и Эммет с Розали.       Через две недели они, так же как и ребята, собрали семейный совет и сообщили схожую новость. Шок это не вызвало, первая парочка взяла огонь и проверку лояльности на себя.       Элис и Джаспер выглядели более уверенно. Хейл прижимал к себе хрупкую Элис и чеканил признание, не запинаясь. Эсми, Карлайл и я с лёгким удивлением выслушали их, но, конечно, и не думали упрекать или осуждать. Единственно, отец отвёл Джаспера в сторону и, крепко сжимая его плечо, что-то сказал. Джас резко покраснел, смущаясь, но твёрдо кивнул в ответ.       Благодаря этим событиям переезд прошёл более гладко, вызывая меньше эмоций, чем то, что происходило в доме. А у меня появилось непозволительно много времени, проводимого наедине с собой.       В один из дней, застав меня за валянием на диване с книжкой по анатомии, Карлайл спросил о причине выбора столь специфической литературы. Я ответил честно, что заполняя свободное время, перечитал все книги моей личной библиотеки и перешёл на его, Карлайла, собрание книг. Пособия и учебники по медицине оказались самыми интересными, и я решил проштудировать эту тему. Отец похвалил меня и, задумавшись, ушёл на смену.       На следующий день, вернувшись после ночного дежурства и отоспавшись, он позвал меня в свой кабинет, как только я вернулся со школы.       — Чем ты хочешь заниматься в будущем? — спросил он сразу, стоило мне устроиться в кресле напротив его стола.       — Если честно, ещё не думал, три года до конца школы.       — О медицине думал? — поставив локти на стол и опустив подбородок на сцепленные в замок руки, спросил отец.       — Нет. Мне нравится, конечно, читать на эту тему, но связывать жизнь с профессией в этой области... не знаю даже, — я честно не знал, что ему сказать. Было увлекательно читать о строении человека, об устройстве нашего организма, нервной системы, работе мозга, но решиться применять эти знания на практике? Не был уверен, получится ли у меня. И понравится ли вообще такая работа.       — Давай проведём эксперимент? — улыбнулся Карлайл, откидываясь на спинку своего кресла и скрещивая руки на груди.       — Какой? — спросил я, невольно улыбаясь. Невозможно было не улыбнуться в ответ на улыбку этого человека.       — Я договорюсь в больнице, и ты три раза в неделю, по паре часов, бесплатно, будешь помогать персоналу. Поступишь в распоряжение медсестёр и медбратьев: узнаешь, как назначаются лекарства, поможешь их разносить по предписанию врачей, понаблюдаешь за процедурами, возможно, сделаешь несколько самостоятельно, пообщаешься с пациентами. Что думаешь?       Я на миг представил себе то, что описал отец — я, в медицинском синем костюме, помогаю пациентам, врачам, работникам больницы. Да, это безусловно тяжёлый труд. Но время будет занято тем, что мне пригодится для будущей профессии. Карлайл, наблюдая за ходом мыслей по выражению моего лица, улыбался и, кажется, совсем не удивился моему «Да».       Таким образом, нашлось ещё одно дело, приносящее мне радость. Но змея лёгкой зависти при взгляде на три гармоничные пары, живущие рядом со мной, не переставала копошиться в груди, всё больше оплетая сердце. Они приняли выбор ребят, но примет ли семья меня?       Этот вопрос мучил с одиннадцати лет. Как только я понял, что отличаюсь от других, ни одна свободная минута не проходила без размышлений по этому поводу. Так что я отвлекал себя как мог.       До того, как Розали с Эмметом и Элис с Джаспером стали встречаться официально, мы много времени проводили вместе. Я и сейчас могу позвать всех поиграть, например, в Fifa, но согласие получаю всё реже.       Книги, учеба, редкая игра на пианино (не хотелось нагнетать грустной музыкой атмосферу в доме) и работа в больнице отвлекали от самокопания и депрессии, но не обеденное время, проводимое в кафетерии средней школы города Форкс.       