О плюшевых мишках, именинах, придурках и дорогом торте

— А что ты знаешь о днях рождения, Сефирот? Спрашивать такое было нечестно. Нагруженный плюшевыми мишками, коробками конфет и букетом роз в придачу, Сефирот посчитал, что вопрос был до смешного несправедлив. Спросивший, конечно, им был Анджил, смотрел на него с таким выражением, что нельзя было понять, собирается ли он рассмеяться или зарыдать. В любом случае такая реакция была абсолютно нежелательна и совершенно не обоснована. Великий генерал армии Шин-Ра никогда в жизни не праздновал день рождения. Иногда он даже сомневался, что родился в сентябре. Кажется, как-то лаборант обмолвился, что это случилось в декабре, но ему, по большому счету, было все равно. Дни рождения – пустая, ненужная трата времени. Для чего отмечать день своего изгнания из тела другого существа было за пределами его разумения. Кроме того, этот праздник, технически, знаменовал приближение к неизбежной смерти еще на один год. Весь ажиотаж был явно нездоровым. Так он думал. Но сегодня день рождения Генезиса. Что примечательно, это был первый день рождения с тех пор, как они объявили себя парой. Сефирот был намерен отнестись ко всему с максимальным вниманием, хотя совершенно не понимал, что надо делать. Так что он пошел… и купил все, что по мнению интернета было идеальным подарком любимому. Включая дорогую машину, дожидавшуюся своего часа в гараже штаб-квартиры. А потом много, много раз поднялся на лифте, чтобы доставить все подарки до места назначения. По пути его перехватил Хьюли, явно придерживавшийся мнения, что все эти вещицы были ни к чему. Не будь он столь авторитетен, генерал счел бы себя оскорбленным. Это не значило, что ему все должно нравится. — Думаю, что твой вопрос не требует ответа. Учитывая то, что ты знаешь обо мне, — сухо сказал среброголовый СОЛДЖЕР Первого Класса, теснее прижимая к себе мягкого медведя. Сотрудники, сидящие за своими столами, стали кидать на них подозрительные взгляды. — Ты пропустил День Святого Валентина, День Святого Патрика и Пасху, — отметил Анджил. – Наверное, стоит признать, что праздники – это совершенно не твое. — Генезис ненавидит День Святого Валентина, а от кроликов у него аллергия, — парировал Сефирот. – Я же не переношу День Святого Патрика. Вообще не вижу логики его праздновать. — Генезис говорит, что ненавидит День Святого Валентина, — сухо сказал Хьюли. – В основном из-за того, что все его предыдущие любовники, которых он обхаживал на свиданиях требовали от него подарки типа тех, что ты сейчас ему тащишь. — В интернете…, — начал Сефирот и был безжалостно прерван. — …не всегда изложена правда в последней инстанции, — последовал мудрый ответ. Среброголовый воин, похоже, скорчил скептическую мину, ибо Анджил тяжело вздохнул. – Лазарду не стоило устраивать эти обязательные курсы компьютерной грамотности, — пробормотал синеглазый мужчина. – Половина взвода не прекращая смотрит порнуху, а мой генерал думает, что мировая паутина – источник истины. — Ее не вчера придумали, — ворчливо парировал Сефирот. — Верно, — согласился Анджил не менее противным голосом. – Но сервера штаб-квартиры открылись для доступа в нерабочее время лишь месяц назад, и, похоже, администрация не задумывается обучить персонал работе в сети интернет и элементарному самоконтролю. Кругом сплошная неорганизованность. — В этом нет моей вины, — генерал почувствовал раздражение. — Конечно, нет, но я думал, что тебе не стоило принимать весь поток пропаганды за чистую монету. – Зеленоглазый СОЛДЖЕР открыл рот для резкого ответа, но был остановлен приподнявшейся бровью собеседника. – Сефирот, ты смотришь мыльные оперы, что являются ярким примером развлекательного контента. И не отрицай…, — Хьюли остановил готовый вырваться ответ, – Я слышал, как ты слишком часто цитировал «Просто Марию» и «Дикого Ангела». Любой бы уже все понял. — То, что ты узнал цитаты говорит о том, что ты тоже их смотришь, — ответил Сефирот. Щеки Анджила слегка покраснели, и он кашлянул. — Да. Ну, смотрю. Но я хотя бы не основываю на них свои романтические отношения. — А у тебя есть романтические отношения? Анджил глянул на него исподлобья. — Ты говоришь сейчас, как Генезис, — жестко сказал он. – И это не твое дело. Сефирот хотел отметить, что это означало «нет». Но такие слова были бы действительно, он не мог этого не