victime des reseaux

      Тибо изобразил самую правдоподобную из обширного арсенала своих неловких улыбочек и потянулся к дверному замку. — Я уж думал, что ты не откроешь.       На лице Эдена читались легкое раздражение и с трудом скрываемое беспокойство — уже становящееся стандартным для него выражение лица. — Я подумывал об этом, — честно ответил Тибо. — Не стой в дверях. — Я минут на десять.       В гостиной он жестом пригласил Азара присесть на диван. Сам он планировал изображать покладистого хозяина на кухне, но плюхнувшийся на предоставленное ему место Эден предусмотрительно вцепился в его ладонь, удерживая рядом с собой. Тибо вздохнул и послушно уселся рядом с ним.       Развалившись по-домашнему на диване, Эден огляделся по сторонам, насвистывая какой-то бойкий мотив. Его внимание привлекло что-то прямо у него под ногами. Он наклонился и поднял с пола изрядно потрепанную тряпичную куклу, которая после непродолжительных пыток в его руках полетела прямиком в Тибо. — Да ты не один.       Тибо механически ущипнул запястье в месте, на котором с недавних пор красовалось имя его дочери. — Адриана спит. — Не рановато она у тебя спит в семь вечера? — поинтересовался Эден с видом знающего человека — и нескрываемой завистью многодетного отца.       Тибо лишь вяло отмахнулся. — Раньше встанет. — Устала, видимо, нянчиться с тобой.       В издевке Эдена была доля правды: Тибо практически не сомневался, что девочку сегодня отправили к нему с утопической миссией хоть немного его подбодрить. От одной мысли, что он даже собственного ребёнка утомил своей страдающей осунувшейся физиономией, внутри что-то обрушилось. — Эден, честно, все в порядке. Тебе есть, о чем волноваться, помимо меня. — Я знаю, тебе сложно, но постарайся, пожалуйста, не пороть чушь. О чем мне волноваться, если не о тебе?       И в самом деле, о чем? Эден никогда не выражал свою привязанность громкими помпезными речами. Но предельной простоты его слов, смягчаемой лишь его нескончаемыми подколами, всегда было достаточно, чтобы Тибо не только почувствовал, что ему не все равно, но и поверил, что иначе и быть не могло.       Всегда, но не сегодня. Сегодня все было иначе, и противный голосок, основательно обосновавшийся в голове Куртуа, все ещё держал его в полной уверенности, что его бессмысленные переживания никому не могут быть интересны, даже Эдену. — Мне уже лучше, почти не тошнит, — встретившись взглядом помрачневшим Азаром, Тибо замялся, но все же продолжил, — голова только болит. И руки.       В подтверждение своих слов Тибо согнул руку в локте так, будто Азар мог увидеть, как каждая мышца натягивается до предела и тут же обмякает, словно он весь день до изнеможения таскал тяжелые коробки. Таскал коробки, а не лежал здесь, чувствуя, будто что-то сверху упорно давит ему на лоб и куда-то на ребра, вжимая все сильнее в диван, и изредка отвечая что-то играющей неподалёку дочери.       Эден закатил глаза настолько далеко, насколько мог, и набрал побольше воздуха в легкие, явно внутренне умоляя себя запастись терпением. — Вот только дурачка из себя не строй. Ты знаешь, что я тут не за этим, — немного подумав, он добавил, — хотя если бы ты мне ответил так хотя бы на одно из моих сообщений, было бы отлично.       Тибо все сильнее чувствовал нарастающее раздражение Эдена. Оно перекинулось на него, но вместо того, чтобы озлобить его в ответ, оно застыло комом в горле, стремясь вырваться наружу болезненным стоном. — Ты, наверное, не так себе все это представлял.       Вопросительный взгляд собеседника заставил Тибо почувствовать себя последним кретином. Но он знал, что теперь ему не отвертеться: Эден будет мучить его до тех пор, пока он не разъяснит то, что ляпнул. — Ну все это, Реал, Испания. Победы, слава, признание. Я ещё и тебе все испортил, — слова будто царапали горло Тибо изнутри и в последнее мгновение задерживались на губах, не желая быть высказанными. — И в Брюгге совсем не так красиво, как я помнил. — Твою мать, Тибо! Ты ещё из-за этого в стресс впади. Ты ничего не портишь ни мне, ни кому-либо, — лицо Эдена вдруг стало мягче. Он легонько дотронулся до плеча Куртуа, словно боясь его спугнуть. — Ты просто не можешь ничего мне испортить, невозможно, понимаешь?       Тибо быстро закивал, хотя и осознавал, что Эден вряд ли требовал от него какой-либо реакции. Азар подмигнул ему в ответ, не сумев сдержать ухмылку. — Все с тобой понятно. Нам надо тебя немного развеселить.       Эден встал с дивана и достал из кармана шортов свой телефон. Пара минут копания — и из него заиграла незатейливая бодрая мелодия, и нежный голосок звонко защебетал на французском. Тибо слышал эту песню и раньше, в машине Эдена, у него дома и даже в некоторых из раздевалок, которые они делили: звездам футбола не подобало слушать душевные переживания юных поп-див, но Эдена это мало волновало.       Эден начал пританцовывать, не забывая тихонько подпевать, с упоением зажмурив глаза. — Что ты делаешь? — А не видно?       Эден уж точно не был хорошим танцором, но то, как он перешагивает с ноги на ногу, намертво прижав согнутые руки к груди и двигая своими воспетыми на весь мир округлыми бедрами в такт музыке, все же несказанно радовало глаз.       Эден поймал приклеенный к себе взгляд Тибо. Азар, видимо, почувствовал ход его мыслей, и его лицо расплылось в довольной улыбке. — Ну и чего ты уселся? Иди сюда.       Эден взял его за руки в попытках оторвать от дивана, но Тибо, кажется, и с места не сдвинулся. В конце концов он устал сопротивляться упрямцу и резко дёрнул Азара на себя так, что он оказался между его широко расставленными ногами. Эден с трудом устоял на ногах, в последний момент успев закинуть руки на плечи подхватившего его за талию Тибо. — Поаккуратней, дебил, — усмехнулся Эден, слегка дёрнув Куртуа за волосы на затылке.       Он что-то добавил, но Тибо не уловил ничего из сказанного. Его накрыла очередная волна усталости — и не только физической. Он поддался вперёд и прижался щекой к животу Эдена, крепко обвив его руками. Тот не стал сопротивляться, приняв прильнувшего всем телом Куртуа в свои тёплые объятия. От Эдена пахло яблоками: это с одинаковым успехом мог быть запах настоящих фруктов или новых, ещё незнакомых Тибо духов. Он стиснул руки ещё сильнее, ощущая, как напряжение в его мышцах сходит на нет.       Он почувствовал, как Эден треплет его по голове. Тибо захотелось снова видеть его лицо, и он разжал руки и поднял глаза. Эден пристально смотрел на него, но не с жалостью или снисхождением, а умиротворенно улыбаясь, все ещё поигрывая пальцами с его волосами. — Ты…не хочешь остаться? Я отвезу тебя на тренировку утром, — Тибо ласково погладил Эдена по спине, задержав ладонь на пояснице, — Адриана будет рада тебя видеть. — Ты знаешь, что я не могу, — Эден склонился над Тибо и невесомо поцеловал руку под рукавом футболки, — а тебе надо отдыхать. Иди поспи.       Тибо не стал спорить, но вместо прощания он все же сгреб в кулак ткань майки Эдена и отпустил ее только тогда, когда он вновь слегка наклонился и поцеловал его — на этот раз в полуоткрытый рот. — Дверь сам найдёшь.