Здесь мысли настойчиво заполняли мою голову. Ребята в основном ворковали со своей парой, изредка заводя перекрёстный диалог, в котором участвовали все. А достань я книгу, чтобы уйти с головой в сюжет, то мигом окажусь под градом насмешек и шуток юмориста Эммета. Он ради такого даже оторвётся от Розали. Уж лучше погрустить. Однотипность приколов о ботаниках, лишённых секса, уже как-то приелась. Тем более я и сам неплохо топчусь на «любимой» мозоли, у меня это хоть капельку гуманнее выходит.       Сегодняшний день, не смотря на сенсационное событие, которого весь город ждал уже где-то месяц, не отличался живостью. Когда первые слухи о переезде дочери местного шерифа только дошли до нашей семьи, Элис, имевшая неисчерпаемый запас энергии, решила загодя узнать о девушке всё, чтобы оценить — будет ли новенькая достойна высокого звания «Лучшая подруга одной из Каллен».       Сестра днями и ночами нудела отцу, у которого были достаточно тёплые отношения с шерифом Свон, с просьбой выяснить всю доступную информацию от Чарли о его дочери. Она даже пыталась жаловаться Эсми, когда Карлайл, с его вечно спокойной улыбкой, отказывал маленькой надоеде раз за разом.       — Он не понимает, — всхлипывала Элис на груди мамы, — у меня совсем-совсем нет друзей! А так хочется иметь хотя бы одного друга! Вот у вас есть мистер и миссис Денали, а я не могу сойтись с их детьми, они слишком высокомерны. Мне Розали хватает! Я совсем одна-а-а.       И так весь вечер. В конце концов, не выдержал именно отец, находящийся в подвале и игравший с нами, парнями, в бильярд. Дверь, ведущая на первый этаж, была открыта, а Эсми с нашей капризной сестрой обосновались в гостиной, как раз напротив нее.       — Спрошу я, спрошу! — крикнул Карлайл, в очередной раз промазав по шару. — Только успокойся, пожалуйста, Элис!       На пару секунд повисла тишина, а после мы услышали весёлый, без единого намека на слезы, звонкий голос коротышки:       — Хорошо, папочка.       Она закрыла дверь, и мы услышали её задорное хихиканье.       — Маленький дьявол, — ласково улыбнулся Джаспер и стал прицеливаться кием.       Нам оставалось лишь покачать головой и вернуться к игре.       Элис умела манипулировать, она, словно заранее знала все наши действия и реакции на те или иные вещи. Эммет в шутку звал её «пикси с ясным глазом», остальные просто поражались её проницательности и советовали играть на бирже. Что она и делала, втайне от родителей, повышая наши накопления на пару тысяч долларов в месяц. Мы хотели сами заплатить за будущее образование. Элис в этом нам помогала, а родителям мы говорили, что иногда подрабатываем удалённо, через интернет, каждый в своей сфере интересов. И это было правдой, чем-то же должна оперировать коротышка для серьезного заработка. Карлайл и Эсми, конечно, не бедствовали, но и их средств на пятерых может не хватить. Даже если и хватит — наша учёба прилично ударит по бюджету семьи.       Карлайл не рискнул надеяться на свои способности следователя и на ужин-допрос Чарли Свона взял с собой Эсми и Элис. Так что всю подноготную Изабеллы Свон мы знали задолго до остальных жителей города — коротышка бывает беспощадна, когда добивается своего. Смеясь, отец рассказывал нам, вернувшись домой из ресторанчика, что так стыдно и весело одновременно ему ещё никогда не было. Шерифа было жалко, зато Элис успокоилась.       Поэтому первый день новенькой в школе не всполошил нас, как остальных. Даже Элис, остыв за месяц ожидания, не фонтанировала энергией и желанием познакомиться.       — Я подожду, — пожала она плечами, удивив нас больше обычного. Маленькая мисс Каллен и терпение? Воистину, чудеса случаются.       