признать, явно в стиле Генезиса. От всей этой беготни генерал чувствовал себя изможденным. Праздники такие запутанные… непонятные, полные тонкостей, присущих конкретному событию. А что касалось его рыжеволосого любовника, то все приобретало схожесть с танцем на привязанной к бешенному гризли завернутой в подарочную бумагу гранате, да еще с чашкой чая в руке. Шансы 50 на 50 – или выпьешь или подорвешься ко всем бахамутам. И сбросить раздражение было не на кого, так что оставалось спрятать клокотавший вулкан ярости за бесстрастной маской и спокойно взирать на качающего головой Анджила, который снисходительно похлопывал его по руке. Придирчивый Сефирот все же решил, что Хьюли лицемерит. Ведь он сам видел, как этот СОЛДЖЕР пытался обихаживать своего сотрудника, преподнеся ему букет роз и открытку. — Я лишь хочу сказать, — проговорил Анджил, и генерал решил, что он каким-то образом прочел его мысли, — никто не совершенен, так что позволь мне помочь тебе. – Сефирот с сомнением поглядел на него, и Хьюли многозначительно приподнял бровь. – Мы с Генезисом знакомы гораздо дольше, чем ты с ним, — сухо продолжил он, — пройдемся по магазинам вместе. Я давно хотел купить ему что-нибудь на день рождения, но из-за миссий все время откладывал. Сефирот возмутился. И как он в скором времени узнает, это было его ошибкой. Хотя генерал не обладал даром ни мудрости, ни ясновидения. И он не желал помощи Анджила. Он выбирал все подарки сам, абсолютно самостоятельно. Даже принимая во внимание небольшую помощь передачи «Любовь с первого взгляда», но это не в счет. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы отобрать приемлемые, по его мнению, варианты подарков и отбраковать неудачные идеи. Что совершенно не означало, что он готов выслушивать от Анджила, этого неоспоримого всезнайки в «любовных» делах, какие-либо советы. Осложнением являлось, несомненно, гордость Сефирота. Именно она порой затуманивала порой его способность здраво рассуждать, особенно когда дело касалось ситуаций, где он выглядел нелепо или неуверенно. Тем не менее, ему стоило принять совет товарища, а не прятаться за собственной гордостью, пытаясь сохранить лицо, вниз которым он чуть позже и полетит. И именно в тот момент, когда Сефирот принял судьбоносное решение, в дверях возник Генезис. В неудачный день Рапсодос был сущим наказанием, ибо со своей кричащей шевелюрой сам он мог хранить полное молчание, но эффект от его присутствия был ошеломляющ. Он обладал отличной проницательностью, не пропускал ни одной мелочи. Вот здесь и возникла проблема, ибо как только его ярко-лазурные глаза остановились на друзьях… они сузились. Вспышкой холода его взгляд упал на Анджила, который внезапно захотел оказаться где-нибудь подальше, затем перешел на Сефирота, и генерал тут же подумал, сможет ли он пережить падение с высоты данного этажа. Возможно, желать мгновенной смерти в день рождения своего любовника было несколько неправильно, но его руки были заняты несколькими плюшевыми мишками. Да, положение было отчаянное. Оно подчеркивалось тем, что Анджил, вполне вероятно, был прав, а он целиком и полностью ошибался. В подтверждение его опасений Генезис недоуменно поглядел на букет и скривился. — Это всё кому? – ехидно спросил он. Вспоминая этот момент Сефирот признал, что мог легко тогда выйти сухим из воды, не навлекая на себя весь последующий кошмар. Но в тот самый миг его мысли крутились вокруг того, что его любимый будет разочарован именно в этот, самый-самый день, и генерал выпалил первое, что пришло ему на ум. Лучше бы Ходжо сконструировал его неспособным к вербальному общению, тогда бы он не мог с таким блеском навлекать на себя беды. К счастью, или к несчастью, это как посмотреть, зеленоглазый генерал обладал полностью функционирующим голосовым аппаратом. И он воспользовался этой своей способностью, чтобы c триумфом сесть в лужу. Перехватив поудобнее всю гору подарков в руках, Сефирот хмыкнул. — Не тебе, — спокойно сказал он. Анджил тихо застонал, и генерал воспользовался паузой, чтобы развернуться и уйти с максимально возможной, при его ноше, скоростью. Удаляясь, он слышал, как Рапсодос обрушился на своего друга с тысячью вопросов. В основном о том, о чем они говорили, и зачем генерал потащил игрушки и конфеты на административный этаж. — Если президенту понадобилось закупиться чем-либо, то совсем не обязательно посылать в магазин своего лучшего генерала, — прошипел Генезис. – Джил, ему надо прекратить заниматься этим дерьмом, а то все подумают, что он раздвигает перед Шин-Ра ноги. Сефирот поморщился и кинул одного из оттягивающих руки медведей офисному клерку. Тот выглядел счастливым без меры, что вполне подходило наполовину безмозглому существу. Теперь надо не забыть разослать всему финансовому отделу сообщение, что он не встречается с Яманом Смитом, включая самого Ямана Смита. Сплавив остальные «подарки» секретарше, которая при этом чуть на выпала из своего кресла, среброгловый СОЛДЖЕР укрылся в своем кабинете перевести дух. Вполне возможно, Сефирот решил подумать, что еще мог бы пожелать Генезис и что бы не выглядело дешевкой. Праздники, в большинстве своем, такие безвкусные. Итак, генерал остановился на торте. А именно, он позвонил в пятизвездочный ресторан, чью выпечку так расхваливал Генезис, и потратил час с лишним, договариваясь о месте и времени доставки. Это не отменило катастрофу, принявшую форму Анджила. Тот ворвался к нему в кабинет с сообщением, что Генезис решил, что Сефирот клеится к секретарше. Это смутило генерала, так как, по его мнению, Рапсодос не был ревнивцем. А когда Хьюли сказал, что он «пакует чемоданы», Сефирот соскочил с кресла и практически сбежал на все пятнадцать этажей вниз к квартире Рапсодоса, намереваясь остановить любовника и исправить собственные косяки. И тому времени, как он подбежал к дверям, стало очевидно, что рыжеволосый СОЛДЖЕР готов уходить. Проскользнув внутрь, генерал пригнулся, чтобы не встретиться с брошенными в его сторону шелковыми брюками. Наконец он оказался с гордецом лицом к лицу. Было видно, что Генезис погружен в свои мысли, но они явно не были наполнены ревностью или разочарованием. Он выглядел скорее задумчивым… уставшим… слегка пресыщенным. С некоторым негодованием Сефирот подумал, что ничего этого бы не случилось, не останови его Анджил. Очевидно, не стоило слушать Хьюли, хотя кроме него генералу не у кого было спросить совета. Лихорадочно пытаясь найти нужные слова, что не было на данный момент слишком уж блестящей идеей, зеленоглазый мужчина обнаружил, что красноречие полностью его покинуло. Ибо было вытеснено страхом при малейшей мысли, что его любимый может уйти. А он хотел как лучше… действительно хотел. Вся идея была в том, чтобы увидеть, как рыжеволосый обрадуется чему-то. Чему-то, что он ему подарил. — Моя секретарша скучная, громогласная, малолетняя и ужасно недалекая, — вымолвил побледневший, как смерть, Сефирот. Генезис приостановился, и на краткий миг генерал почти увидел, как его нижняя губа изогнулась в легкой улыбке. – Да ни за какие деньги я бы не стал встречаться с ней, я… — Я знаю. Сефирот замолчал. Наверное, в этом было нечто забавное, ибо его собеседник повернулся и поглядел на него. Генерал удивленно увидел теплоту, мерцающую в глубине его глаз. Это сбивало с толку, так как, по словам Хьюли, Генезис уходил, заподозрив Сефирота в измене. — Не понимаю, — пробормотал он. С окончательным «вжик» рыжеволосый закрыл свою сумку и перебросил ее через плечо. В помещении было пусто, все личные вещи исчезли. Не говоря ни слова, Генезис обошел генерала и, даже не бросив взгляд через плечо, открыл дверь. Не имея ни малейшего понятия, что делать дальше, и чувствуя накатывающее отчаянье, Сефирот побрел за ним вслед, уподобившись некоему молодому рекруту, что преследовал Анджила, куда бы тот не направлялся. К его удивлению, рыжеволосый не пошел в сторону посадочных площадок. Но, очевидно, сначала ему надо было зайти в администрацию и отметиться перед тем, как… ну, что бы он не задумал. А потом генерал еще больше удивился, когда Генезис миновал администрацию и прошел прямо наверх, на этаж под президентскими апартаментами… его этаж. Хотя, в этом был смысл… кое-что из вещей Рапсодоса все еще находилось в квартире генерала. И, если он решил уйти… куда бы не решил…, наверное, они ему понадобились. Когда они дошли до дверей в его квартиру Сефирота охватили сомнения. Рука сама скользнула в карман за картой-ключом, а в голове ураганом неслись мысли. Что сказать? Что-то, что может все исправить. Ибо никто из них не желал расставаться, все это – ужасное недоразумение. Но если он даже и сможет озвучить свою точку зрения, не факт, что все будет