Студенты, в свою очередь, шептались, спорили и стремились оказаться как можно ближе к мисс Свон в поисках щекотливой сплетни. Если в течение дня меня это совсем не трогало, то при появлении первой группы подростков в кафетерии я понял, что ланч будет трудным.       В помещении стоял гул, но не размеренный, как обычно, а оживлённый. Он то нарастал, то стихал, прокатываясь волной по кафетерию и переходя от столика к столику. В общем, мешал мне жить.       — Они такие активные, — сморщила свой носик Элис, оглядевшись. На нас никто не обращал внимания. Спустя два года мы оставались приметными, своей внешностью и обособленностью, но не такими интересными, как новый человек, так внезапно появившийся в их сообществе.       — А ты? — усмехнулся я, на что сестра показала мне язык. Джаспер еле заметно улыбнулся и невесомо поцеловал тёмную макушку девушки. Элис мигом расслабилась.       — Тебе меня не подначить, — уютно устроившись на стуле, предупредила она.       — Конечно, — кивнул я, посмотрев на свою еду.       Кроха, моё личное ласковое прозвище для Эл, вновь что-то защебетала, обращаясь исключительно к Джасперу. Он не особо участвовал в диалоге, больше кивал и смотрел в сторону, словно старательно прислушивался к еле слышному шёпоту. Мне кажется, парень просто наслаждался голосом своей пары, стараясь ни на что не отвлекаться.       — Элис, — прервала монолог сестры Розали.       Кроха, мгновенно оборвав свою речь, повернулась к блондинке.       — Когда ты планируешь начинать свою дружбу с мисс Свон? — Роуз даже голову не повернула в сторону сестры, она всё также смотрела в окно, словно и не сама завела этот разговор.       — Как только толпа успокоится. Не хочу быть одной из прилипал и затеряться на их фоне, — я хмыкнул. «Затеряться», как же.       — Надеюсь, мы не обязаны следовать за тобой и тоже быть дружны с этой девочкой? — иногда манера Розали говорить так, словно она уже прожила сто жизней, бесила. И именно из-за её эго мы часто и ссорились с ней.       — Не обязаны, — язвительно ответила Элис и поднялась из-за стола. — Сегодня досидите без меня, — взяв поднос, она удалилась.       — Зачем? — устало спросил Джас, ему не нравилось находиться между двух огней.       Он души не чаял в сестре, оберегал и защищал её всегда, но и Элис он любил безмерно. В начале отношений с Крохой брат часто разрывался между близняшкой и любимой, не зная, как сделать всех счастливыми и не оплошать. Теперь он абстрагировался и не вмешивался, не занимая ни одну из сторон.       — Роуз нужно показать свою значимость, — усмехнулся я, встав на защиту Элис. Ну хочет девочка подружку, пускай, зачем цеплять то её из-за этого?       — Может я о тебе беспокоюсь, — ядовито сказала блондинка на мою выгнутую в удивлении бровь. — Один ты из нас холостой, да и надо признать, симпатичнее здешних парней. Вот приведёт её Эл, а та ка-ак начнёт к тебе приставать, что делать будешь? — Роуз уже откровенно смеялась, но не весело, а как-то издевательски.       — Шериф сказал, девочка воспитанная, так что не преувеличивай, — поморщился я, понимая, что слова Розали могут быть пророческими.       — Ага, — хмыкнула блондинка и вновь замолчала.       Эммет хмуро взглянул на меня из-под бровей — ему никогда не нравились наши споры, — и, покачав головой, положил свою большую ладонь на плечо девушки. Сначала спина Роуз напряглась, но потом немного расслабилась, и она, наконец, обернулась. Сделав пару вздохов, чтобы унять своё раздражение, она уже спокойно посмотрела на здоровяка. Тот подмигнул ей и улыбнулся так по-детски, что Розали окончательно оттаяла и откинулась спиной на правую руку Эммета.       Я поднял голову, чтобы осмотреть помещение и увидеть мою потенциальную поклонницу (ну, а вдруг?). Пробегая взглядом от студента к студенту, я заметил свою прежнюю головную боль. Джессика Стенли, самая назойливая и упертая среди тех, кто старался подобраться ко мне ближе. Она держалась дольше всех, придумывала изощрённые планы для наших столкновений, старалась подружиться с кем-нибудь из девочек. Розали ещё никогда не была так оскорблена, ведь в тот раз дружить хотели не из-за неё самой, а для выгоды и сближения со мной. Ещё один повод для наших ссор.       Сейчас она что-то говорила человеку по левую руку от себя. Переведя взгляд с неё, не дай Бог решит, что я передумал и заинтересовался ей, я увидел рядом сидящую с ней девушку. Каштановые волосы, бледная кожа, со своего места я видел лишь тёмный цвет глаз — ничего особенного, обычная студентка, незнакомая мне. Видимо, это и есть Изабелла Свон.       Мой интерес длился от силы пару секунд, после я вернул своё внимание к недоеденной булочке. Она явно была вчерашней, если не позавчерашней, так что, измельчая её на крошки, я не чувствовал угрызений совести. Навряд ли этот хлеб попал бы в руки бездомным или малоимущим гражданам.       — Скоро новенькая узнает все сплетни, — решил поделиться наблюдением я. Правда, рассчитывая на реакцию от Джаспера, оставшегося одного, а не Эммета.       — Неужели ты высматривал её? — его губы изогнулись в усмешке, не предвещающей мне ничего хорошего. Джас усмехнулся, понимая моё положение, я лишь обречённо закатил глаза. Лучше бы молчал.       — Просто наткнулся взглядом, — как можно беспечней пожал я плечами.       — Конечно, — важно кивнул Эммет.       — Кто сплетничает? — спустя минуту молчания, когда я вернулся к своему занятию, а здоровяк явно придумывал новые шутки для меня, спросил Джаспер.       — Джессика Стенли, — кивнул я в нужном направлении, не поднимая головы.       — Стенли? — заинтересованно переспросила Роуз, положив голову на плечо Эммета.       — Да, новенькая сидит рядом с ней. Глазеют на нас, — хмыкнул я.       — Тогда она точно начнёт бегать за тобой, — улыбнулся Эммет, — если только они не придумали чего-то жуткого. Опять.       — Как на Хэллоуин? — улыбка сама собой растянулась на моих губах.       — Элис превзошла саму себя. Почти полгода город думал, что мы семья каннибалов, — веселился он. — Мне до коротышки ещё далеко, её статус «Приколист века» пока несокрушим, — Эммет добавил притворные печальные нотки в голос, заставив нас вновь улыбаться.       — Как думаешь, много парней начнут за ней охоту? — азартно спросил здоровяк.       Я вновь посмотрел на новенькую. Она продолжала пялиться на нас, но меня это не сильно волновало. Присмотревшись к ней, на этот раз с большим любопытством, я прикидывал варианты ответа на заданный братом вопрос. Девушка была симпатичной, без видимых изъянов: немного изменить причёску, выделить глаза и придать больше блеска бледно-алым губам, — и она могла сойти за модель «натурального» образа, которых не стремятся сделать куклами, а лишь подчёркивают естественную красоту. Элис говорила, такой образ преобладает у моделей из России. Но и без этих преобразований многие захотят обратить её внимание на себя. Они не видели, как она взрослеет, не знают, какая она на самом деле, видя только картинку, составленную из сплетен.       Поняв, что моё внимание затянулось, я раздосадованно отвернулся. Надеюсь она не примет это на свой счёт, посчитав такое разглядывание за мою заинтересованность в ней, как в девушке.       — Думаю, шансы велики, — улыбнулся я Эммету, — ставки будут?       Брат улыбнулся и уже хотел сказать что-то явно остроумное по поводу моей оценки внешности Изабеллы Свон, как Джаспер, до этого поглядывающий на настенные часы, сказал:       — Пять минут до звонка.       Каждый вздохнул с облегчения, и мы одновременно поднялись из-за стола. Прихватив подносы, пошли на выход из кафетерия. На новенькую я больше не смотрел.