хорошо. Генерал почувствовал тоску. Всегда все заканчивалось именно так. Это чертова неспособность к общению! Он так много хотел сказать и не знал как. — «Возможно, это к лучшему», — подумал Вутайский Демон, — «возможно, все к лучшему.» По крайней мере, Генезису не придется тащить на себе груз взаимоотношений с тем, кого толком и не поймешь. Найдет себе кого-нибудь, с кем будет проще общаться… проще жить, проще… — Ты дверь то откроешь? Сефирот сглотнул, зажал карту чуть дрожащими пальцами и провел ей по запирающему устройству. Замок щелкнул… дверь распахнулась внутрь… …. И его ослепило море красного цвета. Привыкнув, он осознал, что это были дюжины и дюжины красных коробок, расставленных по всем горизонтальным поверхностям. На мгновение у него промелькнула истерическая мысль, что таким образом Генезис хитро дает понять о его неминуемой кончине. Затем вышеупомянутый мужчина протанцевал мимо него, бросил сумку на пол и простонал… почти с… облегчением? — Думал, что всю жизнь буду их сюда таскать, — пожаловался рыжеволосый, подходя к ближайшей пирамиде из коробок. Пару секунд он их разглядывал, а потом повернулся к генералу. – Тебе придется помочь мне их распаковать. Сефирот опешил. Должно это отразилось на его лице, ибо Генезис поглядел на него так, как глядят на расшумевшегося ребенка. Рапсодос рассмеялся, но в этом не было осуждения или жестокости, лишь умиление и чуть-чуть усталости. — Сеф, я переезжаю к тебе. «Сеф» отчаянно тормозил. — Чего? Теперь у Генезиса кончилось терпение. Пнув с пути маленькую коробку и не замечая, что в ней со слабым звоном что-то разбилось, Рапсодос быстро подошел и взял его лицо обеими ладонями. — Я. Переезжаю. К тебе, — медленно повторил он. — Но сегодня твой день рождения, — слабо запротестовал генерал. На это Генезис ухмыльнулся. — Да, — с видом триумфатора сказал он, — это так. И не стоит говорить «нет» в чей-либо день рождения. — Я не говорил «нет», — попробовал отрицать Сефирот и нарвался на приподнятую алую бровь. — Ты сказал, что подарки не для меня. В лицо генералу бросилась краска. — Они…, — Сефирот помолчал. – Анджил сказал, что тебе они не понравятся, — пробормотал он, — и… я почерпнул все идеи из интернета. На мгновение ему показалось, что Генезис прилагает титанические усилия, чтобы не расхохотаться. Прядь рыжих волос скользнула вниз, их лбы соприкоснулись. Выдохнув с звуком, слегка напоминающим усмешку, рыжеволосый СОЛДЖЕР провел большим пальцем по нижней губе генерала. — Ты такой чертовски милый, — пробормотал он. Ответом на сердитый взгляд Сефирота было: — Но и очень мужественный и опасный, — добавил Генезис. – Но, Сеф, мне все равно, что ты мне подаришь… все равно, откуда что взялось. Важно только то, что ты задумался об этом. Я бы принял любые эти вещи, просто потому, что это мои первые подарки на день рождения от тебя. Все было несколько не так, как ожидал Сефирот. После небольшой паузы он снова полез в карман своего кожаного плаща. Послышалось шуршание бумаги, и генерал сунул ресторанный бланк заказа в руки любимому. В течение какого-то времени Генезис просто смотрел на фирменный бланк. Затем, очень медленно, поднял на него полный скепсиса взгляд. — Ты прикалываешься? – сказал он. — Ты очень много говорил об этом торте, — ответил Сефирот. Рапсодос громко рассмеялся. Затем сглотнул и снова взглянул на бланк. В груди Сефирота стало зарождаться беспокойство, но только до тех пор, пока Генезис опять не поглядел на него. Лазурный взгляд был наполнен любовью и радостью. — Давай договоримся, — предложил он. – Я не стану есть его в одиночку. Он наш, а не только мой. – Увидев, что генерал готов возразить, Рапсодос поднял руку. – Это компромисс, — твердо продолжил он. – Или так, или никак. — Это твой день рождения, — вздохнул Сефирот и протянул руки, обхватывая рыжеволосого за талию и притягивая к себе поближе. – Твои правила. Если для того, чтобы ты был счастлив я вынужден буду употребить определенное количество углеводов, так тому и быть. Генезис хмыкнул и поцеловал его. Поцелуй был долгим… слегка требовательным, но, одновременно, наполненным благодарностью и теплом. Спустя некоторое время Рапсодос отстранился, однако их губы все еще почти соприкасались друг с другом. — Иногда ты такой придурок, — пробормотал он. – Да мне плевать на дни рождения… — … Все, чего я хочу на праздник, это ты.